Страница 67 из 68
Для меня стало ясно, что в этот вечер мне не суждено встретиться со своими коллегами. После бесхитростного ответа Рашида в машине воцарилась гнетущая тишина, и вдруг — дружный взрыв хохота. Смеялись все, в том числе и Рашид. Когда на другой день я рассказал доктору Мухаммеду и другим коллегам по ортопедическому госпиталю эту историю, смеху и шуткам не было конца. О Рашиде узнали сразу все доктора. Он стал популярен. И когда в дальнейшем он разыскивал меня в госпитале, чтобы доставить домой, ему в шутку говорили, чтобы он не заблудился и не отвез меня купаться вместо того, чтобы привезти домой отдыхать.
Последним моим шофером был палестинец Салех, немногословный, выдержанный, приятный человек, довольно неплохо владевший английским языком. Жил он скромно, семья его состояла из пятерых маленьких ребятишек и жены. За довольно высокую цену Салех снимал небольшую двухкомнатную квартиру на пятом этаже в малоустроенном перенаселенном районе, где жили такие же малообеспеченные люди, как он. Обстановка в его идеально чистой квартире была очень бедная. Одну из своих комнат он вынужден был сдавать за небольшую плату брату своей жены, а сам с семьей ютился во второй комнатке.
Как-то Салех пригласил меня отдохнуть в кругу своей семьи. Все вместе мы поехали в городской сад. Мне было интересно посмотреть, как отдыхают простые труженики. Был выходной день — пятница, и в саду скопилось уже множество отдыхающих семей. Детвора немедленно начала играть в мяч и осваивать многочисленные аттракционы: качели, крутые горки, с которых они спускались друг за дружкой, и т. д. Каждая семья привозит с собой на машинах фрукты, многочисленные термосы с холодной водой, горячим чаем и кофе, накануне нарезанную кусочками сырую баранину с лавровым листом, перцем и луком (это для шашлыков) или баранье же мясо, приготовленное в виде фарша с душистым перцем (для люля-кебаб). У всех были жаровни и древесный уголь. Отдых начинался с еды: со всех сторон ветер доносил дымок и заманчивый запах жарившейся баранины. Я занялся полюбившимся мне делом — киносъемками. Салех, отправив жену и своих пятерых ребятишек гулять по саду, чтобы они ему не мешали, растопил жаровню и принялся за приготовление различных блюд из баранины. Надо сказать, что готовил он прекрасно.
Дело в том, что его основная профессия — повар. Работал он ночью в Ас-Сабах-госпитале на пищеблоке и готовил пищу для дежурного врачебного и среднего медицинского персонала. А чтобы прокормить свою многочисленную семью, он вынужден был работать и днем, уже в качестве шофера. Для сна у него оставалось в сутки всего два-три часа. Случалось, что он засыпал за рулем, но расставаться с ним мне было жаль. Уж очень он был беден, поэтому я и не просил заменить его. Помимо этого Салех обладал еще одним необходимым и ценным для меня качеством. Он, как уже упоминалось, немного знал английский. С ним легко было условиться, когда и куда необходимо приехать, где и сколько следует ждать меня и т. и.
По возвратимся к нашему отдыху в городском саду. Приготовленные Салехом шашлыки, люля-кебаб были очень вкусны. Ели мы их с пресными арабскими лепешками, запивая свежим, прохладным лябаном, напоминающим наш кефир. Дети с аппетитом уплетали фрукты.
В этот день я снял цветной фильм об отдыхе тружеников-арабов в городском саду, отыскал интересные типажи мужчин и женщин, запечатлел игры детей, их озорство, непосредственность, а также их маленькие огорчения. День прошел хорошо и интересно.
К рассказу о Салехе хочется добавить, что он был очень исполнительным и пунктуальным человеком. Жаль только, что с ним мне пришлось познакомиться незадолго до моего отъезда па родину. Простились мы с Салехом тепло я сердечно. Я искренне пожелал ему успеха в его нелегком труде и благополучия его большой и приятной семье.
