Последние Каролинги

Не странно ли, что, располагая богатыми владениями в долине Мааса, она и не подумала завещать их своим сыновьям, которые так в этом нуждались? В особенности самый молодой из них, Карл, у него медь не было ни пяди земли. А Герберга предпочла передать свои владения и без того богатому аббатству Сен-Реми Смерть ее еще больше охладила уже и так ослабленные со смертью Брюнона отношения Лотаря с Германией.

Одельрик скончался 6 ноября. Это была роковая потеря для потомков Карла Великого, если учесть, каков был его наследник. Одельрик был положительно настроен по отношению к Германии, но, в целом, в политике он играл роль незаметную. По сравнению с его предшественником Артольдом, а, в особенности, с его преемником Адальбероном,[114] историческую роль Одельрика можно оценить как малозначительную. Неизвестно, чем был продиктован выбор Лотарем преемника. По сути, он поддался обычаю того времени приглашать на места епископов или аббатов лотарингских монахов, по сравнению с французским духовенством, на тот момент более образованных и усердных.[115] Адальберон с того времени являлся важной фигурой. Сын графа Гозлена и Уды, он был братом Годфрида, графа Люксембурга, наместника Эно и графа Вердена;[116] два других его брата мало известны. Он был воспитан в монастыре Горце под руководством своего дяди, который был, очевидно, его крестным отцом, епископа Меца Адальберона I (924–964). С детства Адальберон дружил с Ротхардом, которого много позже посвятит в сан епископа Камбре. В тот момент, когда его выбрали для назначения на Реймскую кафедру, Адальберон, как и Одельрик, состоял в капитуле Меца.[117] Точная дата его посвящения неизвестна, но определено, что это произошло в 969 году. Новый прелат оказался выдающимся человеком своего времени. Он поставил на службу набожной жизни замечательную для этой эпохи образованность, из ряда вон выходящий ум, неустанное усердие. Необычайно амбициозный, готовый к будущим преобразованиям, он страстно желал разом очистить Церковь, восстановить ее первоначальные порядки и вырвать ее из сетей феодализма, который со всех сторон проник во все ее структуры. Адальберон хотел укрепить общество, возродив под единым управлением саксонского Кесаря, Римскую Империю в прежнем виде.

Адальберон был прежде всего человеком дела. Его набожность не имела ничего созерцательного; она явно проявлялась в дела и преобразования. Тотчас после посвящения он принялся за работу. Естественно, что с начала его внимание было обращено на сам кафедральный собор. Каноников мало заботили правила, предписанные общине. У каждого был свой дом, где он жил как хотел. Архиепископ же приказал построить монастырь, вернул туда каноников, заставил их подчиниться тщательным предписаниям, а чтобы они их лучше запомнили, предписал им ежедневно читать правила святого Августина и писания отцов Церкви. Его очень интересовало черное духовенство; он чутко заботился о нравах духовенства, беспокоился, казалось бы, о незначительных частностях, например, хотел, чтобы одежда монахов все же отличалась от светского платья. И тем не менее, архиепископ озаботился увеличить светское имущество монахов. А это скверное средство для борьбы с коррупцией.

К июню или июлю 971 г. Адальберон по неизвестным причинам вступил в борьбу с неким графом Эдом (Otto), вероятно, сыном Альберта де Вермандуа.[118] Эд угрожал разорить владения Реймской церкви. Архиепископ первым начал наступление. С помощью своего брата Годфрида, земли которого граничили с землями Эда и которому он поручил крепость Мезьер, осадил замок Варк-на-Маасе, резиденцию Эда. Войска осаждающих включали отряды Реймской церкви и воинов из Арден и Эно, приведенных Годфридом. Хотя осаждающие были вооружены баллистами и пращами, осада тем не менее продвигалась с трудом. Тщательно построенный замок имел утолщенные стены, высокие башни. Основная его сила заключалась в расположении. Замок находился в слиянии рек Мааса и Сормонны, которые невозможно было миновать вброд ни людям, ни животным. Но произошло, в буквальном смысле, чудо: одна корова сумела пересечь Маас вброд, Граф в полном вооружении устремился за ней, увлекая за собой войско. Переправившись, нападавшие подожгли крепостную стену, а затем через образовавшуюся брешь проникли в замок. Осажденные укрылись в донжоне (dominione),[119] но вскоре вынуждены были сдаться, при виде разгорающегося пожара и грабежа крепости. Во время этих событий произошло еще одно чудо. Дело в том, что огонь пощадил одну только церковь, хотя та и была деревянной, но в ней находились мощи святого Арнульфа.

Этот святой Арнульф был всего лишь бедным лотарингским паломником. Как-то в лесу Марсеолис на Фуаймоне, на него напали разбойники, нанеся ему тяжелые раны. С трудом Арнульф дополз до деревни Грюйер, и как только его подобрали жители, он тут же испустил дух. Бесхитростная набожность народа создала святого из жертвы. Ходил слух, что на его могиле происходили чудеса, и молва о святом Арнульфе разошлась по всему краю, Эйран, рыцарь, которому принадлежала Грюйер, виновный в убийстве и мучимый угрызениями совести, передал мощи святого Арнульфа графу Эду, Последний перевез его в церковь Сен-Илэр-де-Гилледиум, затем в Варк. Архиепископ изъял драгоценные мощи и намеревался сначала переправить их на лодке в Бро-сюр-Маас, где находился монастырь, насчитывавший двенадцать каноников, который он собирался реформировать. Но в момент отплытия передумал и направился в противоположную сторону и высадился в Музоне 24 июля 971 года.

