Библиотекарша

Первым делом Реджина отметила, что выполнена комната в стиле куда более простом, нежели большинство помещений библиотеки: классические элементы английской архитектуры, вдоль стен от пола до потолка высятся деревянные полки с книгами и стеклянные витрины. В центре стоит длинный стол темного дерева, почти как в обеденной, с убранными в красный бархат старинными стульями.

И тут Реджина поняла, что в комнате она не одна.

Из угла, невидимого за дверью, раздавались странные — если не сказать страшные — звуки.

Шагнув дальше внутрь и обнаружив их источник, Реджина так и замерла, пораженная. Над мраморной скамейкой, упершись в сиденье ладонями, склонилась нагая женщина. Волосы ее чуть не стелились по полу. Сзади — тоже голый — стоял мужчина и двигал бедрами с таким напором и так яростно, что стало непонятно: от боли или от удовольствия содрогается женщина.

Какая-то часть Реджины — рациональная, логическая — готова была развернуться и выбежать вон. Другая — ответственная непонятно за что — так и осталась стоять как вкопанная.

Сердце в груди тяжело грохотало, и Реджина наконец поняла: женщина испытывает чистое блаженство, экстаз. Ее тело двигалось в унисон с телом мужчины, из горла рвались неподвластные воле крики и стоны, а руки — Реджина заметила даже издалека — блестели от пота. Смотреть на такое неправильно, и собственное лоно — видимо, в наказание за постыдный проступок — откликнулось на увиденное горячей пульсацией.

Реджина хотела было отвести глаза, но вместо этого вперилась прямо в лицо мужчины. Да ведь это же он! Спутанные темные волосы, черные глаза, точеные черты лица… Это он подал Реджине упавшую крышку от термоса.

Мужчина вдруг обернулся и встретился с ней взглядом. Улыбнулся. Значит, и он вспомнил Реджину.

Глава 4

Реджина попятилась из комнаты. Ей хватило ума дрожащими руками прикрыть за собой дверь.

Стыд-то какой! Войти и застать подобную мерзость. И ведь никто не заставлял смотреть.

Можно было сразу развернуться и убежать. Или еще лучше — остановить любовников.

Смущение тут же переросло в гнев.

Это же библиотека! Что они себе позволяют?!

Подгоняемая гневом, Реджина помчалась к южной лестнице и по ней спустилась обратно в ротонду у каталога.

В безопасности публичной зоны Реджина вернулась к столу выдачи книг. Алекс, развалившись в ее кресле, играл в «Темпл ран» на айфоне.

— Время-то как тянется, — заметил паренек. — Даже книжные черви предпочитают теплую погоду и солнышко сидению в душном зале.

Реджина кивнула и поставила пакет с обедом на стойку — верхняя кромка его промокла от пота с ладоней. Алекс подозрительно взглянул на пакет.

— А что это ты ничего не съела?

— Аппетит пропал.

Теперь он взглянул подозрительно на саму Реджину.

— Что с тобой?

— Ничего. — Какая грязь, какой позор! Будто саму Реджину нагнули над скамейкой. И ведь на долю мгновения — несмотря на злобу, на тошноту и внутреннее сопротивление — Реджине и правда захотелось оказаться на месте той женщины.

Все-таки что с ней? Должно быть, так влияет поведение Карли: полоумные ночные забавы соседки сказываются на психике Реджины. У нее недосып, а за стеной живет человек без гордости и достоинства. Мать права: ничего хорошего из переезда в Нью-Йорк не вышло.

— Ну как скажешь. Зато я голоден и пойду к фургончику. Принести чего-нибудь? — Резво поднявшись, Алекс достал из кармана «бананы».

Лучше бы он не уходил, не оставлял Реджину наедине с ее страшным открытием.

Она ушла с места преступления, однако забыть об увиденном так просто не выйдет. Может, доложить об инциденте Слоан? От одной мысли об этом Реджину замутило.

— Погоди, — окликнула она Алекса. — Я забыла…

— Ну, говори. Бургер или хот-дог?

Слова уже оформились в голове, однако с губ сорвалось совершенно другое:

— Не люблю еду из фургончика.

