Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 33 из 39

Вполне вероятно, дополнительный свет на вопрос об обстоятельствах гибели Спартака проливает фрагмент древней фрески, обнаруженной в Помпеях в 1927 г. Она происходит из небольшого домика, принадлежавшего жрецу Аманду и построенного лет за полтораста до гибели города в результате извержения Везувия. Фреска, украшавшая дом на заре его существования, обнажилась случайно, когда в коридоре обвалилась поздняя штукатурка. Частично поврежденное изображение включало две сцены, которые, если следовать направлению сопровождающих его надписей, надо рассматривать справа налево. Тогда в первой сцене оказываются два всадника, один из которых настигает обернувшегося противника и вонзает копье ему в бедро (рис. 36). Над последним надпись оскскими буквами «Спартаке», над головой преследователя частично сохранившиеся буквы, которые итальянский археолог А. Майюри расшифровал как «Феликс из Помпей» [75]. Далее слева, во второй сцене, — два бьющихся пеших воина. Обращает на себя внимание следующее: защищающийся воин представлен без шлема, а его довольно неестественная поза заставляет предполагать, что он ранен в ногу и продолжает отбиваться от врага, находясь в тяжелом состоянии. Если это так, а фреска датируется временем не ранее начала I в. до н. э., то некий Феликс из Помпей решил таким образом увековечить свой подвиг сразу после победы над Спартаком.

Но вернемся к событиям 71 г. до н. э. Итак, после смерти Спартака его войско еще продолжало сражаться, но, будучи лишено полководца, потеряло всякое организационное начало. По имеющимся данным, точность которых, конечно, не следует преувеличивать, на поле боя римляне насчитали шестьдесят тысяч убитых врагов[76]. Большое число спартаковцев еще успели укрыться «в горах, куда они бежали после битвы. Красс двинулся на них. Разделившись на четыре части, они отбивались, пока не погибли все, за исключением шести тысяч» (Арр. Bell. Civ. I. 120). В назидание тем, кто решится противиться воле Рима, шесть тысяч пленных рабов были распяты по приказу Красса вдоль Аппиевой дороги от Капуи, где началось восстание, до ворот столицы. На основе несложных расчетов можно представить себе эту уходящую за горизонт цепочку крестов, отстоявших друг от друга немногим более чем на 30 м.

Разгром восставших довершил Помпей, истребив их пятитысячный отряд, уцелевший после сражения с Крассом. Превознося свои заслуги, он написал в сенат: «… в открытом бою беглых рабов победил Красс, я же уничтожил самый корень войны» (Plut. Crass. 11). Сторонники и противники обоих полководцев в сенате долго и бурно обсуждали вопрос о том, кого из полководцев можно считать победителем. В конце концов почести достались Крассу, но его надежды на желанный большой триумф не оправдались. Теперь, когда угроза миновала, возобладало мнение, что война велась с ненастоящим противником и к легкости такой победы больше подходит «зелень Венеры», т. е. миртовый, а не лавровый венок. В итоге Крассу был назначен малый пеший триумф, или так называемая овация с увенчанием именно миртовым венком. Такое отличие предполагало вступление в город пешком с венком на голове и принесение в жертву богам овцы. Единственное, чего он сумел для себя добиться, — вынесение специального сенатского постановления об увенчании его лавром, а не миртом.

Впрочем, говорить об уничтожении самого корня рабской войны было еще рано. Еще долго по всей Южной Италии тлели искры великого пожара — там, где в лесах и горах скрывались разрозненные группы бывших воинов Спартака. О размахе этого движения свидетельствует отправка против них в 63 г. до н. э. из Рима специальной карательной экспедиции Квинта Метелла Критского. Видимо, он не добился какого-либо серьезного успеха, поскольку уже на следующий год мятежники объединили свои усилия, захватили область города Фурии и долго удерживали ее под контролем. Узнав о заговоре и выступлении в столице рвавшегося к власти известного политического авантюриста Сергия Катилины, многие считали даже, что в этой ситуации можно снова двинуться на Рим. Но все эти надежды вскоре рассеялись как дым. Последних сподвижников Спартака по чрезвычайному поручению сената уничтожил присланный из столицы отряд пропретора Гая Октавия, отца будущего императора Октавиана Августа.

