Мавритания

Анна Ковальска-Левицка

Мавритания

От автора

Если нам случается пережить что-то по-настоящему интересное, что подействовало на наше воображение и вызвало большое волнение, мы испытываем потребность поделиться своими мыслями с окружающими. Хочется хотя бы часть полученных сведений, наблюдений, своих размышлений передать другим. Именно в силу потребности рассказать о путешествии, которое для меня оказалось не только захватывающей экспедицией в африканское средневековье, по и настоящим приключением, появилась эта книга. Теперь благодаря представившейся возможности издания «Мавритании» на русском языке я испытываю радость от того, что снова могу поговорить об этой прекрасной стране, на сей раз с советским читателем.

Предварительно мне хотелось бы сделать некоторые пояснения. Я — этнограф, в Мавритании меня прежде всего интересовал человек и в значительной мере традиционная культура мавританского общества во всех ее проявлениях. В силу консерватизма, присущего этой стране, приверженности собственным традициям, что является одной из главных черт мавританской жизни, мне необходимо было глубже ознакомиться с историей западной части Сахары. Без знания ее общественной структуры многие элементы экономической и культурной жизни были бы для нас совершенно непонятны.

Под «традиционной» культурой Мавритании я понимаю не какие-то далекие, сохранившиеся только в памяти старшего поколения отголоски ушедшего прошлого, а саму живую культуру Мавритании, но основанную на самобытных традициях. Рядом с ней делает первые шаги «новая» цивилизация, которая использует образцы современной европейской. Можно сказать, что я присутствовала при ее рождении, наблюдала, как утверждались новый общественный и политический порядок, новая экономическая система, новая система образования. К этой новой для Мавритании культуре я не раз возвращалась в книге. Ей посвящена последняя глава — «Рождение современного государства». Со времени моего пребывания в стране, то есть с 1968 года, прошло более десяти лет, в течение которых цивилизация шла вперед все ускоряющимися темпами. Гармоническое развитие нарушалось политическими событиями последних лет, в равной мере связанными как с внешней политикой (отношения с Алжиром, проблема Испанской Сахары[1]), так и с внутриполитическими проблемами (общественные волнения на рудниках и заводах, Фронт ПОЛИСАРИО, смена правительства). Поэтому сегодняшний день Мавритании — ее политика, экономика и общественная жизнь — завтра в определенной степени теряет свою актуальность и превращается в хронику одного из периодов развития этой страны.

Следует, однако, помнить, что перестройка отношений, связанная с развитием экономики (рудники, промышленные предприятия, современная торговля, транспорт), с созданием государственной администрации, с развитием образования и т. д., охватывает в Мавритании прежде всего легкодоступные районы — берега реки Сенегал, Сахель и морское побережье, а в глубине страны — железные и медные рудники. В свою очередь, внутренние районы Сахары, которые не только непригодны для сельского хозяйства и интенсивного животноводства, но и лишены природных богатств, а также путей сообщения, продолжают оставаться за пределами воздействия цивилизации.

Существенное значение для развития мавританского общества имеют уже упоминавшаяся выше приверженность населения древним традициям и та роль, которую играет ислам.

Без знания древней истории невозможно понять Мавританию первых лет ее независимости, а без обзора того, что происходило там непосредственно после создания независимого государства, невозможно понять ее последующую судьбу, ее внутренние преобразования. Хочу выразить надежду, что я выполнила свою задачу: показала Мавританию первых лет ее политической самостоятельности.

Анна Ковальска-Левицка

Вместо предисловия

«Лендровер» остановился у посольства Мавритании в Дакаре. Отсюда начинается наше путешествие, полное волнений и ярких впечатлений. Мы пробираемся по глубокому песку, который здесь служит тротуаром. Перед нами живописная, сверкающая белизной вилла, выдержанная в «мавританском» стиле, насколько его можно было соблюсти в здании, возведенном французами. Мы проходим через изысканную арку и оказываемся в небольшом песчаном патио, в котором возятся черные малыши. Это дети обслуживающего персонала, чьи небольшие жилые домики расположились на другой стороне двора. В тени, отбрасываемой стеной прямо на земле сидит группа мавров. Ослепительно белая одежда, тяжелые замысловатые черные тюрбаны, лица с чистой матовой кожей и выражение полной безучастности, почти пренебрежения — все говорит об их благородном происхождении. Позднее мы не раз будем наблюдать подобные сцены — группы сидящих мужчин, часами абсолютно ничего не делающих. Мы встретимся с ними в городах, в ксарах*[2], перед палатками в бруссе[3] как в самой Мавритании, так и в соседнем Сенегале.