Алекс покачал головой.

— Как знаешь, Финч. Спасибо за своевременную новость.

Замерев на площадке третьего этажа, Реджина прислушалась: из ее квартиры доносились звуки рэпа. Тяжело вздохнув, она продолжила подниматься.

Уже вставляя ключ в замочную скважину, Реджина поняла: даже запершись у себя в спальне, она при таком шуме не услышит собственных мыслей.

— Дарова! Как дел? — спросил парень на диване, посасывающий мундштук большого бонга.

— Да вот, с работы вернулась, — ответила Реджина. Парня, одного из более-менее постоянных приятелей Карли, она узнала. При иных обстоятельствах его можно было бы даже назвать ухажером Карли, однако если вспомнить, что спинка кровати вчера колотилась о стену не его стараниями, эпитет «ухажер» показался Реджине неуместным. — Может, сделаешь музыку потише? — прокричала она.

— Тебе что, Джей не нравится?

Колонки гремели:

Ничего не ответив, Реджина ушла к себе в спальню и заперлась. Похоже, ей светит еще одна ночь добровольного затворничества. Если только Карли не прошляется где-нибудь до утра.

Вот бы Реджине завести друзей на работе и самой куда-нибудь начать выбираться.

Грохот из колонок внезапно стих до уровня двадцати децибел, и в дверь постучали.

Реджина неохотно открыла.

— Так лучше? — спросил Дерек.

— Что? А, ты про музыку… Да, спасибо.

— Слышь, а че ты все время дома сидишь?

— В смысле?

— Карли говорит, типа ты еще ни разу ночью потусить не вылезла.

Реджина залилась краской.

— По-моему, это не твое дело.

— Ладно тебе, без обид. Хочешь, идем с нами сегодня? В клубешнике на Ривингтон будет шоу. Чес-слово, вернуся домой до полуночи, пока ты не превратилась в тыкву.

Реджина покачала головой.

— Нет, спасибо.

Глава 5

Ничего более странного, чем Ривингтон-стрит, Реджина еще не видела.

Глядя на утопающие в тени углы, на красивых и безумно модных женщин, что, покуривая сигареты, шли вдоль тротуаров, на странные витрины — непонятно, магазинов или баров, — она жалела, что не отказала Дереку и во второй раз, когда он — уже на пару с Карли — вновь предложил потусить «ну хоть разок».

Реджина поддалась на уговоры, не желая оставаться наедине с впечатлениями от увиденного в четыреста второй комнате библиотеки.

Свернув на Норфолк-стрит, они прошли ее до конца и наконец достигли цели, бара «Сестричка Бетти».

— Мне кажется, Тото, что мы уже не в Канзасе, — пошутила Реджина, а Карли только закатила глаза.

— Не тормози, — ответила соседка.

Помещение было небольшого размера, слабо освещенное, с металлическим потолком и голыми кирпичными стенами. Бар, отделанный темным деревом и завешанный полками с яркими цветными напитками, украшали винтажные фотографии в позолоченных и посеребренных рамках. Звучала французская попса.

Люди за стойкой сидели на серебристых табуретах с красными вращающимися сидушками.

Карли и Реджина заняли два последних свободных места. Дерек пошел за напитками.

Карли со скучающим видом уткнулась в айфон. Вот интересно, она одна всегда ходит с кислой миной или все коренные манхэттенцы такие угрюмые? Реджине этот город, наверное, никогда не надоест: здесь каждая улица, каждый угол, каждый продавец хот-догов вызывает у нее восхищение.

— Какой у тебя ник в «Твиттере»? — спросила Карли.

— Э-э… Реджина?

Карли набрала текст с виртуальной клавиатуры.

— «Собачка», Реджина?

— При чем тут собачка?

Карли отложила айфон на колени и посмотрела на Реджину. Того и гляди, психанет.

— Ты вообще в «Твиттере» есть? — спросила она.

— Вряд ли.

Вернулся Дерек с напитками.

— Два «Московских мула», — сказал он.

3

У нее есть попа — зажевала стринги, а повыше — есть сиськи.