Ведьмино отродье (ЛП)

— Присядь, Роб, — спокойно сказал он. — Сейчас я успокоюсь. Я только что был у женщины, молодой и прекрасной женщины, которую адское отродье приговорило к такому, что даже мой разум отказывается понимать.

Не отрывая взгляда от отца, Роберт сел.

— Запиши следующее, — продолжил Брюс и начал ходить туда-сюда по комнате, диктуя все, что он узнал об истории рода Дунов и о последних происшествиях со слов лорда и леди Лэшморов. Сын быстро записывал рассказ.

— Наконец, — сказал доктор, — надо подвести итоги. Мирза, польская еврейка, ставшая леди Лэшмор в 1615 году, при жизни практиковала магию, а после смерти обратилась в упыря, вампира, поддерживающего свое безбожное существование дьявольскими средствами.

— Но, сэр! Это всего лишь средневековый предрассудок!

— Роб, я бы мог пригласить тебя в замок возле Кракова в Польше, в котором до сих пор хранятся реликвии, способные раз и навсегда рассеять любые сомнения в существовании вампиров. Но не будем отвлекаться. Сын Мирзы, Пол Дун, унаследовал порочные наклонности матери, но его жизнь после смерти была вскоре прервана традиционными и весьма эффективными средствами. Так что о нем мы можем забыть. А вот на колдунье Мирзе нам стоит сосредоточиться. Она была обезглавлена собственным мужем. Казнь несколько спутала карты: ведьма не смогла после своей смерти блюсти жуткие обычаи вампиров, т. е. быть тем, кем она должна была стать, если бы скончалась ненасильственным путем. Она не может бродить по ночам без головы, но злой дух убитой все еще надеется обрести контроль над подходящим для этих целей телом. Питая непримиримую ненависть к дому Дунов, бесплотный дух продолжает витать рядом с потомками Мирзы, привязанный к ним как враждою, так и родством. У призрака Мирзы два страшных желания, удовлетворить которые может лишь кто-либо из рода Дунов, — жажда крови и жажда мести! Судьба лорда Лэшмора решится, когда дух найдет воплощение.

Доктор Кеан замолчал, глядя на сына, делающего записи с безумной скоростью.

— Маг, более могущественный и более порочный, чем была или могла стать Мирза, — продолжил он, — магистр темных искусств, изгнал душу женщины из тела и временно поместил туда кровожадный дух Мирзы.

— О Боже, сэр! — воскликнул Роберт и отбросил карандаш. — Теперь я понял!

— Леди Лэшмор, — сказал доктор Кеан, — была достаточна податлива и согласилась присутствовать на некоем спиритическом сеансе, после которого время от времени с ней стали случаться припадки одержимости: в нее вселился дух вампира! Подчиняясь беззвучному зову, она нападала на лорда Лэшмора, последнего из Дунов. Ужасное свершилось, могущественная сила, держащая дух Мирзы, как собачку на привязи, оттащила его от жертвы, заставила скрыть все следы произошедшего и вновь бросила в отвратительную пещеру, где все еще находится безголовое туловище, спрятанное Третьим бароном Лэшмором.

Леди Лэшмор кое-что помнит, а именно момент, когда ей овладела одержимость, и момент, когда она вновь обрела контроль над собой. Это воспоминания о тайной пещере около Замка Дун: там лежит обезглавленное, но бессмертное тело — и особенно остра память о том, что вампира прогнала чья-то Воля, так и не дав утолить жажду.

— Боже милосердный! — бормотал Роберт. — Господи, как же такое могло произойти!

— Возможно всякое, и оно случается! Справиться с произошедшим можно двумя способами, — голос доктора был тих. — Мы можем найти пещеру и убить, в оккультном смысле этого слова, вампира с помощью кола или мы можем убить человека, контролирующего бесплотный дух, хотя я вынужден признать, что это, вероятно, приведет к постоянной одержимости леди Лэшмор. Да, мы можем убить Энтони Феррару!

Роберт подошел к серванту и дрожащими руками налил себе бренди.

— Зачем он это делает? — прошептал он.

Доктор Кеан пожал плечами:

— Леди Лэшмор будет самой богатой вдовой Англии.

— Но теперь он узнает, — неуверенно продолжил молодой человек, — что вы его враг. Разве…

— Я предупредил лорда Лэшмора, что ему стоит запереть на ночь двери — и наружную, и ведущую в гардеробную. Что касается остального, — он опустился в кресло, — то я еще не осознал ситуацию полностью.

