Дикие собаки

Поскольку древняя модель вычислителя со мной напрямую не общалась, а только посредством планшета, то это избавляло меня от придумывания всяких оправданий. Моё замечание про инспекцию, видать, погрузило местный ВК в нирвану, судя по тому, что он от нас отстал.

Большой начальник обитал когда-то на втором этаже, в средней секции здания. Как раз с парадной лестницы и упираешься в приёмную. Три двери, ага, вот даже таблички на дверях остались: «Директор», и чудные названия замов «Правая рука» и «Левая рука». Место секретутки обычное, с роялем переговорного устройства, монитором, клавой. Кой-какой беспорядок имеет место быть, как же без него. Монитор опрокинут, ящики стола выдвинуты и пусты. Кабинет шефа — просто песня бюрократа. Ряд стульев вокруг монументального Т-образного стола морёного дуба, в доме я видел похожий интерьер. На столе, покрытым бывшим зелёным бывшим сукном — письменный прибор, пресс-папье, сувениры-хахаряшки, бумаги скопом и в розницу, монитор ВК. Только директор, похоже, единственный ушёл отсюда без паники. Сейф, разумеется, пуст, как и ящики столов. В монументальных шкафах — книги, папки, сувениры, а может быть награды. Между шкафом и креслом босса — дверь в комнату отдыха. Зашёл, посмотрел мельком. М-да, это вам не абы что. Двухкомнатные апартаменты с санузлом и душем. А вот и чрезвычайно интересная штучка — оборванная цепочка с карточкой. И чего эта она валяется за дверью? Потерял её кто-то в запарке, и я догадываюсь, кто. Очень пользительная находка.

Грабить мы тут всё будем позже, методично, так сказать, а вот воткнуть карточку в терминал директора — это дело. Ха, заработало. ВК, очнулся, видать. Ну, вот, обычное приветствие господину директору, и сразу, скопом пошли какие-то сводки. Блин, я тут ничего не понимаю. «Проект 18, стадия 2 — завершено, проект 18, стадия 3 — приостановлена, проект 19 — отменён». «Отчётов рабочих групп на сегодня — нет». «Прибыла инспекция котлонадзора, какие будут указания?» — красота. В общем, чем древнее тут хайтек, тем мне лучше. Оно как-то привычнее. Я одним пальцем — увы, клавиатура не раскладки йцуке, нашлёпал:

— Инспекции предоставить необходимый доступ.

Я потом здесь сделаю себе кабинет. И пора идти дальше, в подвалы. Там обычно кладовые со всякими нужными вещами.

Глава 7

Полуподвал оказался какой-то совершенно непонятной поликлиникой. Все атрибуты в наличии: стоматолог, проктолог, гинеколог, терапевт, окулист, дерматолог. Так на табличках написано, возле кабинетов. И кабинеты вполне себе врачебные. Не совсем понятно, зачем этих добрых докторов нужно было загонять под землю, на острове места — навалом. Хозяин — барин. Огорчает только одно — нет хабара, не считая одноразовых перчаток и термометров.

Минус второй этаж начал вызывать некоторое беспокойство. Это, конечно же, аура этого места — запоздало догадался я. У всякого мужчины, в особенности тонкого интеллигента, к которому, безусловно, отношусь и я, ослепительно белые кафельные коридоры всегда провоцируют безудержный трепет и частичное ослабление сфинктера. Это генетическое, зуб даю. А вот ещё такие каталки на колёсах, с ремнями, все из себя никелированные, и металлические столы с крепежом, и столики, с разложенными блестящими хирургическими инструментами, щипцами, пилками, зажимами, скальпелями… О ужас глубин! Так и представляется беззащитный человек, распятый в этих креслах, то ли гинекологических, то ли стоматологических, в общем, всё в ремнях, защёлках, а над ним склонился обаятельный вивисектор. И рука у него не дрожит с зажатым в ней скальпелем. Нет, это у меня паранойя. Названия вполне себе мирные — лаборатория цитологии, лаборатория тонких срезов, лаборатория мышечной активности, а вот и надпись от руки: «анализы — здесь!». Как-то даже родной райбольницей повеяло. Но хабара, по-прежнему нет, не считая пробирок и хирургического инструмента. Это потом я сгребу и задарю Ичилу. Пусть людей пугает. Ещё медика найду цивилизованного, подарю ему весь корпус. Тут всяких иноземных приборов — мильён. Я в них ни бум-бум, но наверняка что-то ценное. Имперская Академия Наук не скупится, небось.

