Страница 63 из 100
Его уже почти не существовало, но Марион по-прежнему не ощущала вкуса победы. Внутри была лишь бесконечная, сосущая пустота. Слишком многого лишила её эта война, чтобы теперь радоваться уже давно протухшей мести.
И, похоже, она потеряла далеко не всё, и далеко не самое дорогое в своей жизни.
Что даст ей смерть обесчещенного Ликонта? Вернёт ли она Магнуса? Подарит ли расположение императора Таира, позволит ли оправдать собственное запятнанное имя? Или, быть может, освободит земли Синих баронов от чужих воинов?
Нет, всё не то, всё не так…
Прогонит ли эта смерть страшную болезнь из тела её единственного сына?..
Пальцы дрогнули, комкая бумагу письма. Ничто более не имело значения, ничего из того, что произошло, ничего из того, что могло произойти — всё оказалось пустым, мелким и бесполезным мусором, которым она наполнила свою жизнь, забыв о главном.
Её мальчик, любимый сын, единственный ребёнок… Михо, Михаэль…
О Единый, не забирай последнее, не забирай то единственное, что имело смысл в этой проклятой жизни…
Как же так получилось, что осознала она это только теперь?..
…Письмо было давно скомкано, и Синяя баронесса, не глядя, сунула его за пояс. Затем развернулась и быстрым шагом покинула тронный зал.
За её спиной придверник громогласно провозгласил прибытие припозднившегося монарха на церемонию…
До самого поместья герцог не проронил ни слова. Наала тревожно вглядывалась в лицо брата, пытаясь понять, что заставило Нестора столь разительно перемениться там, на церемонии — с которой командующий сбежал, как только Высший Суд в полном составе утвердил его на должности. Ликонт даже не стал упиваться унижением короля Андоима, на перекошенном лице которого застыла уродливая гримаса ненависти и страха — монарху совершенно не нравилось положение дел.
— Прости, Наала, — негромко сказал Нестор, как только карета остановилась перед поместьем. — Я отлучусь ненадолго.
— Нестор, — рука сестры легла поверх его левой перчатки, сжала, заставляя Ликонта посмотреть ей глаза, — ты можешь положиться на меня. Правда, можешь.
Герцог медленно кивнул.
— Я знаю. Просто… мне нужно время.
Наала выпрямилась, разглядывать неспокойное, изменившееся лицо брата. Никогда, даже в тюрьме, не выглядел он таким… неуверенным? Уязвлённым?..
— Я буду ждать.
Сестра покинула карету, направляясь по усыпанной жёлтым песком аллее к дому. Нестор тяжело посмотрел ей вслед, подождал, пока она не скроется из виду, и вышел из кареты, устремляясь к чёрному входу, туда, где находилась лаборатория Януша.
После окончания церемонии его рыскавший по всему дворцу слуга доложил, что Синяя баронесса покинула покои вместе с камеристкой, прихватив с собой часть вещей. Конюхи доложили, что леди Марион покидала дворец в спешке: она даже не сменила платья. Камеристка, полная Юрта, тоже казалась испуганной, но обе женщины не перекинулись со слугами ни словом. Узнать, таким образом, куда исчезла Синяя баронесса, и что заставило её, уже державшую в руках его жизнь и честь, отказаться от своей мести, у него не получилось.
Но Ликонт очень хорошо знал, кто может ему в этом помочь.
…Лаборатория пустовала. Раздражённый, Нестор быстрым, нервным шагом прошёл к парадному входу, постучал, вызывая дворецкого.
— Ваша свет… — удивился Адис, чинно отпирая двери.
— Где Януш? — перебил старого слугу Нестор.
— Януш? Он уехал вчера утром, вы сами отпустили его, — снова удивился дворецкий. — На сбор лекарственных трав, в лес. С тех пор и не возвращался… Хотя… взгляните-ка, ваша светлость, у вас глаз всё ж поострее, чем мой… не его лошадь? Во-он, на тропе…
Нестор резко обернулся, вглядываясь в появившегося на пригорке всадника, и молча устремился к воротам. Януш только успел подъехать и спешиться, передавая узду привратнику, когда налетевший на него герцог буквально сгрёб его в охапку, подталкивая к каменистой изгороди.
— Не-нестор, — сдавленно просипел лекарь, когда герцог взял его за грудки и хорошенько встряхнул, едва не отрывая от земли. — Отпусти… Да что… с тобой?..
