Страница 48 из 68
Вместе с М. Вайсом мы побывали на нескольких приемах, устроенных для врачей. Это было в марте 1970 г. Первый прием состоялся в физиотерапевтическом центре Ас-Сабах-госпиталя и был организован руководителем центра врачом Зейнап аль-Бендери. Здесь мы встретили большую половину специалистов ортопедического госпиталя, врачебный состав физиотерапевтического центра, а также многих физиотерапевтов других госпиталей страны. Для меня этот прием был полезен в том отношении, что я, как только начинающий работать в Кувейте специалист, мог расширить контакты с медицинской общественностью. Со многими врачами, с которыми мне пришлось в дальнейшем работать, я впервые познакомился именно на этом вечере.
Другой прием, на котором мы побывали с профессором М. Вайсом, устроила у себя дома врач того же физиотерапевтического центра Эмэль Абу ан-Нага. Эта встреча состоялась накануне отъезда профессора М. Вайса из Кувейта. На приеме было много врачей старшего звена, присутствовал здесь и заместитель министра общественного здоровья Бержес Хамуд аль-Бержес. Последнему-то и представил меня профессор М. Вайс, который знал Бержеса раньше, по встречам в Польше. Это первое знакомство и беседа с Бержесом Хамудом аль-Бержесом послужили началом более чем трехлетних деловых контактов между нами, переросших в добрые, дружеские отношения между нашими семьями.
Профессор М. Вайс очень хорошо знает советских ортопедов и высоко цени г заслуги харьковской школы ортопедов в развитии нашей специальности. Так, он часто подчеркивал заслуги М. И. Ситенко и Института ортопедии и травматологии, ныне носящего его имя, в развитии проблемы реабилитации ортопедо-травматологических больных, в частности в создании трудовых профилакториев, где пострадавшие обучаются трудовым навыкам, организации лечения тяжелой группы больных с повреждениями позвоночника и спинного мозга в условиях санатория Славянска и пр.
В марте 1970 г. в Кувейте побывал профессор А. Суинъярд из США. Он был директором Педиатрического научно-исследовательского центра реабилитации при Институте медицинской реабилитации университетского медицинского центра в Нью-Йорке, а также президентом американской Академии церебральных параличей. Он много работал в области генетических аспектов проблемы медицинской реабилитации. Одну очень интересную и оригинально выполненную свою работу на эту тему он подарил мне.
Последнее время А. Суинъярд занимался вопросами реабилитации очень тяжелой группы больных, страдавших врожденным расщеплением дужек позвонков и выпячиванием содержимого спинномозгового канала. Это заболевание носит название «менингоцеле». Методика подготовки этих больных к операции путем насыщения тканей спинномозговой грыжи кислородом с помощью специального аппарата заслуживает внимания. Результаты оперативного лечения упомянутых больных оставляли желать лучшего: еще очень много послеоперационных осложнений и смертельных исходов. Профессор сделал очень интересный доклад на эту тему в КМА, проиллюстрировав его цветными диапозитивами.
В конце доклада один из хирургов-ортопедов из Каира, доктор Медхад Абд аль-Кадер, кстати сказать, в последующем уехавший из Кувейта в Америку и открывший там вблизи Нью-Йорка частный госпиталь, задал профессору А. Суинъярду вопрос, доволен ли он результатами лечения больных, и получил ответ, что нет, не доволен. Это, сказал профессор, как известно, объясняется трудностью проблемы, что, в свою очередь, способствует более целеустремленным поискам новых путей в лечении этих тяжелых больных.
А. Суинъярд принял участие в одной из рентгенологических конференций, проводившихся еженедельно врачами ортопедического госпиталя совместно с рентгенологами Кувейта.
Из Кувейта профессор улетел в Японию, где намеревался посетить международную выставку ЭКСПО-70.
