Страница 63 из 123
— Я не такой, — вдруг проговорил Миклош.
Девушка озадаченно сдвинула брови:
— Не какой?
— Не ходок, — пояснил он.
— Я этого не говорила! — тут же возразила Катрина.
— Зато подумала.
— Ты что, умеешь читать мысли? — Катрина отпрянула от него.
— Умею.
— Тогда с какой стати ты спрашивал, где я живу? — высокомерно осведомилась она.
Миклош не сводил с нее глаз. До чего же странный разговор!
— Из вежливости? — предположил он почти неуверенно — как будто не знал, какой ответ предпочитает услышать Катрина, а узнать это мог, только ответив ей.
Катрина выразительно подняла глаза к потолку и повернулась к выходу.
Миклош схватил ее за руку.
— Пожалуйста, — неожиданно услышал он собственный голос. — Пожалуйста… не уходи.
Девушка обернулась. В глазах ее были неуверенность и боль.
Почему она так взвинчена? Неужели его откровенность она сочла ложью. Неужели она боится его?
— Все не так, Катрина Франческа, — мягко проговорил Миклош. — Ты спросила, откуда я это знаю. Хочешь, чтобы я тебе солгал, ведь и так считаешь, что я лгу?
Девушка широко раскрыла глаза. Откуда он…
— Узнал твое второе имя? — закончил за нее Миклош. Не дожидаясь ответа девушки, он встал и сверху вниз поглядел на нее. Потом поднес ее руку к своей груди, прижал к сердцу, притянув к себе Катрину, и, закрыв глаза, что-то едва слышно зашептал.
Катрина заморгала, понимая, что ничего не видит. Все вокруг заволокло туманной дымкой, и ей вдруг стало зябко. Оглядевшись наконец по сторонам, она тихо вскрикнула и отступила на шаг от ограждения, к которому, оказывается, прижималась спиной.
Вокруг был ночной Париж. Они стояли на самой верхней обзорной платформе Эйфелевой башни.
— Отель! — вырвалось у нее. — Отель «Тауэр»!
— Извини, — сказал Миклош, но в голосе его не было ни малейшего намека на раскаяние. — Это моя вина. Я разобрал только слово «tower», а ты ведь хотела оказаться именно здесь. Ты любишь Францию.
Катрина едва успела перевести дух — и вот они уже снова в Лондоне, в тени колонны перед ее отелем.
Ладони Миклоша бережно гладили плечи девушки.
— Ну же, — ласково подбодрил он, — дыши.
— Ничего этого не было, — кое-как выдавила Катрина, дрожа всем телом и безуспешно пытаясь унять эту дрожь. — Я слишком много выпила… или свалилась с чертовой лестницы в том кошмарном баре… или это все сон. И ты — наилучшее этому доказательство…
— Вот как? — отозвался Миклош. — И отчего же ты так решила?
— Ну… просто посмотри на себя, — пробормотала Катрина, попятившись от него на пару шагов. — И на меня. Ты красив, обаятелен, а я…
— Красавица, — с улыбкой перебил ее Миклош. — Ты ведь это хотела сказать, верно?
Катрина покраснела до ушей. Она хотела сказать совсем другое, но Миклош и так это знал. Верно?
— Да, верно, — вслух ответил он. И перевел взгляд на двери отеля. — Ты проведешь сегодняшнюю ночь в этом отеле? С ним?
Катрина, еще не оправившись от потрясения, молча кивнула. И тут же помотала головой, отрицая собственное невысказанное утверждение.
— Стало быть, ты все знаешь и принимаешь, — негромко произнес он, властно прижимая ее к себе и чувствуя, как внутри его разливается странное тепло.
— Я не верю в вампиров, — упрямо пробормотала Катрина.
— Правда не требует, чтобы в нее верили, — процитировал Миклош расхожую поговорку бессмертных.
— У тебя… — Катрина едва нашла в себе силы, чтобы выговорить это слово, — клыки.
— Да.
— И ты пьешь кровь? И за счет этого существуешь? Кровь нужна тебе, чтобы продлить свое существование или для чего-то еще?
— Не только для того, чтобы продлить существование, но и это тоже.
— Покажи, как ты это делаешь.
Услышав это требование, Миклош опешил.
— Как, прямо здесь? — пробормотал он, совершенно оторопев.
— А где же еще ты собирался это сделать? — осведомилась девушка. — Что ты, кстати, делал в том баре? Ты туда часто ходишь? Каждую ночь, да?