И все-таки выступления людей, сражавшихся на арене амфитеатров, против римских властей не стали лишь достоянием прошлого. В правление императора Тиберия гладиаторы приняли самое деятельное участие в галльском восстании 21 г. Тацит, единственный античный автор, запечатлевший эти события, писал, что к военным силам, собранным тогда племенем эдуев, «были добавлены предназначенные для гладиаторских игр рабы, по обычаю племени облаченные в сплошные железные латы, так называемые крупелларии, малопригодные для нападения, но зато неуязвимые для наносимых врагом ударов». Вождь эдуев Юлий Сакровир поставил этих латников впереди своего войска, на направлении главного удара римлян. В результате именно они несколько задержали разгром эдуев, «так как их доспехи не поддавались ни копьям, ни мечам; впрочем, воины, схватившись за секиры и кирки, как если бы они рушили стену, стали поражать ими броню и тела; другие при помощи кольев валили эти тяжелые глыбы, и они, словно мертвые, продолжали лежать на земле, не делая ни малейших усилий подняться» (Тас. A

Еще одно восстание гладиаторов произошло при Нероне в 64 г. н. э., когда бойцы из Пренестинской школы в маленьком городке недалеко от Рима предприняли неудачную попытку обрести свободу, но были усмирены приставленной к ним бдительной воинской стражей (Тас. A

Глава 8

Гладиаторские игры на берегах Северного Причерноморья

Обычно все, что относится к гладиаторам, представляется нам достаточно далеким, связанным с территорией Италии или, по крайней мере, с землями, освоенными римлянами в процессе завоеваний. Между тем во времена Римской империи гладиаторские игры появлялись везде, куда распространялись ее власть или хотя бы влияние. Проводились они и на берегах Северного Причерноморья, куда не раз ступала нога римского солдата. По крайней мере, мы точно знаем, что с развлечениями, популярными у римлян, довелось познакомиться жителям таких городов, как Пантикапей — на месте современной Керчи и Херсонес — далекий предшественник Севастополя. Первый из них был столицей Боспорского царства, значительное укрепление контактов которого с Римом произошло при царе Аспурге (10–38 н. э.). Он был послушным исполнителем воли императоров Августа и Тиберия, что привело к появлению в титулатуре боспорских правителей такого элемента, как «друг цезаря и друг римлян». По-видимому, это сопровождалось дарованием Аспургу и его потомкам звания и привилегий римского гражданина. С этого времени боспорские цари принимают имя Тиберий Юлий, которое становится династическим вплоть до конца V в. Римско-боспорские отношения строились на основе договора о дружбе (amicitia), который при вступлении на престол нового царя подразумевал подтверждение его полномочий непосредственно в Риме. Последней попыткой избавиться от этой зависимости стала Боспорская война 45–49 гг., которую непокорный Митридат VIII, наследник имени великого понтийского царя, вел против Рима и своего младшего брата Котиса, выступившего в роли претендента на трон. Видимо, долгое пребывание на Боспоре воинского контингента под командованием римского военачальника Юлия Аквилы и подчеркнутое романофильство нового царя способствовали введению, по крайней мере в столице, нового вида зрелищ. Сцены, связанные с ними, изображены на стенах большого пантикапейского склепа, раскопанного в 1841 г. директором Керченского музея древностей Антоном Ашиком. Эта двухкамерная гробница, по-видимому, была местом царского захоронения, вполне возможно, упомянутого Котиса I (45–68 н. э.). Ее торжественная фресковая роспись осталась запечатленной только в копиях, выполненных в течение двух недель после ее открытия художником А. М. Стефанским, учеником И. К. Айвазовского. Здесь представлены пышная погребальная процессия, загробная трапеза, победоносное конное сражение и, видимо, данное в память о покойном царе представление с участием гладиаторов[79].

75



Мишулин А. В. Спартаковское восстание. С. 96–98; Носов К. С. Указ. соч. С. 77.

76

Веллей Патеркул приводит меньшую цифру: по его сведениям, в сражении приняли участие сорок девять тысяч воинов Спартака (Veil. Pat. II. 30. 5).

77

Junkelma

78

Носов К. С. Указ. соч. С. 77.

79

Ростовцев М. И. Античная декоративная живопись на юге России. С. 346–375. Табл. LVXXXIX–XCI.