Страница 8 из 13
Он смотрел на меня, и казалось, что его не слишком-то заинтересовала ситуация в которой я оказалась. Всё, что этот человек позволил себе - это легкая, скользящая ухмылка на губах, которая слетела с них не успев коснуться. И вновь совершенно непроницаемое лицо и глаза, что неотрывно продолжают следить за мной. Глаза, у которых нет дна, но в которых все отчетливее загораются странные искорки. Но вот, очередной порыв ветра подхватывает целую россыпь белоснежных снежинок, закручивая их в причудливом вихре, что на мгновение скрывает его от моего взгляда. А уже через секунду, я в полном недоумении, пытаюсь понять, куда же он испарился. На месте, где только что стоял этот странный человек, уже никого нет. Лишь прохожие все так же, продолжают беззаботно слоняться по улицам города не замечая его невольной пленницы.
'Что же, похоже сидеть мне тут аккурат до темноты, а потом выламывать стену и ...'
- Привет, - немного хриплый мужской голос ворвался в круговорот отнюдь не радостных размышлений, что царили в этот момент в моей голове. И было в этом 'привет' столько жизнерадостности, какой-то дружественной непосредственности, что, сперва, я даже не поняла к кому конкретно обращается говоривший. Вроде и встал этот мужчина так, что заслонил собой проход от проходящих мимо людей. Вроде бы и ко мне лицом стоит, но столько в голосе радостных интонаций совершенно не состыковывающихся с окружающей меня действительностью...
- Как дела? - столь же легкомысленно сказал Лео, расслабленно привалившись плечом к стене так, что мне стал виден небольшой кусочек улицы.
- Привет, - с совершенно независимым видом, ответила я, стараясь подражать интонациям собеседника. Отчего-то не слишком хотелось, чтобы именно этот мужчина видел меня в подобном положении. Неуместное смущение, что зародилось внутри, вылилось наружу совершенно нелепым радостным смешком. - Всё хорошо, а ты как? - сказала и машинально попыталась скопировать жест собеседника, опереться о соседнюю стену. Маневр оказался не удачным. Куртка странным образом задралась, а мех на воротнике встопорщился и начал совершенно неприличным образом щекотать чувствительную кожу лица.
- О, у меня тоже все путем, - беззаботно отозвался он, с непроницаемым видом продолжая следить за моим 'позором'. - Вот, вышел посмотреть, что стоящего в этом году продают. Может, что понравится? Хотя, - доверительно зашептал он, - чтобы покупать что-то на местной ярмарке, нужно иметь неплохую сноровку в области того, как сбивать спесь с продавцов. Ну, и конечно, ворья здесь бродит столько, что только успевай по слишком шустрым рукам давать. А ты чего? - 'непонимающе' посмотрел он на меня.
- Гуляю, - сжав зубы, пробормотала я. Уж больно красноречивым стал в этот момент его взгляд.
- Ммм, - понимающе кивнул он, - понимаю, уж больно хороший вид здесь открывается.
- Да, вид и впрямь, не плохой, - кивнув, согласилась я.
- Если хочешь, могу показать тебе ещё пару мест, откуда наблюдать за жизнью города будет столь же увлекательно? - позволив себе лёгкую ухмылку, предложил он. Возможно, спроси он это другим тоном, не столь нахальным и каким-то обещающим, я бы согласилась. Бездна меня побери, я бы закричала 'Да' и всеми силами попыталась бы протиснуть к нему поближе руку, как и положено благородной даме! Но! Это было сказано таким тоном, с таким выражением во взгляде, что будь у стен между которыми я застряла 'уши' и 'глаза', то первые несомненно покраснели бы, а вторые, закатились!
- Спасибо, мне и отсюда неплохо видно, - с царственным достоинством отозвалась я, стараясь не поддаться искушению, и не потереться лицом о кирпичную кладку, чтобы избавиться от желания почесать нос и губы.
- Ну, как знаешь, - беззаботно пожав плечами, он практически повернулся ко мне спиной собираясь уйти. - Но, ты, конечно же, знаешь, что в нашем городе, вечером на каждое здание накладывается сигнальная сеть?
Лео выразительно посмотрел на меня, ожидая какой-то определенной реакции, но, так и не дождавшись оной, продолжил.
- Поскольку городок у нас не спокойный, то и сигналки определенного типа..., - все ещё надеясь на мою сообразительность, он сделал паузу.
'Сообразительность' дремала и велела её не беспокоить, потому, глубоко вздохнув, он всё же сказал: - Будешь прижиматься к чужой лавке слишком близко, тебя нашинкует тонкими ломтиками.
Слова сорвались с губ прежде, чем я смогла до конца осознать сказанное им.
