Откровения

Блисс  винила  в  произошедшем  Джека  Форса.  Он  должен  был  понимать,  что  делает.  Он  имел  доступ  к  мудрости  своих  прошлых  жизней  —  а  Шайлер  была  новым  духом,  фактически  таким  же  слепым  и  глупым,  как  Красная  кровь.  Джеку  следовало  оставить  Шайлер  в  покое.

Когда  Блисс  вернулась  домой,  родители,  к  ее  удивлению,  были  там,  хотя  Боби  Энн  в  это  время  обычно  занималась  борьбой  с  целлюлитом,  а  Форсайт  вроде  как  уехал  на  неделю  в  Вашингтон.

Блисс  положила  ключи  на  серебряный  поднос  на  столике  и  прошла  по  главному  коридору  на  шум  ссоры.  Похоже  было,  будто  Форсайт  и  Боби  Энн  орут  друг  на  друга.  Но  вскоре  Блисс  осознала,  что  ей  так  кажется  из-за  вампирской  остроты  слуха.  На  самом  же  деле  они  разговаривали  шепотом.

—  Ты  уверен,  что  обеспечил  безопасность?

Это  произнесла  Боби  Энн.  Блисс  никогда  еще  не  слышала,  чтобы  мачеха  говорила  настолько  взволнованно.

—  Абсолютно  уверен.

—  Говорила  же  я  тебе,  чтобы  ты  от  него  избавился!

—  А  я  тебе  говорил,  что  это  не  будет  безопасно!  —  огрызнулся  Форсайт.

—  Но  кто  мог  его  взять?  Кто  вообще  знал,  что  он  у  нас?  Он  никогда  не  должен  был  заметить  пропажу...

Послышался  неискренний  смех.

—  Ты  права.  Он  превратился  в  полную  развалину.  С  ним  покончено.  Он  только  тем  и  занимается,  что  плачет  и  смотрит  старые  альбомы  с  фотографиями  или  слушает  старые  записи.  Тринити  просто  вне  себя.  Жалкая  картина.  Он  никак  не  мог  узнать.

—  Но  кто  тогда  это  сделал?

—  Ты  знаешь,  кого  я  подозреваю.

—  Но  она  всего  лишь  девчонка!

—  Она  не  просто  девчонка.  И  ты  это  знаешь.

—  Но  как  мы  можем  быть  уверены?

—  Никак  не  можем.

—  Если  только...

Голоса  стихли,  и  Блисс  прокралась  по  главной  лестнице  к  себе  в  комнату.  Ей  было  любопытно,  о  чем  это  говорили  родители.  Такое  впечатление,  будто  они  что-то  потеряли.  Девушке  тут  же  подумалось  об  ожерелье,  которое  она  носила  не  снимая.  Она  так  и  не  вернула  его  отцу  после  бала  Четырех  сотен.  Но,  с  другой  стороны,  он  и  не  просил  его  вернуть.  Да  речь  и  не  могла  идти  об  ожерелье,  поскольку  Боби  Энн  видела  его  на  падчерице  совсем  недавно  и  еще  сказала  тогда,  что  оно  идет  к  глазам  Блисс.

Девушка  положила  вещи  и  взялась  за  телефон.  После  поездки  в  больницу  у  нее  весь  день  из  головы  не  шли  мысли  о  Дилане.  Блисс  не  могла  поверить,  что  он  вообще  ее  не  помнит.  Думая  о  нем,  она  не  знала,  смеяться  ей  или  плакать.  Девушка  сменила  одежду,  которую  надевала  в  школу,  на  удобную  домашнюю.  Потом  тихонько  прошла  на  кухню.  Там  Блисс  обнаружила  Джордан,  примостившуюся  за  отдельным  столиком  и  корпевшую  над  домашним  заданием.

—  Что-то  стряслось?  —  спросила  Джордан,  оторвавшись  от  книги.

Девочка  была  отличницей  по  всем  предметам  —  Блисс  такие  успехи  и  не  снились,  пока  в  ней  не  заговорила  вампирская  кровь.

Блисс  покачала  головой.

—  Ничего.

—  Это  все  из-за  того  парня?  Из-за  твоего  друга?  —  не  унималась  Джордан.

Блисс  вздохнула  и  кивнула.

К  ее  облегчению,  сестра  не  стала  на  нее  давить  и  расспрашивать  дальше.  Вместо  этого  Джордан  переломила  свою  плитку  «Тоблероне»  напополам.  Это  были  любимые  конфеты  Джордан,  и  девочка  тайком  держала  их  запас  в  своей  комнате,  потому  что  Боби  Энн  вечно  шпыняла  ее  по  поводу  лишнего  веса.

—  Спасибо,  —  поблагодарила  сестру  Блисс  и  откусила  кусочек.  Шоколад,  тающий  на  языке,  был  восхитительным  на  вкус.  Блисс  была  тронута.  Сестренка  пыталась  подбодрить  ее  единственным  доступным  ей  способом.  —  Может,  тебе  чем-нибудь  помочь?  —  поинтересовалась  она,  чтоб  показать,  что  ценит  заботу  Джордан.

