Инсайдер

— Кто знает, может, эти столбы тоже бродят по ночам.

Джайлс фыркнул. А Киссур оборотился к Бемишу и спросил:

— Ну что? Дорого все это стоит?

— Это у Мак-Кормика надо спрашивать, — ответил Бемиш, — я не специалист. Моя область — финансы.

— Эту стройку бросили, чтобы потом дешево ее продать, — сказал Мак-Кормик. — Строили-строили, а через три года бросили.

— А почему именно через три года? — поинтересовался Киссур.

— Потому что согласно вашему законодательству начинающая компания три года избавлена от налогов на заработную плату и может импортировать оборудование с половинной пошлиной, — ответил Бемиш.

— А… — протянул бывший министр. — И кому ее собираются продать?

— Не мне, — заметил Бемиш.

Киссур повернулся и стал глядеть на Джайлса. Представитель компании «Ай-Си» деланно зевнул.

— Нам, пожалуй, пора, — заявил Джайлс. — Могу подбросить желающих до столицы. Вездеход забрать не могу.

— А Теренс останется, — сказал Киссур. — Мы поездим вместе на лошади.

Он кивнул одному из своих спутников, и тот спешился. Лошадь подвели поближе, и Теренс уставился в крупный коричневый глаз. Лошадь жевала мундштук, и ее бока то поднимались, то опадали. Лошадь смотрела на Бемиша, и Бемиш смотрел на лошадь.

— Вот это хвост, — сказал Киссур, — а вот это голова, а посередине водительское сиденье. Чего же вы стоите? Садитесь.

— Мне не нравится, — ответил Бемиш, — что эта штука шевелится раньше, чем я включил зажигание.

Киссур и слуги его довольно захохотали.

Однако Бемишу все-таки пришлось влезть на коня и пробираться по безумному лесу, в котором росли релейные мачты, обвитые лианами. Бемиш устал и отбил себе задницу, и в конце концов чуть не утоп в лужайке, оказавшейся на поверку болотцем внутри пусковой шахты.

Киссур сказал, что этакой ездой он покалечит коня, и Бемиш сказал, что хотел бы он посмотреть на Киссура десять лет назад за рулем автомобиля. Тогда Киссур отослал обоих своих людей с лошадьми, а сам пошел пешком рядом с Бемишем. Бемиш полюбопытствовал, куда они идут, и Киссур разъяснил, что будущему владельцу космодрома надо ознакомиться с окрестными деревнями. «В древности хорошие чиновники всегда являлись в назначенный им округ инкогнито, чтобы по дороге узнать заботы и беды угнетаемого населения», — назидательно сказал Киссур. Бемиш хотел возразить, что он не чиновник и не собирается решать проблемы местного населения, но побоялся перегнуть палку и промолчал.

К вечеру оба они выбрались с космодрома через дыру в стене и зашагали в сумерках по красивой, утоптанной в пыль дороге, вившейся мимо тщательно возделанных огородов и рисовых чек. Оба были необыкновенно грязны. Киссур свил себе венок из кувшинок и, хохоча, носился по дороге.

— Киссур, — сказал Бемиш, — у меня к тебе просьба.

— Да?

— Космодром выстроен на крестьянской земле, хотя вокруг полно государственной. Но его выстроили на земле общины, а в возмещение семьям раздали акции. Я бы мог их купить.

— За сколько?

Бемиш заколебался. Он бы с удовольствием купил их за кувшин рисовой водки, но следы плетей на плечах Краснова стояли у него перед глазами.

— Эти акции неликвидны, Киссур. Они стоят не больше трех сотен розовых каждая. Это я готов заплатить.

— А когда ты построишь космодром, каждая будет стоить триста тысяч? На эту сумму ты надуешь крестьян?

— Они не будут стоить триста тысяч, если я не построю космодрома.

Киссур сел на траву и сделал знак Бемишу сесть рядом. Бемиш сел, и они молча глядели на крестьянские поля и на заходящее солнце, зацепившееся, как огромная желтая тыква, за бетонную стену стройки.

— А Шаваш сказал, что ты и не собираешься его строить, — вдруг промолвил Киссур.

Бемиш вздрогнул.

— Шаваш сказал, — продолжал Киссур, — что ты делаешь деньги на том, что покупаешь акции компании и потом шантажируешь руководство компании, пока они не покупают эти акции обратно втридорога, и что у тебя репутация такого человека — гринмейлера. Это правда?

— Да, — сказал Бемиш.

— Значит, ты собираешься покупать Ассалах?

— Собираюсь.

— А почему ты не покупал других компаний, раньше?

Я хотел их купить. Просто по мере драки цена за акцию возрастала настолько, что для умного человека купить их было просто глупо. Как тебе, может быть, сказал Шаваш, две из компаний, чей менеджмент от меня откупился, разорились.

— Из-за тебя.

— Вольно ж им было назначать несуразную цену.

— И с Ассалахом случится то же самое, да? Цена тебе покажется слишком высокой, ты продашь акции, а компания разорится?

— Не думаю. Видишь ли, в Ассалах было вгрохано неимоверно много денег, и несмотря на весь окружающий нас вид, — и тут Бемиш указал широким жестом на заросли бамбука вдали и остов полукруглого административного центра, похожий на выеденную арбузную корку, — несмотря на все это, космодром больше чем на три четверти построен. Если постараться, он может начать принимать первые корабли буквально через шесть месяцев. Ты слышал, почему он заброшен: чтобы очень дешево стоить. Кроме того, все слыхали, что вкладывать деньги в такой рынок, как ваш, — опасно, но не все понимают, что космодромы да еще системы космической связи — это единственно надежная часть вашей экономики. Это та штука, от которой вы не откажетесь при любом правительстве, и это та штука, которая в наименьшей степени зависит от местных коммуникаций, потому что основные ее доходы прилетают с неба. Ассалах сейчас стоит столько, сколько две закусочных в центре Торонто, но на самом деле он безумно недооценен. Поэтому цена акций может подняться в десятки раз, и все равно он останется неплохим приобретением.

Киссур помолчал.

— А сейчас ты покупаешь акции Ассалаха?

— Да.

— Сколько их у тебя?

— Фондовый Комитет Империи требует регистрировать любую покупку акций компании, превышающую 5%. У меня их больше, но я прошу, чтобы это осталось между нами. Я их не регистрировал.

— Как это возможно?

— Номинальными держателями моих пакетов выступают разные компании.

Киссур помолчал и спросил:

— Что такое этот ваш инвестиционный аукцион?