— Где она? — прорычал Ликонт, встряхивая его ещё раз. Януш ударился затылком о забор и поморщился.
— О ком ты…
— Януш! — предупреждающе гаркнул Нестор. — Не дури мне голову! Ты прекрасно знаешь, о ком я! Где Марион?!
Секундного замешательства на лице лекаря хватило Ликонту на то, чтобы убедиться: Януш знает. Синие глаза сузились, пальцы левой руки помимо воли стиснули затрещавшую рубашку молодого доктора, рванув на себя.
— Ну!!!
— Нестор, — попытался вывернуться Януш, и правая, стальная рука герцога немедленнно сомкнулась у него на шее. Лекарь засипел, обеими руками вцепившись в им же созданный протез.
— Януш, — медленно и проникновенно заговорил Ликонт, — я знаю про ваши с Марион встречи. Знаю, что ты учил её сына, посещал её дом. Или ты думал, мои люди ничего не заметят? Януш, Януш! Я верил тебе! Верил как другу! И ведь ты знал, что она не упустит возможности поквитаться со мной! Я долго думал… что могло заставить такого спокойного, рассудительного человека, как ты, рисковать нашей дружбой… ведь ты не предатель, Януш… я даже мысли не допускал, я знал, ты не такой… но что могло заставить тебя перечеркнуть всякую осторожность, здравый смысл… ради встреч с этой женщиной? — лекарь видимо вздрогнул под его рукой, и Нестор усмехнулся. Помолчал, разглядывая побитое, в тёмных разводах синяков лицо. Коротко выдохнул. — Любишь её?
Януш снова вздрогнул, на этот раз куда ощутимее. Нестор медленно разжал стальные пальцы, позволяя лекарю вжаться в каменную кладку. Он казался очень усталым, едва держащимся на ногах, и Ликонту впервые в жизни стало по-настоящему стыдно.
Лекарь действительно не был предателем. И в том, что полюбил эту ведьму, был не виноват. Просто… так получилось. И уж тем более после долгих лет верной службы он не заслужил…
Чем же он, Нестор Ликонт, сейчас лучше Андоима, раз позволил гневу взять верх над собой? Применить силу к человеку, которого не составляло никакого труда обидеть такому, как он?..
— Она в лесу, — не глядя на него, тихо произнёс Януш. — В домике лесника. Её сын и слуга заразились лесной хворью, и мне пришлось остаться с ними. Марион вместе с камеристкой приехали меньше часа назад, и я тотчас отбыл в поместье. У меня много дел в лаборатории. Им понадобится ещё несколько порций лекарства…
— Януш, — Нестор неловко перехватил его локоть, коротко сжал. — Прости. Но это действительно важно. Мне нужно с ней встретиться…
Лекарь кивнул, по-прежнему не поднимая красных, усталых глаз. Он ни в чём его не обвинял и даже, кажется, не обиделся, прекрасно изучив нрав герцога за эти годы. Просто стоял, побитый, измождённый, разрываемый между долгом, дружбой и любовью, измученный этой борьбой, как оказалось, почти до предела. От осознания этого Нестору стало ещё хуже.
— Прости, — повторил он, отпуская руку доктора.
Януш поднял голову, провожая его взглядом: герцогу подвели коня по одному только взмаху нетерпеливой руки, и Нестор взлетел в седло, давая тому шпоры. Командующий прекрасно знал местные леса, а домик лесника Януш ему показывал сам, на одной из их совместных прогулок — тогда, когда леди Марион ещё не ворвалась в их жизнь…
Оторвавшись от каменной ограды, молодой доктор медленно направился в сторону лаборатории.
К домику лесника Нестор добрался засветло. Спешился он заранее, ведя коня под уздцы и поднимаясь по пологому склону всё выше. У широкого ручья, бежавшего у подножья холма, он заметил сгорбленную спину полной женщины — та самая камеристка баронессы, про которую доносил ему слуга. Женщина набирала воду, погрузив в ручей деревянную бадью, и Нестор ускорил шаг: ему хотелось застать Марион одну.
Четыре лошади были закрыты в тесном загоне — давно почивший лесник явно не рассчитывал на такое количество гостей. На обмотанных бечёвками деревьях было развешено бельё, и широкая кадка стояла у порога с ещё пузырящейся пеной. У ветхой деревянной скамейки лежала охапка сухого хвороста, рядом валялись кремень и огниво.