Первый особого назначения

— Помощи не надо. А вопрос имеется. Что это за железки такие?

— Это? Да старая рамка от стенной газеты. — Яков Гаврилович поискал глазами, на чем бы разложить железки, и, не найдя ничего подходящего, присел на корточки.

Сначала он положил на пол длинную полосу — таких было три. Чуть пониже легла вторая. А еще ниже — третья. По бокам вертикально он разместил две железки покороче. Получился правильный прямоугольник. И все увидели, что это действительно рамка. Но остались еще пять коротких узеньких планок. Управдом положил их внутрь прямоугольника.

— Теперь понятно! — обрадованно закричал Женька. — Можно эту рамку наложить на лист бумаги и написать заметки.

Яков Гаврилович сгреб планки и отдал их Андрею.

— Выпускайте! — согласился он, поднимаясь с корточек. — Эдакую какую-нибудь сатиру. «Крокодил», что ли.

— Зачем сатиру? — удивился Степка. — Мы свою будем выпускать, отрядную.

— Можно и свою. А лучше бы сатиру. Сами ведь говорили, что будете бороться со всякими нарушителями. Тут у нас есть кого продернуть. Вот, например, в девятой квартире Сапелкин. Такой скандалист, боже ты мой! Каждый день соседи на него жалуются.

— А что, в самом деле! — воскликнул Андрей. — Давайте выпускать сатирическую газету.

— Вот-вот, — поддакнул Яков Гаврилович. — Я вам материальчик хоть сейчас подберу. И краски дам и бумагу. А рамку эту только запаять, похромировать или покрасить, и будет как новая.

— Конечно, надо сатирическую газету выпускать! — горячо подхватил Женька. — Я стихи сочиню! И название можно придумать! Вот, например… Например… — Женька наморщил лоб. — Например, «Шило» или «Колючка».

— «Шило» лучше, — подумав, сказал Степка.

— Ну, «Шило» так «Шило», — сказал Яков Гаврилович. — Вы не забудьте насчет международной политики. Аденауэра тоже надо изобразить. Как пособника «холодной войны».

— Ладно, ладно, — весело пообещал Андрей. — И Сапелкину попадет и Аденауэру. — Он оглядел ребят. — Ну, а художники у нас есть?

Ребята переглянулись. Художника среди них не было.

— У нас в классе Юрка Лютиков, — сказал Пончик. — Он что хотите может нарисовать.

— Так давай его сюда, твоего Лютикова! — сказал Андрей. — Мы его в отряд немедленно запишем.

— Он в пионерский лагерь уехал, — возразил Костя. — На две смены. До августа.

— Ну ничего, — решил Андрей. — Что-нибудь придумаем. Была бы охота, а художник найдется.

Яков Гаврилович попрощался и ушел. А ребята и Андрей еще с полчаса обсуждали, о чем надо писать в газете, сколько раз в месяц ее выпускать и где раздобыть художника.

— Надо еще редколлегию выбрать, — напомнил Вовка.

— Редколлегию? — сказал Олег. — Мы еще командира не выбрали, а ты — редколлегию.

— А ведь правильно, — согласился Андрей. — Надо нам, наконец, выбрать командира. Тут все в сборе, кворум полный, так что собрание считаю открытым.

— А что выбирать? — с удивлением проговорил Степка. — Ясно, командиром будете вы.

— Конечно, вы! — дружно подхватили ребята.

— Тише, тише, братки, — остановил Андрей разгалдевшихся ребят. — Это не годится. Я вашим командиром быть не могу.

— Почему? — раздались недоуменные возгласы. — Почему не можете? А если мы выберем?

— Все равно не могу. Я ведь через неделю начинаю работать. На консервный устроился. В ремонтный цех. На флоте дело имел с машинами и здесь хочу.

— Через неделю… — растерянно проговорила Таня. — На консервном… А вы говорили, отпуск.

— Мало ли что говорил. — Андрей смущенно улыбнулся. — Отпуск-то, он, верно, у меня есть… Да только не использую я его целиком. Как пришел в цех… Как увидел машины… Ну, тут и не выдержал… Да вы что? — удивился он, оглядев приунывших ребят. — Без меня не обойдетесь, что ли?

Ребята молчали. Только Олег, угрюмо вздохнув, сказал:

— Какой же отряд будет, если вы уйдете?

