Страница 177 из 184
В то время, когда рыцарство уже не всегда совершало подвиги на полях сражений и в основном придавало больше представительности рыцарским орденам принцев, а также вдохновляло авторов популярных романов, в большей или меньшей степени воспроизводивших сюжеты романов Круглого стола, каждый принц стремился приобрести талантливого хрониста, который бы фиксировал его великие деяния и в то же время воспевал величие его двора. Тем самым принц вступал в ряд легендарных героев. У Карла Орлеанского был Гильом Кузино, у Людовика Бурбонского — Жан Кабаре, у Иоанна Алансонского — Персеваль де Каньи, у Гастона де Фуа — Гильом Лезёр.
Здесь история почти смыкается с биографией. Завершением этого процесса станет труд Коммина. Еще в начале века «Книга деяний маршала Бусико» и «История Карла V» Кристины Пизанской вошли звеньями в литературную цепочку, никогда не прерывавшуюся и идущую от Жуанвиля через Герольда Чандоса и Кювелье. «Хроника Артура Ришмона» Гильома Грюэля — яркий пример неполного и пристрастного произведения. Если бы не интеллектуальные достоинства автора, то же самое можно было бы сказать об истории Карла VII, составленной епископом Тома Базеном с целью вознести образ короля, внимавшего советам Тома Базена, и соответственно принизить Людовика XI, сославшего епископа. В рассказе Тома Базена, работе поздней и полной скрытой полемики, больше можно почерпнуть из его соображений по посторонним поводам, чем из свидетельств, которые он приводит в поддержку своих взглядов.
Не забудем о человеке, писавшем только для себя и близких. Как «Парижский горожанин» в качестве очевидца описывал жизнь столицы в беспокойное военное время, так рыцарь Жан де Бюэй, адмирал Карла VII в конце войны, в «Юнце», написанном с целью практического приобщения молодых дворян к военному искусству и военной морали, описал походную жизнь такой, как испытал ее на себе, и изложил свои представления о благородстве воина. Эта иносказательная книга, занимающая промежуточное место между историческим и педагогическим жанрами, имеет ценность как честное свидетельство, где даже искажения отражают менталитет автора. Таких людей, как автор книги «Юнец», непохожей на систематичные работы герольдов Берри и Золотого Руна, были тысячи: Бюэй не сознавал себя свидетелем истории.
Cabaret (Jean) d'Onronville. La Chronique du bon due Loys de Bourbon par J. Cabaret d'Orville. Publiee… par A.-M. Chazaud. Paris: Renouard, 1876. [Publications pour la société de l'histoire de France].
Cagny, Perceval de. Chroniques de Perceval de Cagny. Publiées pour la premiere fois pour la Société de l'histoire de France par H. Moranville. Paris: Renouard, 1902. [Publications pour la société de l'histoire de France].
Leseur, Cuillaume. Histoire de Gaston IV, comte de Foix: chronique française inédite du XVe siécle. Par Guillaume Leseur; publiee pour la Société de l'histoire de France par Henri Courteault. Paris: Renouard, 1893–1896. [Publications pour la société de l'histoire de France].
Le livre des faicts du bon messire Jean Le Maingre, dit Boucicaut, maréchal de France et gouvemeur de Ge
Cruel, Cuillaume. Chronique d'Arthur de Riche mont: co
Basin, Thomas. Histoire de Charles VII. E: d. et trad, par Charles Samaran; avec la collab. de Henry de Surirey de Saint Rémy. Paris: Les Belles lettres, 1933–1944. 2 vol. [Les Classiques de l'histoire de France au Moyen a[ge.]
Bueil, Jean de. Le jouvencel. Publié pour la Société de l'histoire de Francé introduction biographique et litteraire par Camille Favré texte établi et a
Итак, полсотни этих историографических трудов составляют основу наших знаний о фактах, их развитии, их взаимосвязи. Надо добавить несколько крупных произведений по политической теории, важность которым придает как роль, которую они играли в принятии решений главными действующими лицами, так и представление об изменчивости взглядов и об умонастроениях, какое они дают.