Особенно интересным для меня было знакомство с приехавшим в Кувейт в декабре 1971 г. английским ортопедом-травматологом профессором Эаром Бруком. Работал он в Бристоле, вел курс по специальности в университете и имел частную клинику. Одновременно он занимал высокое общественное положение как президент английской медицинской ассоциации врачей-ортопедов. Этот почтенный 68-летний мужчина, отец пятерых детей, высокий, сухой, немного сутулый, с длинными руками, сильными, натруженными кистями, отличался живостью и неутомимостью в работе. В обращении с людьми он был прост, доступен, а его неиссякаемый природный юмор очень располагал к нему. Мы оперировали вместе с ним нескольких сложных больных с заболеваниями позвоночника при его искривлении — сколиозе (был применен металлический дистрактор Хэвингтона), при опухолях, при сильных поясничных болях с симптомами сдавления нервных корешков и нарушениями чувствительности нижних конечностей, вызванными выпяченным межпозвонковым диском, и т. д. Многие инструменты, необходимые при операциях на позвоночнике, профессор Э. Брук разработал и изготовил сам и привез с собой. Оперировал он замечательно. Спокойно, очень тщательно и методично он обрабатывал все детали операции. После четырех-пятичасовой операции при паралитическом сколиозе он выглядел свежим и неуставшим.
В кувейтском ортопедическом госпитале за две недели Э. Брук проделал большую и полезную работу. Работал он напряженно, в две смены: утром оперировал, а во второй половине дня консультировал больных в клинике. Вечером, как правило, для врачей ортопедического госпиталя он читал доклад или лекцию. Доклады и лекции были содержательны и хорошо иллюстрированы чернобелыми и цветными слайдами. Их привез он уйму. Все было очень аккуратно разложено по коробочкам, перевязано веревочками. Очень интересные доклады были посвящены, в частности, вопросам оперативного лечения врожденного вывиха бедра, протезирования проксимального конца бедренной кости различными металлическими эндопротезами, тотальной замены тазобедренного сустава малогабаритным, но весьма эффективным металлическим разборным эндоаппаратом.
Как-то на одном из частных приемов мы разговорились с профессором Э. Бруком о советской школе ортопедов, заслуги которой в развитии нашей специальности он знал и высоко ценил. Беседуя, мы перебирали в памяти отдельные проблемы ортопедии и обменивались мнениями об эффективности наиболее распространенных методов лечения, применяющихся в наших странах, при той или иной патологии. Касаясь врожденных деформаций опорно-двигательного аппарата, мы затронули генетическую сущность ее. К большому сожалению, генетике в нашей стране был нанесен в недалеком прошлом значительный ущерб. Эта отрасль науки была необоснованно в загоне. И, надо признаться, кое в чем мы изрядно отстали. Сейчас положение резко изменилось. Когда мы обсуждали с профессором роль генетики в нашей специальности, он, что-то вспомнив, вдруг оживился и спросил меня, не знаю ли я профессора Е. П. Меженину из Киевского научно-исследовательского института ортопедии и травматологии. Я ответил, что знаю, и очень хорошо. Дело в том, что несколько лет назад профессор Е. П. Меженина была в Англии, где знакомилась с постановкой исследований влияния генетических факторов на возникновение врожденных деформаций конечностей. Там она и познакомилась с Э. Бруком и его многочисленной семьей. Английский профессор попросил передать наилучшие пожелания Е. П. Межениной. Я выполнил это приятное поручение по возвращении на Родину.
Перед отъездом Э. Брука в Англию мы вместе с группой врачей из нашего госпиталя провели выходной день в кувейтском морском клубе. Расставался я с профессором с сожалением.
В июне 1972 г. Кувейт посетил еще один ортопед из Англии, доктор П. Ингланд. Несмотря на относительно молодой возраст, он производил впечатление опытного специалиста. О степени его хирургической подготовки я судить не мог, так как его работы в качестве хирурга не видел.
В феврале 1973 г. в Кувейте побывал доктор Вильсон, специалист по пластической хирургии из Англии. Он сделал интересное сообщение в КМА по пластическому замещению дефектов мягких тканей и костей, появляющихся после удаления опухолей, в том числе и злокачественных. Особый интерес вызвали пластические операции по замещению дефектов глазницы, обеспечивающие нормальную функцию глазного яблока. Плодотворно проработав в Кувейте две недели, он уехал в Лондон.