Страница 29 из 30
— Дуг-Кагн с Крелоса, Звездная система Кита, доктор Лазарета сектора Оро, Страж порога приветствует и рад видеть вас, Танни, — заговорил крелл с синей отметиной. — Мои спутники — члены клана Танов. Уважаемая серафида — первая певунья Верховного правителя Влажного легиона. Ее присутствие — большая честь для всех нас!
Серафида вежливо квакнула в ответ.
— Марвэлл, — продолжал представлять Дуг-Кагн, — с Тетарайи, звездная система Орла, доктор Лазарета сектора Небо, Страж порога.
Проангел сморщил высокий лоб, покивал.
— Си Айлион с Дайли-прайм, Звездная система Ориона, доктор Лазарета сектора Хэми, Страж порога.
Странное существо, подпирающее стену, улыбнулось тонкими уголками губ и развело руки, словно показывая, что оно тут не причем.
— Нас гораздо больше, — пояснил крелл, — но все не поместились бы на станции, поэтому мы пришли в ограниченном количестве.
— Лу-Тан был бы рад всем! — тихо сказала Татьяна. Непослушный голос предательски дрожал. — Пойдемте, я провожу вас!
Проангел с шафрановыми крыльями недовольно посмотрел на нее, словно ждал более велиречавого ответа.
У дверей в покои она остановилась.
Дуг-Кагн прикоснулся длинными пальцами к створкам, и они легко поползли в стороны. Татьяна подалась вперед. Но крелл преградил ей дорогу.
— Не стоит, Танни! Лу-Тан предупреждал, что вы тяжело будете переживать его уход. Не надо усугублять свое состояние. Подождите в смотровой. Подготовка к транспортировке займет некоторое время. Я обязательно позову вас, когда мы будем покидать станцию.
Татьяна в негодовании посмотрела на него. Крелл выдержал взгляд. Он был так похож на Лу-Тана!
Она покусала губы, чтобы не заплакать. Развернулась и пошла в смотровую. Взволнованный Бим жался к ногам — он по-собачьи чувствовал происходящее. Ощущал смерть в доме.
Она не стала садиться в кресло. Мерила неровными шагами помещение, иногда останавливаясь и прижимаясь лбом к едва теплой невидимой стене.
— Пусть будет ветер нежен с вами! — раздалось с порога.
Крылатый силуэт Марвэлла закрыл проем.
— Высокого полета твоим крыльям, сын неба! — машинально ответила она.
— Я могу войти?
— Да, конечно.
Проангел зашел. Поколебавшись, решил сесть на «козетку».
— Нет! — воскликнула Татьяна и тут же смутилась, наткнувшись на неприязненный взгляд. — В кресло, пожалуйста. Туда не надо.
Марвэлл передернул плечами, но в кресло сел. Поерзал, устраиваясь удобнее. Э не спешил увеличивать ширину спинки, подстраиваясь под крылья.
— Скажите мне, землянка. Как вы собираетесь в одиночку управлять Лазаретом? — проскрипел Марвэлл, устроившись.
Татьяна прошлась от одной стены до другой. Помолчала.
— Я не знаю, что вам ответить, — пояснила, наконец, она. — Лу-Тан кое-чему научил меня. Я просто буду учиться дальше…
— Назовите семь основных энергетических узлов станции! — внезапно, рявкнул проангел.
Татьяна Викторовна замедлила шаг. Остановилась напротив Марвеэлла. Можно было уйти в раковину отчуждения. Можно было — обидеться, расстроиться или покориться. Но ей будто слышался голос «моржа», мантрой повторяющий: «Сама!».
Она села прямо на пол, скрестив ноги, и ответила на вопрос. Потом еще на один и еще. Проангел спрашивал, не задумываясь, из чего Татьяна вывела, что он готовился к разговору. Конечно, она не всегда отвечала верно, тем более что Марвэлл специально задавал вопросы, касающиеся функционирования станции и медицинской подготовки Татьяны вразнобой, чтобы еще больше сбить ее. Однако она отвечала. И если не знала ответа — говорила прямо и без смущения. Наконец, в потоке вопросов прозвучала пауза. Проангел раскрыл и закрыл большие крылья, и Татьяна невольно залюбовалась золотыми искорками, мерцающими на маховых перьях.