— А кто вам сказал, что я уйду? Вместе мы наш отряд создали, вместе и укреплять будем. Я к вам после работы стану приходить. Ну ладно, — кивнул он. — Если уж вы решили выбрать меня командиром — хорошо. Буду командиром. За честь спасибо. Но тогда уж выбирайте для меня помощника, начальника штаба, что ли…

Узнав, что Андрей не собирается покидать их, ребята оживились.

— Я предлагаю Данилова! — сказала Таня.

— Так, так, — произнес Андрей с одобрением. — Еще какие будут предложения?

— Можно Женьку, — нерешительно назвал кандидатуру Вовка. — Только он всегда смеется.

— Другие предложения есть? — спросил моряк.

— Костю! Костю Гвоздева! — выкрикнула Оля.

— Еще? Нет? Тогда проголосуем.

— Сперва надо, чтобы про них рассказали, — наставительно заметила Оля. Как председатель совета отряда в классе, она знала правила выборов.

— Точно, — сказал Андрей. — Говори, Таня, почему ты предлагаешь выбрать начальником штаба Степу?

— Я?.. Я… — Таня смутилась. — Я вообще сказала. Потому что Степа… Ну, потому что он… — И тут она смутилась еще больше.

— Одним словом, все ясно, — сказал Женька.

— А что? — воскликнула Таня. — Разве Степка плохой? Вот ты, Зажицкий, ты скажи: плохой?

— Я не говорю, что плохой. Могу хоть сейчас проголосовать. Обеими руками. — И Женька поднял руки.

— Я тоже поддерживаю кандидатуру Данилова, — сказал Андрей. — Он может стать неплохим начальником штаба. Парень дельный, по-моему.

Следующая очередь говорить была Вовкина.

— А что я скажу? — произнес он.

— Да, что ты скажешь? — с любопытством спросил Женька.

— Я скажу, что Зажицкий… ну… стихи умеет сочинять… — замямлил Вовка. — Конечно, его лучше было бы выбрать редактором стенгазеты…

— А тебя заместителем по продовольственной части, — негромко, но с ехидством заметил Женька.

— Вот видите! — воскликнул обиженный Пончик. — Я же говорил: он всегда смеется.

— Ну, ладно, ладно, — успокоил его Андрей, стараясь скрыть улыбку. — Говори ты, Оля.

— Я скажу, — ответила Оля и, встав, решительно встряхнула косой. — Я скажу про Костю. Он учится не в нашем классе. Но все равно он очень хороший товарищ… Он никогда не дерется… Много читает…

— Вот шпарит! — шепнул Женька. — Прямо как на перевыборном сборе.

— И еще если кто-нибудь поругается, — продолжала Оля, — то Костя всегда мирит… И вообще… — Она покраснела. — И вообще он умный и честный.

Конечно, то же самое мог сказать про Костю и Степка. Он взглянул на Гвоздева и увидел, что тот сидит на скамейке, насупив брови и уставясь в пол. «Надо было бы еще сказать, что он скромный, — подумал Степка. — Вон как сердится, что про него хорошее говорят».

Оля между тем кончила говорить и села.

— По-моему, и эта кандидатура очень стоящая, — сказал Андрей. — Ну что же, будем голосовать.

— Можно мне сказать? — вдруг спросил Костя.

— Говори.

— Я начальником штаба не буду.

— Почему? — удивился Андрей.

— Не буду, — упрямо повторил Костя. — Пусть Данилова выберут.

Степка смотрел на Костю с недоумением. Что с ним? Отчего он вдруг стал таким бледным? Уж не заболел ли?

— И вообще я на август в лагерь уезжаю, — закончил Костя. — А Степка остается. Пусть он будет начальником штаба.

— Ну что ж, не хочешь — не надо, — сказал Андрей. — Будем голосовать за Данилова и Зажицкого.

За Степку все подняли руки. Костя тоже проголосовал, но Степке показалось, что он поднял руку как-то неохотно. А Женька большинства голосов не получил. За него отказался голосовать Пончик, сам назвавший его кандидатуру.

— Ну, Степан, поздравляю, — сказал Андрей, — Отныне ты начальник штаба нашего отряда. А редактором стенной газеты предлагаю выбрать Зажицкого.

За это предложение подняли руки все, даже Пончик.

И все-таки, хотя Степка был горд, что его выбрали начальником штаба отряда, какая-то смутная тревога тяготила его. Почему все-таки Костя отказался? Неужели из-за того, что ему надо уезжать в пионерский лагерь? Но ведь это всего только на месяц!.. Можно было бы выбрать заместителя…