Мы растерялись, поскольку из патио много дверей вели в разные комнаты. К счастью, из одного строения вышла молодая полная мавританка в голубой, искусно задрапированной тунике. Тяжелые браслеты на щиколотках ног делали ее движения неторопливыми, на узких запястьях рук тоже позванивали браслеты, а по обеим сторонам лица свисали янтарные кольца, нанизанные на полоски крашеной кожи. Красавица приблизилась к нам и с улыбкой спросила по-французски, чем могла бы быть полезна. Я — новичок, и, хотя уже проглотила большое количество томов, описывающих жизнь этой страны, многое меня не перестает поражать. Я не могла свыкнуться с тем, что мавританская действительность оказалась более экзотической, чем я себе представляла. Моя Шахразада — секретарь посольства. Она провела нас в прохладную комнату, уставленную европейскими креслами, где уже сидели и другие посетители. Страна находилась на пороге своего развития, и не было ничего удивительного в том, что многие хотели поселиться здесь, открыть свои предприятия, заняться перевозкой грузов, работать на вновь открытых шахтах и т. д.

Напротив нас в кресле расположилась очень полная особа, на вид ливанка или сирийка, в ярком платье и с массой украшений. Рядом с ней несколько симпатичных девушек самого разного цвета кожи. Госпожа намерена привлечь интерес к своему заведению (назовем его осторожно «пансионом девушек») в Нуакшоте, столице страны. Энергично жестикулируя, она пытается убедить упрямого чиновника в белой тунике дарраа в необходимости такого рода заведения в каждом уважающем себя городе. Девушки безучастны к происходящему, лениво грызут ногти. Они равнодушно ждут, чем кончатся дипломатические переговоры их покровительницы.

Среди присутствующих находится сенегалец — владелец грузовика, который собирается открыть собственную транспортную линию Росо — Атар. Ну, и мы, пожалуй, самые экзотические на этом африканском фоне.

Внезапно с мягким перезвоном раздвигается занавеска из цветных бусинок, нанизанных на плотно прилегающие друг к другу бечевки, за которой скрывается дверь, и оттуда появляется стройный мавр. Ниспадающие на плечи концы тюрбана образуют вокруг шеи подобие воротника, длинные волнистые волосы обрамляют голову черным ореолом, орлиный нос, темные блестящие глаза, белое лицо и презрительно очерченный рот говорят о его принадлежности к арабскому племени воинов. С суровым выражением лица он протягивает руку моему мужу, пожимает руку нашему шоферу, и — тут моя непростительная оплошность! — я тоже протягиваю ему руку… Минута колебания, пренебрежительная гримаса, и, вероятно не желая при всех обидеть иностранцев, он с нескрываемым отвращением едва касается кончиков моих пальцев. Я забыла, что уже почти нахожусь в Исламской Республике Мавритании и что я всего-навсего женщина. Пристыженная, даю себе еще одну клятву — забыть на время привычки европейской женщины и поступать согласно девизу английских этнологов, который гласит: «Чтобы понять черных, надо думать как черные». В моей интерпретации это могло бы звучать так: чтобы понимать жителей Мавритании, надо думать как мавританцы.

1

Испанская Сахара прекратила свое существование как колониальное владение Испании в 1976 г. и была разделена между Мавританией и Марокко. — Примеч. ред.

2

Объяснение слов, отмеченных звездочкой, см. в глоссарии, стр. 301–302.

3

Брусса (фр.) — чаща, заросли; в бывших французских колониальных владениях приобрело значение термина, обозначающего глубинные районы страны или вообще области, удаленные от городских поселений, — Примеч. ред.