—  Да  нет,  не  стоит.  —  Джордан  покачала  головой.  —  Ты  все  равно  ни  фига  не  сечешь  в  математике.

Блисс  рассмеялась.

—  Тут  ты  права.  —  Она  принялась  щелкать  кнопками  пульта  от  небольшого  плазменного  телевизора,  висящего  над  столом.  —  Тебе  не  будет  мешать?  —  спросила  Блисс,  переходя  с  канала  на  канал.

—  Не.

Блисс  доела  шоколад,  глядя  в  телевизор,  а  Джордан  тем  временем  продолжала  корпеть  над  своей  математикой.  Когда  несколько  часов  спустя  Форсайт  и  Боби  Энн  вошли  в  кухню,  чтобы  поужинать  всей  семьей,  сестры  все  так  же  тихонько  сидели  бок  о  бок.

Глава 26

Комитет  созвали  на  чрезвычайное  заседание,  а  когда  оно  завершилось,  Мими,  к  своему  удивлению,  обнаружила  под  дверью  Блисс.

—  Ты  что  здесь  делаешь?  —  спросила  она,  закидывая  ремень  спортивной  сумки  на  плечо.

Мими  сдернули  в  Башню  Форсов  прямо  с  середины  двухчасовой  кардиотренировки.  Она  не  успела  ни  переодеться,  ни  навести  глянец  —  даже  волосы  как  прилипли  к  вспотевшему  лбу,  так  и  остались.

—  Форсайт  забрал  меня  из  школы  и,  когда  получил  вызов,  так  и  повез  меня  с  собой,  —  объяснила  Блисс.  —  Что  случилось?

—  А  твой  отец  тебе  не  сказал?  —  Мими,  вытирая  лицо  впитывающей  повязкой  с  запястья,  заколебалась.

—  Какая-то  история  с  украденным  мечом?  —  спросила  Блисс.

Мими  пожала  плечами,  не  подтвердив  предположения  Блисс.  Бывшая  подруга  ее  особенно  раздражала;  с  точки  зрения  Мими,  Блисс  в  мироздании  отводилось  место  посредственности,  а  не  вернувшейся  после  отсутствия  королевы.  Однако  же  городские  шишки  и  законодатели  мод,  похоже,  души  не  чаяли  в  рыжеволосой  амазонке.  После  того  как  она  открыла  шоу  Рольфа  Моргана,  Блисс  просто  завалили  предложениями  на  проведение  рекламных  кампаний.  Ее  лицо  было  повсюду.  Оно  смотрело  с  огромных  рекламных  плакатов  и  с  крыш  такси.  От  нее  просто  некуда  было  деться!

Мими  простила  бы  Блисс  внезапную  славу  —  в  Нью-Йорке  все  к  этому  стремятся,  —  но  она  не  могла  ей  простить  того,  что  Блисс  сменила  сторону.  Особенно  потому,  что  сменила  она  ее  неправильно.  Все  в  школе  знали,  что  Блисс  и  Шайлер  были  лучшими  подругами.  Мими  оскорбляло,  что  Блисс,  которая  ни  за  что  не  вошла  бы  в  высшее  общество  Дачезне  без  благословения  Мими,  отвернулась  от  этого  самого  высшего  круга  ради  группки  неудачников.

Мими  не  хотела  делиться  информацией,  но  возможность  продемонстрировать  бывшей  подруге  ее  незначительность  была  слишком  велика,  и  Мими  не  устояла.

—  Это  меч  Михаила,  —  объяснила  она.  —  Клинок  правосудия.

—  А  что  с  ним  такое?

—  Он  пропал.  Чарльз  собрал  совещание,  едва  лишь  обнаружил  исчезновение  меча.

Прибыв  в  Совет,  Мими  обнаружила  во  главе  стола  отца.  Чарльз  был  в  ярости.  Он  не  сомневался,  что  меч  забрал  кто-то  из  членов  Совета,  и  начал  собрание  с  того,  что  обвинил  нескольких  присутствующих  в  воровстве.

Блисс  взглянула  на  старейшин.  Те  выходили  с  собрания,  разбившись  на  группки  и  перешептываясь.

—  А  почему  это  так  важно?

—  Ха!  Ты  что,  не  помнишь?  Это  же  меч  архангела.  Их  таких  в  мире  всего  два.  Второй  принадлежал  Габриэлле  —  в  смысле,  Аллегре,  —  но  никто  не  знает,  куда  он  исчез,  когда  она  ушла  в  самоволку.  Его  уже  много  лет  никто  не  видел.  Но  Чарльз...  Михаил...  он  держал  меч  у  себя  в  кабинете,  под  замком  крови.  И  вот  кто-то  сумел  взломать  этот  замок.  Меч  исчез.  Чарльз  уверен,  что  его  похитил  Кроатан,  —  объяснила  Мими.

Замок  крови  был  самой  могущественной  тайной  в  арсенале  Голубой  крови.  Открыть  его  могла  только  кровь  архангела.  Загадка  представлялась  неразрешимой,  поскольку  Аллегра  пребывала  в  коме,  а  других  подозреваемых  не  имелось.