Послесловие
Прошло около полугода со дня моего возвращения на Родину. Когда я писал книгу, я как бы заново прожил долгие три года моей жизни в Кувейте. Пришлось многое вспомнить, критически переосмыслить.
С большой теплотой я вспоминаю наше посольство, бывшее для меня родным домом, и его сотрудников. Простился я с ними, а также с моими коллегами и кувейтскими друзьями тепло. Это было в конце февраля 1973 г. в Посольстве СССР в Кувейте на приеме, который устроил в связи с моим предстоящим отъездом из Кувейта в СССР посол Н. К. Тупицын. Была приглашена медицинская общественность Эль-Кувейта: руководящие работники министерства общественного здоровья, все члены дирекции ортопедического госпиталя и его врачи, а также представители других дирекций и врачебных коллективов госпиталей Эль-Кувейта, с которыми мне приходилось контактировать по роду моей врачебной деятельности. Не забыт был и средний медицинский персонал, работавший со мной в госпитале. На приеме наши гости увидели несколько короткометражных цветных фильмов о Советском Союзе, после чего был дан ужин. Благодаря кипучей энергии посла, его обаянию и необычайной способности заинтересовать людей прием прошел очень хорошо и оставил в моей памяти неизгладимый след.
Вскоре я покинул государство Кувейт. Уезжать на Родину было радостно и немного грустно. Радостно потому, что предстояло долгожданное возвращение на родную землю, где меня ожидали любимая работа, дружный коллектив Харьковского медицинского института, а также близкие и друзья. И в то же время было грустно расставаться с моими товарищами из советской колонии в Эль-Кувейте, а также с людьми, с которыми я долгое время трудился бок о бок, и теми, кого я лечил, оперировал, вкладывал в них, как говорят, свои знания, многолетний опыт советского врача.
В Москву я летел через Иран. В столице этого государства я пробыл двое суток и за это время познакомился с советским госпиталем Красного Креста в Тегеране. Здесь я узнал интересную деталь. В Иране очень много частных госпиталей, а государственных больниц мало. В стране с населением свыше 25 млн. нет ни одного государственного специализированного ортопедо-травматологического отделения. Больные этого профиля кое-как лечатся либо в частных госпиталях, либо в общехирургических отделениях государственных больниц.
После осмотра советского госпиталя Красного Креста его директор Иван Иосифович Гач любезно предоставил в мое распоряжение машину с шофером-иранцем, хорошо знающим Тегеран и говорящим по-русски. Это дало мне возможность в известной мере детально осмотреть город, познакомиться с его достопримечательностями и побывать в его живописных окрестностях. В Тегеране я был в то время, когда здесь в течение недели праздновали иранский новый год. Город был украшен национальными флагами, цветными панно и транспарантами.
Я побывал в музее, размещенном в громадном, монументальном сооружении — арке, возведенной в честь 2500-летия Ирана в октябре 1970 г. В просторном зале первого этажа выставлены археологические находки и некоторые памятники древней иранской культуры. В подземелье находится смонтированная чехословацкими специалистами впечатляющая цветная синхронная многосторонняя кинофотоэкспозиция, показывающая жизнь Ирана, его людей, искусство, различные отрасли экономики страны и празднества, проходившие в связи с указанной выше датой. Темнота обширных помещений, по которым тебя перемещают медленно движущиеся эскалаторы, различные эффектные подсветы, стереозвучание национальных мелодий, динамичность цветных кадров, показываемых одновременно с нескольких десятков киноустановок и проекторов, — все это создает ощущение непосредственного участия зрителя в происходящих событиях.
На арке построены смотровые площадки, куда посетителей поднимают скоростные лифты. Их шесть: три для подъема и три для спуска. Первый лифт доставляет экскурсантов на нижнюю смотровую площадку. Она находится на высоте примерно 30 м над поверхностью земли. Второй лифт поднимает на среднюю смотровую площадку. И наконец, последний, третий лифт доставляет экскурсантов на самую вершину арки, высота которой составляет 60–70 м. Отсюда с птичьего полета открывается чудесный вид на Тегеран, его окрестности, гражданский и военный аэродромы (вблизи которых сооружен этот необычный монумент), на снежные вершины гор и т. д.