— Я зашел туда вслед за тобой, — насупясь, ответил Миклош. — Я думал… я чувствовал…
— Дети, хватит ссориться, — прозвучал из темноты голос Кайла.
Взгляд старшего вампира встретился со взглядом Миклоша.
— Дестрати! Чем ты ухитрился привести в ярость всю свою семью? Пошли со мной. Быстро.
Кайл едва взглянул на них, как Миклош и Катрина тут же оказались в большой темной комнате, освещенной масляными лампами, а их длинные тени падали на изысканную старинную кровать.
Снова Миклош испытал почти благоговейный трепет. Как легко и непринужденно это проделано! Как просто и естественно Кайл демонстрирует свою силу! Миклош знал цену своим способностям, но Кайлу даже не понадобилось прикасаться к ним, чтобы перенести обоих одновременно и переместиться самому. Миклош считался одним из лучших мастеров переноса, эта процедура всегда стоила ему больших усилий. Какое изящество! Он мог бы править…
— Об этом даже и не думай, Дестрати.
Голос Кайла прозвучал холодно и ровно. Угрожающе. Затем старший вампир улыбнулся Катрине.
— Добро пожаловать, сударыня, — проговорил он, поднося ее руку к губам. — Прошу прощения, что все произошло так сумбурно, Дестрати, увы, дурно воспитаны. Уверен, Миклош вам все объяснит. Ты ведь это сделаешь, Миклош, не так ли? А я покуда займусь твоими сородичами, которые следуют за вами по пятам.
И Кайл исчез прежде, чем Миклош успел ему ответить.
Катрина, понятия не имевшая, где находится, лишь безмолвно смотрела на Миклоша.
Слова не приходили. Единственный способ все объяснить, который приходил ему в голову, — действия.
Рука Миклоша мягко легла сзади на шею Катрины, другой рукой он обвил девушку за талию и притянул к себе. Под легким нажимом его большого пальца она наклонила голову набок, и он, чувствуя, что это у нее получилось почти добровольно, наклонился и поцеловал ее.
Девушка задрожала всем телом и закрыла глаза.
Миклош коснулся поцелуем ее нежной шеи, затем раздвинул языком ее губы. Он смаковал ее вкус, наслаждаясь трепетом ее тела.
Наслаждение. Вот чего еще долго, очень долго не хватало в его существовании. За один этот вечер Миклош улыбнулся столько раз, сколько за многие, многие годы, вместе взятые. И в эту минуту губы его тоже дрогнули в улыбке, прежде чем отыскать на нежном горле Катрины тоненькую жилочку пульса.
Девушка даже не почувствовала ничего, но знала, что он укусил ее и сейчас пьет ее кровь, словно в фильме ужасов. Одно было для Катрины непостижимо: почему это не ужасает, не отталкивает ее. Вместо ужаса и отвращения она испытала глубокую… гордость. Она может дать Миклошу то, в чем он нуждается. Катрина сейчас ощущала себя желанной и прекрасной. Никогда прежде с ней не бывало ничего подобного, и она хотела, чтобы только это ощущение длилось вечно.
Девушка запустила пальцы в волосы Миклоша, притянула ближе его голову и, выгнувшись, теснее прильнула к нему. Уже подступали слабость и головокружение, но это для нее не имело никакого значения.
— Ты нужна мне, — прошептал Миклош, дыханием щекоча ее нежную кожу. — Ты мне очень, очень нужна, Катрина Франческа. Ты ведь это знаешь, правда? Скажи, что ты это знаешь. Скажи, что ты это чувствуешь.
Катрина не знала, как ему ответить. Одна только попытка думать об этом требовала невероятных усилий. Впервые в жизни Катрина целиком и полностью отдалась на волю того, что с ней… происходило.
И бог ты мой, как же это было прекрасно! Все, все, чего бы он ни хотел от нее, было прекрасно — только бы это удивительное ощущение продолжалось.
— Ты должна сказать, — настойчиво прошептал Миклош. — Скажи, Катрина. Дай мне разрешение.
О боже. Разрешение? Шутит он, что ли? Впрочем, это отчего-то показалось ей восхитительным. Восхитительно было знать, что он не станет — не сможет — продолжать без ее разрешения.
Катрина отчасти овладела собой. Тело ее пылало, охваченное желанием, подобного которому она не испытывала никогда и ни с кем. Она немного отстранилась — лишь для того, чтобы посмотреть на Миклоша.