Минус третий этаж мои мрачные предчувствия оправдал. «Да это просто Заксенхаузен какой-то! Бесчеловечные опыты над живыми людьми проводили? Доктора Менгеле[30], сволочи такие!» — так я подумал, когда спустился в третий ярус подвала.

И всё ведь такое цивилизованное, белый кафель, яркое освещение, микроскопы на столах, а камеры, камеры-то зачем с цепями? Хорошо, хоть без скелетов. Столы из нержавейки приобрели и вовсе зловещий вид, что тут, людей по двое прикручивали? И дуги в руку толщиной, обшитые кожей, замки, а приборы — просто ужас неземной. С раструбами, какие-то волноводы, шкафы размером с шифоньер. Это точно, воровали людей на земле и сюда волокли, вот на эти столы. В других кабинетах, нет, не кабинетах, залах — полные наборы пыточных приспособлений. Ну, с моей точки зрения, разумеется. Я вообще всех хирургов и стоматологов готов признать за сотрудников гестапо. Женщины говорят, что есть ещё такие врачи, гинекологи называются. Тоже из той же группы. Мне, слава богу, посещать не приходилось, но знакомство, на всякий случай, завёл. Приходил как-то такой крендель в гости к Курпатову. Ещё один зал заставлен сферами штук десять примерно. Никелированные шары на ножках. Маточные репликаторы, зуб даю! Я именно такими себе их и представлял. И ещё бы, если сбоку шильдик привинчен: «Репликатор Маточный РМК-71». Стоят, такие, ровными рядами, шланги к ним от шкафов, но всё выключено. Прошёлся дальше по коридору, упёрся в две двери из арматурного прутка десятки. И сделано странно, внешнюю дверь хрен откроешь, если открыта внутренняя. Не пилить же мне её? Потом как-нибудь, что-то я стомился.

В изнеможении от пережитого я ввалился в кабинет с биркой «Проект 18. Компресс-директор», рюкзак скинул и плюхнулся в кресло. Натощак пить вредно, знаю, так я ж не пью. Так, исключительно для взбодрения. Я вчера не выложил из рюкзака трофеи из пиццерии, так что пару глотков амброзии по имени «Порфироносная Вдова» у меня найдётся. Чудо, а не напиток. Ноги гудят, и весь психический утренний запал испарился. Можно сказать, полпути прошёл. Еще немного — и обратно. Физические нагрузки, умеренные, я имею в виду, очень способствуют душевному здоровью. Мой дедушка, когда ругался с бабушкой, всегда за топор хватался. Обычно его хватало на полкубометра дров.

Развернул к себе монитор, закурил. И что тут у написано?

— Обнаружен незавершённый процесс в боксе 119. Завершить?

— Чё за бокс? Чё за процесс? — я через планшет общаюсь, привык уже. Лень клаву топтать.

— Проект 18, стадия три, — ответствовал мне терминал.

Я уже нахожусь в полной гармонии с собой и миром, хочется, чтобы все процессы завершились к вящему благолепию в природе, поэтому и разрешаю. Начатое дело всегда нужно доводить до конца.

Я бы сейчас выставил бы пузырь «Порфироносной Вдовы», чесслово, жаба бы не задавила! Лишь бы по-русски с кем-нибудь поговорить. На любую тему. Сколько танков было в 143 танковой бригаде, как нам обустроить Россию, кем закончился германский романтизм, кто послужил прототипом «Незнакомки» Крамского, где искать бозоны Хиггса. Нет, обустроить Россию идёт четвёртым пунктом. А так — о чём угодно. Да. Отсутствие привычного окружения уже начало давить на психику, я только что понял это. Снизошло на меня откровение, отчего же меня так колбасит. Это пока ты там, в метро, ненавидишь весь народ скопом, то готов свалить куда-нибудь к едренефене. А как словом не с кем перекинуться, так и начинается ломка и любовь к России. Это у нас в книжках попаданцы — большей частью волки одинокие, а я скотина социальная, как оказалось. Где вы, родные осины, в багрец и золото одетые леса? Но, как вспомню что там, на просторах родины нынче происходит, так начинаю задумываться о другом. М-да. Дуализм, так сказать, во всей своей красе. Я хлебнул ещё мальвазии и загрустил.

30

Йозеф Менгеле упражнялся в Освенциме.