Зазвонил телефон.

Доктор Кеан вскочил, будто от удара тока, а когда он поднял трубку, по выражению его лица Роберт понял, кто звонит и о чем идет речь.

— Поехали со мной, — сказал отец, отходя от аппарата на столе.

Они отправились вместе. Было уже за полночь, но им удалось поймать такси на углу Хаф-Мун-стрит, и через пять минут они оказались у дома лорда Лэшмора.

Из слуг их встретил только Чэмберс, камердинер лорда.

— Когда все произошло, — хрипло объяснил мужчина, — они все убежали прочь из дома.

Доктор Кеан не стал терять времени на расспросы и бросился вверх по ступеням. Сын последовал за ним. Они ворвались в комнату лорда Лэшмора вдвоем, но тут же в ужасе застыли в дверях. В кровати прямо и неподвижно сидел хозяин дома: кожа его посерела, а в широко открытых глазах, уже подернутых пеленой смерти, читался неизъяснимый страх. Левая рука все еще сжимала электрический фонарик.

Рядом с постелью они увидели сэра Элвина Гроувза, склонившегося над кем-то лежащим на ковре. Он поднял голову. От его обычного самообладания не осталось и следа.

— Это вы, Кеан! — воскликнул он. — Мы оба опоздали.

У кровати они обнаружили распростертую фигуру леди Лэшмор, одетую поверх ночной рубашки в свободное кимоно. Она была бледна и не шевелилась. Врач только что обработал огромный синяк на ее виске.

— Она поправится, — сказал сэр Элвин. — Как вы видите, ей нанесли сильный удар, но лорд Лэшмор…

Доктор Кеан приблизился к мертвецу.

— Сердце, — проговорил он. — Оно остановилось от ужаса.

Брюс повернулся к Чэмберсу, стоящему в дверном проеме позади него:

— Дверь в гардеробную открыта. Я же просил лорда Лэшмора запереть ее!

— Да, сэр. Его светлость собирался последовать вашему совету, сэр. Но замок оказался сломан. Завтра его должны были заменить.

Доктор Кеан обратился к сыну.

— Ты слышал? — сказал он. — Без сомнения, ты уже знаешь, кто из гостей этого обреченного дома мог его сломать. Так как завтра замок поменяли бы, трагедия произошла именно сегодня, — и он вновь спросил камердинера. — Почему ушли слуги?

Чэмберс не мог унять дрожь:

— Из-за смеха, сэр! Хохота! Никогда его не забуду. Я спал в соседней комнате, и у меня под рукой на всякий случай был ключ от покоев его светлости. А потом я услышал крик, короткий и громкий, сэр, как будто кого-то ударили ножом; я вскочил и бросился на помощь. Потом, когда я взялся за ручку своей двери, сэр, кто-то или что-то засмеялось! Оно было там, внутри, да, в комнате, джентльмены! И это не был смех ее светлости. Смеялась какая-то другая женщина. Не могу описать, но все в доме проснулись от звука.

— Когда вы вошли?

— Я не осмелился, сэр! Я побежал вниз и позвонил сэру Элвину. Но еще до его прихода все поспешно собрали свои вещи и убежали.

— Лорда нашел я, — прервал Гроувз, — в том же положении, в котором его видите вы. Леди Лэшмор лежала тут же. Я вызвал медсестер.

— Ясно, — сказал доктор Кеан, — я скоро вернусь, мне надо кое-что сделать.

Он позвал сына на лестничную площадку:

— Ты понял? Дух Мирзы, вошедший в тело женщины, вновь посетил лорда. Лэшмор почувствовал зубы на горле, проснулся и ударил. После этого включил фонарик и узнал собственную жену! Сердце его не выдержало такого, и под смех ведьмы последний из Дунов скончался.

Такси ожидало у дома. Мужчины сели в него, и доктор назвал адрес квартиры на Пикадилли. Автомобиль отъехал, а Брюс достал из кармана револьвер, зарядил его пятью патронами и вновь спрятал оружие.

Одна из дверей, ведущих в апартаменты, была отперта. Консьерж тоже оказался на месте.

— Мистер Феррара у себя? — спросил доктор Кеан.

— Вы опоздали на несколько минут, сэр, — ответил привратник. — Уехал в десять минут первого. Отправился за границу, сэр.