- Может, подашь мне руку? Прогуляемся, да и город посмотрим? - неожиданно кокетливо пролепетала я.
Лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь щель между плотными бордовыми занавесками. Комната все стремительней погружалась во мрак. Эдриан вошел неслышно ступая по темным полам. Его платиновые волосы были забраны в хвост. А из одежды на Повелителе вампиров был не броский дорожный костюм темно-коричневого цвета. Он пришел сюда скорее по недавно возникшей привычке, нежели потому, что ожидал увидеть какие-то изменения. Взгляд сам собой упал в угол комнаты, что для человеческого глаза показался бы непроницаемо темным. Но, Эдриан был не человек. И он видел ту, что некогда была его дочерью. Прошло чуть больше недели с того момента, как его дом коснулось несчастье, с которым даже великий и всемогущий Повелитель вампиров не был в состоянии справится. Его младшая дочь, первая красавица Двора, превратилась в некое подобие разумного существа. Сейчас она сидела в самом темном углу, поджав под себя ноги и покачиваясь в такт одной ей понятной мелодии. У девушки, не смотря на то, что её ежедневно причесывали, кормили, умывали, на голове был невообразимый колтун из грязно-рыжих прядей. Ещё утром совершенно новое и чистое платье, напоминало лохмотья. Некогда сочные губы на идеально красивом лице, были потрескавшимися и сухими. Фрида что-то неразборчиво бормотала или напевала, Эдриан не мог этого понять, даже имея прекрасный слух.
- Если бы ты могла рассказать мне, что произошло, - прошептал он себе под нос. И едва смог увернуться, когда одним стремительным движением на него кинулась собственная дочь. Эдриан быстро развернулся и чуть пригнулся, готовый в любой момент угомонить дочь. Обернувшись, он даже несколько растерялся, увидев, как Фрида беззаботно лежит на диване и болтает в воздухе босыми ногами. Эдриан прожил не одну сотню лет, он видел такое, от чего у многих бы посидели волосы на головах. Но, улыбка собственной дочери, впервые заставила его сердце учащенно биться за долгие годы.
- Па, - засмеявшись, заговорила она, - это ты? - игриво спросила дочь.
- Я, - коротко ответил он.
- А я знаю, что это ты, - ещё громче захохотала она.
Губы Эдриана скривила горькая ухмылка. Каким бы не было его отношение к Фриде, но она оставалась его ребенком. Он бы предпочел видеть её мертвой, нежели такой. Но, лишить её жизни сейчас он не мог. Кровная месть не совершена.
- Кто же сделал это с тобой..., - одними губами прошептал повелитель.
Но, Фрида словно расслышав его вопрос, резко обернулась и пристально посмотрела на отца, выпуская клыки.
- Она что-то сломала у меня внутри, - быстро зашептала девушка, - я не знаю как, но она сломала меня. Не могу вспомнить, не могу сказать, мысли - их нет! У всех есть, а у меня ничего нет! - с каждым словом Фрида распалялась все больше, нанося удар за ударом раскрытой ладонью по своей голове. От этих ударов на коже вампирши появлялись все новые и новые кровоподтеки, которые стремительно исчезали уже через несколько секунд. - Знаешь, как мне страшно! Знаешь? - на какой-то миг она замолчала, после чего вновь засмеялась и упала на диван. - Котеночка хочу, пап, - захныкала она. - Принесёшь? - жалобно заканючила девушка.
- Конечно, - глубоко вздохнув, сказал Эдриан и стремительным шагом покинул комнату дочери.
Последнее время Эдриан появлялся во дворце лишь вечерами и отнюдь не для того, чтобы отдохнуть. Спал он за последнюю неделю в общей сложности, чуть больше суток, отдавая все возможное время на прояснение ситуации, что произошла с его дочерью в МАМ. Повелитель всегда предпочитал держать все под своим контролем не доверяя важные дела никому, а если и доверяя, то всегда проверяя. Вот и сегодня, после утомительного дня он прибыл во Дворец, чтобы проверить государственные дела лично. И сейчас уверенным шагом направлялся в кабинет старшего сына, что должен был замещать его на период поисков и расследования. Эдриан не доверял никому и никогда, а то, что его дети родились достаточно сильными, чтобы удержаться в правящей касте, лишь заставляло его быть ещё более внимательным. То, что старший сын вскоре решиться бросить ему вызов у Повелителя не вызывало сомнений, потому и следил он за нем ещё более пристально, чем всегда. Но, когда вопрос стоял о чести Рода, Эдриан мог быть спокоен, что раскола в ближайшее время не произойдет. Но..., нет веры надежнее точного знания.