Время звёзд

— Прощайте.

И снова никто мне не ответил. Ведя коня на поводу, направляюсь в сторону границы. Риэллин, как и положено стражу, сопровождает меня. Молчит. Как-то… недоуменно-яростно молчит. Кажется, тот факт, что ему не безразлично моё состояние, стал для парня весьма неприятным сюрпризом. Интересно, поблагодарить за заботу или не стоит? Наверное, все же не стоит. Обидится.

У границы я останавливаюсь. Оборачиваюсь к спутнику.

— Ну, до встречи, Риэ.

Привычная высокомерная ухмылка.

— Надеюсь, нескорой.

Самое смешное, я тоже очень на это надеюсь.

— Прощай!

Море шумело тихо и ровно. Волны накатывали на берег одна за другой, и в их плеске чудились тающие голоса. Пахнущий солью прохладный ветер развевал волосы, приятно охлаждая лоб. День клонился к вечеру, но солнце всё ещё ощутимо припекало, даже рубашку расстегнуть пришлось. Дэррик расслабился, позволяя коню идти шагом. Маг не понимал бесцельных прогулок, но сейчас, возвращаясь с важной встречи, позволил себе немного развеяться. Смирный соловый мерин переставлял копыта неторопливо и ровно, так что даже весьма посредственно держащийся в седле волшебник чувствовал себя уверенно. Честно говоря, Дэррик верховую езду недолюбливал, предпочитая порталы. Но сегодняшняя встреча была из тех, на которых своё имя не указывают даже малейшим намёком.

«Фиолетовая раковина» показалась из-за обточенного ветрами утёса. Четырёхэтажное главное здание, в окружении построек поменьше, укреплённое почище иного замка и огороженное высокой стеной из ашшианского мрамора. Маг въехал во двор, соскочил с коня и кинул поводья подошедшему слуге. Тот равнодушно поклонился и направился к конюшне, глядя прямо перед собой пустыми бесцветными глазами. Дэррик гордо улыбнулся. Идея с чёрной пыльцой, без сомнения, была гениальной. Теперь не надо ни беспокоиться о лояльности слуг, ни пытаться заставить их принести клятву верности. Зависимых куда проще и приятнее контролировать, а уж заклятий, которые можно на них навесить, просто не счесть.

Когда маг уже поднимался по ступеням к двери, на его плечо села маленькая серебристая пичуга. Дэррик накрыл её ладонью и сжал в кулаке, а когда раскрыл его, на ладони лежало свёрнутое в свиток послание. Наконец-то! Маг направился в дом, на ходу разворачивая письмо.

Захлопнув за собой дверь кабинета, Дэррик аккуратно отложил в сторону послание и, наконец, позволил себе расхохотаться. Нет, но какова наглость! Любовница принца, подумать только! Неудивительно, что никто из его знакомых эльфийских магов не догадался. Он и сам бы не догадался, если бы не попросил у Акрилина описание всех признанных князем полукровок.

Ничего, теперь, когда цель, наконец, нашлась, осталось лишь отправить сообщение и немного подождать. Маг поморщился. В последнее время устанавливать мысленную связь было всё тяжелее. Возраст, что ли, берёт свое? От этой мысли маг слегка поёжился. Нет, с чего бы, ему ещё не столь много лет. Просто усталость.

Стражница склонилась в неловком поклоне, попрощалась и вышла. Девушка, кажется, сама не могла поверить, что решилась прийти к Наследнику, но чувство долга и беспокойство за подругу перевесили неуверенность. И Элистар был ей за это страшно благодарен. Когда служанка принесла ему не отмеченное условным знаком послание, он не знал, что и думать. Даже чуть было не пошёл к отцу с расспросами, но, хвала Лесу, не успел. Риалойна, умница, не забыть бы её в число своей личной охраны включить, сообразила, что что-то не так, едва заметив пропажу всех принадлежащих подруге вещей. А уж когда брат передал ей, где и сколько Морвена будет ждать её, чтобы попрощаться, бросилась к Наследнику, едва дотерпев до конца своего дежурства.

Элистар пакостно ухмыльнулся. Увидел бы его отец, прочитал бы целую лекцию о недопустимости для будущего правителя проявлений столь низменных чувств, а вот Мори насторожилась бы и попросила ничего не делать сгоряча. Что ж, на сей раз он последует её мысленному совету и немного повременит. Всего пару дней, чтобы все убедились, что Наследник ничего не заподозрил, а он успел лучше подготовиться к побегу. Мори просила его о помощи и он выполнит эту просьбу во что бы то ни стало. Морвена и так почти никогда его ни о чём не просила.