— Я был против вашей кандидатуры, — признался тот, сцепив перед собой аристократические пальцы и положа на них подбородок. — И сейчас против. Но вы уже здесь, и кое-что знаете. Если бы я не видел, как вы проводите операции, я настоял бы на том, чтобы вас с измененной памятью вернули на родную планету.
— Не поняла! — Татьяна посмотрела в его глаза. — А как вы могли видеть?
— Лу-Тан разослал запись реанимации сатианета всем Стражам порога галактики. Чтобы ни у кого не возникло сомнения в правильности его выбора. Он всегда был мудр и дальновиден, наш крелл.
Татьяна покивала.
— Мне кажется, я понимаю вас. Его всем будет не хватать. А вам я благодарна. За откровенность.
Проангел что-то ответил, но странный звук перекрыл голос. Переливчатый, мелодичный и тоскующий, то низкий — горловой, то высокий — звенящий, словно колокольчик, он летел по станции, неся на белых крыльях печаль.
Татьяна замерла, ощущая, как перехватило дыхание. Проангел, нахмурившись, смотрел за нее — в бесконечность звездного пути. И кто знает, возможно, его глаза с кошачьими зрачками отслеживали в пустоте свой вектор полета?
Серафида с Крелоса пела Прощание. Татьяне незачем было спрашивать — она понимала каждый звук, каждую ноту, каждую паузу. В прощальной песне слов не было, возможно, Первая певунья вкладывала ментальное значение в физическую оболочку мелодии, но сердцу слова не требовались — оно отзывалось любовью и болью. И в том и другом был свет, а не тьма пустого пространства и холодного одиночества.
Последний звук исчез где-то в закоулках Лазарета. Татьяна отвернулась от Марвэлла, тыльной стороной ладони стирая влагу с щек. За спиной раздался шелест крыльев.
— Пора! — позвал проангел, поднимаясь.
Она отчаянно моргала, прогоняя слезы с глаз. На полдороги им встретился Ларрил — видимо шел в смотровую, предупредить. Его лицо было отстраненным, стянутым, застывшим, как маска. И Татьяна понимала его чувства, словно кончиками пальцев касалась горячей кожи. Она и сама не отказалась бы скрыть слабость и слезы, не показывать чужакам свежую боль. Однако такой выдержки как у Ларрила у нее не было и быть не могло.
В полном молчании они выстроились вдоль стен, не хватало только креллов и серафиды. Первая шлюзовая уже была открыта.
В конце коридора показалась процессия. Продолговатый синий контейнер удерживали в воздухе две гравитационные тележки. Креллы шли по двое — спереди и сзади. Серафида замыкала процессию. Голова ее была опущена, толстые губы непрерывно шевелились, словно она продолжала петь безмолвно.
Татьяна ощутила к ней искреннюю симпатию. Чувство горячей благодарности за прекрасное, полное жизни и света прощание сдавило сердце. Серафида неожиданно подняла голову и посмотрела Татьяне в глаза. И та с изумлением поняла, что услышана.
Первая тележка миновала порог.
— Стойте! — закричала Татьяна Викторовна и бросилась к контейнеру.
Обхватила руками, прижалась щекой. Постояла. Стянула с плеч белый халат и накрыла им контейнер. И отвернулась, уткнувшись лицом в стену.
Тяжелая рука опустилась на ее плечо.
— Не печалься, человек! — произнес БагДэАн, честно пытавшийся говорить тихо. — Он ушел только отсюда…
— У меня есть имя, — всхлипнула Татьяна Викторовна, не оборачиваясь. — Меня зовут Танни.
— Лу-Танни! — поправил с порога чей-то голос.
Она резко обернулась. Дуг-Кагн смотрел на нее и улыбался.
— Прощайте, дитя, получившее имя! — он хлопнул ластами и слегка наклонил голову. — Скоро мы встретимся вновь…
БагДэАн, насмешливо блеснув глазами, поспешил за ним — в чрево первой шлюзовой. Двери закрылись. Через несколько мгновений сигнальная сирена возвестила о том, что каури Дуг-Кагна отшвартовался от станции.
Страж порога покинул свой Лазарет.
Татьяна ворочалась в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Остатки стимуляторов в крови отчаянно сопротивлялись отдыху.
Пространство вокруг Лазарета на перекрестке миров опустело. Отбыл флагман Малого звездного флота. В одни врата с ним ушли каури с Крелоса и корабли других Стражей порога. Вслед за ними отправился почетный караул с М-63.