Главной работой этого жанра во времена Карла V было «Сновидение садовника», стихотворная аллегория, где давалось определение властям, соперничающим за воздействие на христианское общество, и источникам власти суверена, равно как и критериям легитимности публичной власти. Идеи, всплывающие здесь в диалоге клирика и рыцаря, имена которых автор не пожелал назвать, — это идеи, которыми руководствовались Карл V и его Совет. Заботы, которые можно увидеть за этими рассуждениями, — точное отражение тех, которые занимали умы людей, занимавших какие-либо ответственные посты во Франции 1376 г. Позже гуманист Никола де Кламанж вложил в свой трактат «Разрушение церкви» весь опыт сделанных ошибок и всю надежду на спасительные реформы. Поколением позже были даны другие формулировки того же идеала, когда епископ Бовезийский Жан Жувенель дез Юрсен составил длинный памфлет «Достопочтенные отцы в Господе…», приготовив его для сорвавшейся сессии Генеральных штатов.
Среди огромного числа выучеников схоластики особое место следует выделить великому богослову Жану Жерсону, который часто выражал глубинные чаяния народа, уставшего от игр принцев. Напротив, пристрастность Жана Пти не должна побуждать историка отказываться от обращения к памфлетам, подбор аргументов в которых ясно отражает политические и религиозные принципы одной из партий. Оба автора сходятся в желании спасти единство церкви, и «Жалоба Церкви», написанная автором «Апологии тираноубийства», любопытным образом перекликается с трактатом «О схизме и папстве», который в то же время обнародовал Жерсон.
Со времен «Сновидения садовника» Франция пережила много драм, и договор в Труа заставил теоретиков власти снова задаться вопросом об истинной природе Короны и о правах, которые распространяются на нее. Нормандец Робер Блондель в «Ответе доброго и верного француза народу Франции» произвел критический анализ договора 1420 г. В своем большом труде «Права Короны во Франции» он определил принципы в свете реально переживаемой ситуации. Тоже самое сделал Жувенель в речи, написанной для Штатов 1440 г. Другой юрист, Жан из Терр-Руж, показал в «Трактате о наследовании Короны» беспочвенность притязаний Ланкастера. Вся эта литература, где ход мыслей подчинен строгим правилам (большая часть которой еще труднодоступна, поскольку содержится в разрозненных рукописях или в старинных изданиях), тем не менее знакомит нас как с людьми, так и с сущностью политической проблемы.
Надо еще вспомнить настоящий трактат по международному праву — «Древо сражений» Оноре Боне. Эта кодификация военного права и этот менее бесполезный, чем может показаться на первый взгляд, труд ценны для понимания психологических пружин, определявших исход многих переговоров и многие политические решения.
Brunei, Jean-Louis. Traitez des droits et libertez de l'Eglise Gallicane. [Paris]: [s.n.], 1731. Tome 2. — Содержит единственное полное издание «Сновидения садовника». Репринт: Le songe du vergier: qui parle de la disputacion du clerc et du chevalier: sur l'imprime; par Jacques Maillet, l'an mil cccc quatre vints & unze, le vintieme jour de mars. Strasbourg: Palais de l'universite;,1957.
Clamanges, Nicolas de. Le Traité de la ruine de l'Eglise de Nicolas de Clamanges et la traduction franjaise de 1564. Paris: E. Droz, 1936.
Juvenal des Ursins. Jean. Exrits politiques de Jean Juvénal des Ursins. Publiés pour la Société de l'histoire de France par P. S. Lewis; avec le concours de A
Chartier, Alain. Le quadrilogue invectif. E: dite par E. Droz. Paris: H. Champrion, 1923.
Chartier, Alain. Les oeuvres latines d'Alain Chartier. E: d. critique par Pascale Bourgain-Hemeryck… Paris: E: d. du Centre national de la recherche scientifique, 1977.
Cerson, Jean de. OEuvres complétes. Introd., texte et notes par Mgr Glorieux. Paris; Toumai; Rome [etc.]: Desclée, 1960–1973. 10 tomes en 11 vol.
Honore Bonet. L'Arbre des batailles d'Honoré Bonet. Publié par Elmest Nys… Bruxelles et Leipzig: C. Muquardt; Londres & New-York: Trubner & Co. [etc.], 1883.