Улыбка эльфа угасла. Он прекрасно понимал, что ничем хорошим задуманное не кончится. И что Князь был во многом прав, отсылая её. Прекрасно понимал, но…

Изначально это было всего лишь игрой, вызовом отцу. Отдать перстень Наследника первой встречной полукровке, что может быть скандальнее? А когда шутка обернулась горьким, невозможным для него чувством, было поздно что-то менять. Эльфы редко любят по-настоящему. Слишком легки их эмоции, слишком часто меняется настроение, слишком сложно долго концентрироваться на чём-то одном. Эльф за свою жизнь может сменить не один десяток тех, кому посвящал стихи и ночи, но так ни разу и не встретить ту, без которой не мыслит жизни. Элистару повезло, но такое везение обернулось проклятьем. И дело даже не в том, что Наследник Князя не может жениться на девушке недостойного происхождения, не способной подарить ему ребёнка. Просто Мори, искренне считая его своим ближайшим другом, так и не смогла полюбить в ответ.

Он помнил, когда впервые осознал свою любовь. Морвена к тому времени уже была частой гостьей в Ллевельдеиле. И в тот визит к одному из гномьих царей напросилась за компанию с посольством. Как и положено сыну Князя, на сколько-нибудь важные, подразумевающие заключение серьёзных договоров переговоры Элистар выезжал лично, и с его решением взять с собой девушку никто не рискнул спорить. Элар так и не спросил потом, что за дела у неё были в Серебряных горах. Зачем? Ведь от той долгой, полной осенних листьев и стылого ветра поездки у него осталось самое главное в его жизни воспоминание. Бережно хранимое, как редкая драгоценность.

Элистар тогда проснулся от холода — ночью ударили заморозки. Выпал первый снег и шатры, деревья и землю укутывало невесомое белое покрывало, лёгкое и эфемерное, как предрассветный сон. Эльф выглянул из шатра, оглядел спящий лагерь и вздрогнул — палатка Морвены пустовала. Свободно откинутое полотнище входа трепетало на ветру. На снегу отпечаталась цепочка узких лёгких следов. Он может, и не стал бы тревожиться, мало ли, понадобилось девушке отойти. Вот только оставлены они были босыми ногами. Вещи полуэльфийки были аккуратно сложены на одеяле.

Тихо одевшись, Элистар взял один из кинжалов и направился по следу, уже припорошенному не перестающим сыпаться снегом. Прислушался к лесу. Хрупкая, хрустальная тишина, почти зимнее ледяное безмолвие, которое, как он прекрасно знал, рассыплется с первым лучом солнца, как исчезнет и снежное кружево под безжалостным взглядом дневного светила.

За обледенелыми зарослями послышался тихий смех. Поудобнее перехватив нож, эльф выглянул из-за ветвей. И замер, поражённый, задохнувшись от удивления и восторга. Забытый кинжал полетел в снег, а принц смотрел, не в силах оторваться…

Морвена танцевала. Босиком, в одной тонкой, не достигающей и середины бёдер, рубашке, девушка невесомо ступала по тончайшему льду маленького лесного озера, кружилась, изгибалась и взмахивала руками.

Легчайший шелест падающего снега был её музыкой. Шелест снежинок, звёздный свет и лёгкий ночной ветер создавали аккомпанемент, недоступный человеческому слуху. Нечто за гранью звуков, образов и даже чувств. Хлопья снега сплетались с распущенными прядями волос, скользили вокруг кажущегося бесплотным тонкого тела. И сама девушка казалась ещё одной снежинкой, древним духом, видением на границе сна и яви…

Элистар подобрал оброненный кинжал и, стараясь не шуметь, направился обратно. В душе щемило от восхищения и какой-то странной неловкости. Этой ночью ему посчастливилось увидеть кусочек истинной души этой странной девушки, но на души нельзя любоваться украдкой. Просто нельзя и всё.

Впрочем, наутро эльф уже не был уверен, что все это ему не приснилось. И твёрдо знал лишь одно — он нашел ту, рядом с которой хочет провести всю жизнь. И теперь надо как-то решать, что с этим делать.