Приблизительно в двадцати километрах на юго-запад от Мезьера находилась бедная община Тен-ле-Мутье (Tignus), подчиненная Сен-Реми де Реймс, состоявшая только из восьми монахов и аббата. По совету святого Герарда Броньского (умер в 959 г.), тогда аббата Сен-Реми, она была основана графом Порсьена, Этьеном, и его женой Фредуидой, у которой не было детей. Монастырь был совсем бедным и часто подвергался нападениям со стороны соседского замка Шантрена, принадлежавшего графу Гёрену. Адальберон вознамерился разместить в Тен-ле-Мутье монахов из Сен-Реми и отправить в Музон монахов Тена с их аббатом Летальдом. Он сумел убедить действовать с ним заодно Рауля, аббата Сен-Реми и его монахов. Вместе с ними он отправился в Мезьер, вызвав к себе Летальда и его монахов, и, не медля, отправил их через Маас. Сам же, в спешном порядке, вернулся и Музон, опередив их. Архиепископ собрал каноников и предоставил им выбор либо стать монахами, либо немедленно покинуть это место.[120] Большинство предпочло уехать. Монахи из Тена высадились в то самое время, когда изгоняли каноников. Адальберон приказал им войти в Музон 7 ноября 971 г. Изгнание каноников было лишь половиной дела, поскольку теперь требовалось обеспечить содержание монахов, которые их заменили, а монастырь находился в разрушенном состоянии. Адальберон проявил большое великодушие, с разрешения своего брата Годфрида даровал монастырю множество владений своей вотчины в епископстве Меца. Кроме того, защитником этого аббатства стал родной брат архиепископа, граф Годфрид.

Адальберон, окружая заботой наиболее удаленные и наиболее бедные монастыри своей епархии, не оставлял без внимания, разумеется, и аббатства вблизи Реймса. Архиепископ питал особую любовь к знаменитому аббатству Сен-Реми, «величайшему монастырю», как говорил про него папа Иоанн XIII. Не удовлетворенный грамотами на привилегии, пожалованными монастырю Лотарем в начале своего царствования, Адальберон хотел, чтобы это аббатство получило документ, защищающий его не только от чиновников, более или менее верных королю, но также и от самого короля.[121] Кроме того, архиепископ принес ему в дар монастырь святого Тимофея, чтобы размещать там гостей. Он сгорал он желания подтвердить эти про образования и дары у Святого престола. Едва монахи приехали в Музой, он отправился в Рим, куда прибыл в середине или в конце декабря. Адальберон бы и очень хорошо принят папой Иоанном XIII, с которым он много и обстоятельно беседовал. А в день Рождества Господня папа оказал ему великую честь, поручив отслужить праздничную мессу в присутствии двенадцати епископов.

114

Преемник Одельрика, Адальберон (969–989 гг.), происходил из лотарингского клана, всецело преданного германским королям и потому действовал в ущерб королям Франции и впоследствии стал одним из инициаторов свержения Каролингов, – Коммент. редактора

115

Именно в лотарингских монастырях началось движение за реформу церкви, и оттуда вышли наиболее известные церковные реформаторы X в. Еще ранее Ф. Лот отмечал, что в период регентства во Франции (956–965 гг.) Брюнона, брата Оттона I, ряд важных церковных постов в Северной Франции и, прежде всего, в сердце королевского домена попали к представителям знатных лотарингских семейств, привязанных к германским королям узами верности. – Коммент. редактора

116

Годфрид Старый – граф Вердена. Ум. в 996 г. – Коммент. редактора

117

Адальберон был родственником Одельрика; ведь графиня Ева, мать Одельрика, приходилась двоюродной сестрой Адальберону I, епископу Меца. Сам же Адальберон I в свою очередь был родственником Оттона I, который звал его «compater noster». Этим, без сомнения, объясняется «королевская кровь», которая, по уверению Рихера, текла в жилах Адальберона Реймского (131, гл. III, 22).

118

В «Chrouicon Mosomensis monasterii» делает его родственником императоров Оттонов. Эд (Otto), сын Альберта де Вермандуа, был родственником императоров по своей матери Терберге, дочери Людовика Заморского и внучке Генриха Птицелова (57, стр. 604; пр. 1).

119

Донжон – центральная башня в замке, становившаяся последним убежищем осажденных. – Коммент. редактора

120

Реформирование монастырей встречало сильное сопротивление со стороны монахов или каноников, живших по мягким правилам и не желавших подчиняться строгой дисциплине и распорядку. Не раз дело доходило до вооруженного противостояния. Известный канонист, аббат Флери Аббон был убит гасконскими монахами, когда приехал реформировать Ла-реольское аббатство. Не менее известен случай, когда Бушар, граф Вандомский, обманом выманил монахов из монастыря Сен-Мор-де-Фосс, а обратно пустил только тех, кто согласился жить по новому, более строгому бенедиктинскому уставу. – Коммент. редактора

121

Булла Иоанна XIII первым среди тех, кому запрещается тревожить аббатство, называет самого короля