Страница 7 из 16
Ритуальная жизнь в Ордене несомненно происходила до и после Первой мировой войны, но трудно сказать, как много людей были причастны к эзотерическим структурам, созданным Ланцем. Впрочем, популярность журнала «Остара» доказывает, что Орден новых тамплиеров был хорошо знаком многим австрийцам, особенно жителям Вены. Местные старожилы вспоминают, что в те времена «Остара» широко продавался во всех табачных и газетных киосках. Сам Ланц утверждал, что в 1907 году количество изданных экземпляров достигло 100 тысяч экземпляров. Из этого можно сделать вывод, что шовинистские и националистическое идеи Ланца разделялись читателями «Остара», даже если очень немногие из них были причастны к деятельности новых тамплиеров.
Был среди таких почитателей и юный Адольф Гитлер. Во время пребывания в Вене он регулярно покупал этот журнал в газетных ларьках. Когда ему не удавалось приобрести тот или иной номер, будущий фюрер нацистов выписывал его по почте непосредственно у Ланца.
Ланц помнил об этом и в одном из писем 1932 года сообщал своему соратнику и члену Ордена новых тамплиеров: «Знай, что Гитлер – это один из наших учеников. Ты еще увидишь, как он, а стало быть> и мы; победит и разожжет движение; которое заставит содрогнуться мир».
Глава 2 Рождение вождя
2.1. Сверхчеловек из провинции
О Гитлере написано много книг – говорят, даже больше, чем о Христе. Но историки до сих пор не сошлись во мнении, какова природа его дьявольской натуры, позволившей простому австрийскому провинциалу подняться до вершин власти и перевернуть мир. Что за сила вела его через поражения к победам? Какие особенности личности не давали ему согнуться под ударами судьбы на пути к созданию собственной империи?
В советские времена, помнится, Гитлера изображали либо комичным придурком, либо кровавым маньяком. Ни тот, ни другой образы не соответствуют действительности – прежде всего потому, что возникает вопрос: как такой человек сумел «одурачить» многомиллионный народ и повести его на завоевание Европы и Советского Союза?
Впрочем, без психопатической аномалии не обошлось. Биографы диктатора отмечают, что очень часто Гитлер действовал совершенно безрассудно, полностью утрачивая контроль над собой и отдаваясь на волю интуиции. В критические моменты он словно превращался в медиума. Злые на язык берлинцы говорили, что Гитлер «кусает ковер», и были недалеки от истины. Однако эта очевидная психопатология творила чудеса.
Немецкий психолог Вильгельм Ланге-Айхбаум, диагностировавший постфактум отклонения Гитлера, сообщал: «Психопатическая аффективность может стать побудительной причиной, которая развивает талант, расширяет и углубляет его. Внутренняя нервозность, беспокойство> изменение настроения позволяют увидеть многие вещи в самом различном освещении. Таким образом, взгляд на возвращающееся, на постоянное, на существенное обостряется. Психопат – с его быстрыми изменениями представлений о жизни, вечной жаждой раздражения, жадностью к новому – проникает в многочисленные области. Это расширяет горизонт, развивает внутренние возможности, даже раскрывает неведомый до сих пор талант».
Адольф Гитлер выступает перед публикой
И все же не это было главное в Гитлере. Власть и признание пришли к нему, благодаря его необычайной харизме. Людей привлекало не только то, что он им говорил, но и как говорил, как он вел себя при выступлениях или дискуссиях.
«Я и сегодня все еще считаю> что Гитлер был сверхчеловеком, – вспоминал Тобиас Порчи, бывший гауляйтер Бургенланда. – Он так умел вдохновить и приковать к себе внимание людей, что они добровольно следовали за ним. Гитлер был для меня Господом, олицетворением всего немецкого народа. Я твердо верил в то> что он не может совершать ошибок».
Вторят ему и другие многочисленные свидетели. Вот что говорила графиня Сибилла фон Шенфельдт, которой в 1933 году, когда нацисты пришли к власти, исполнилось шесть лет, а в 1945 году – восемнадцать:
«Присутствие Гитлера вызывало у всех невероятное воодушевление. Это действовало подобно заразной болезни. Особенно это было характерно для поведения молоденьких девушек; как раз достигших "возраста мечтаний". Сам факт того> что они увидят Гитлера или даже ощутят его прикосновение, действовал на них также, как бы подействовала аудиенция у Папы Римского. Как от папы, люди чувствовали себя благословенными уже одним только прикосновением. Сегодня мне уже непонятно> как национал-социалистам удалось превратить Гитлера в такого кумира».
В похожих красках рисует Гитлера историк Себастьян Хаффнер, испытавший воздействие фюрера нацистов на себе: «С одной стороны, Гитлер был банальным необразованным обывателем, с другой – имел гипнотические способности, которые он мог применить даже по отношению к своим врагам. Когда я слышал его по радио> мне было намного труднее, чем до или после этого> внутренне ему сопротивляться. У него была необыкновенная, вовсе не банальная и не заурядная способность проецировать собственную волю на толпу и гипнотизировать людей. Имеется множество интересных свидетельств со стороны образованных и даже весьма значительных личностей, которые во время своих разговоров с Гитлером чувствовали себя просто загипнотизированными».
Откуда же взялась в нем харизма и гипнотический дар, сильно действующий как на экзальтированных девиц, так и на искушенных циничных политиков? Что в Гитлере было такого, чего не было у других? Давайте вспомним вехи его биографии.
Адольф Гитлер (Adolf Hitler) родился 20 апреля 1889 года в австрийском городке Браунау на реке Инн, неподалеку от границы с Германией. Фамилия Гитлер была обычной для австрийца. Вполне возможно, она имела происхождение от чешских Хидлар или Хидларчек. Разновидность этих фамилий были зарегистрированы в Вальдфиртеле в 1430 году. Постепенно они превратились в Хидлер, Хитлер и Гитлер. В 1560 году прямого предка Адольфа со стороны матери звали Георг Хидлер. Его потомки записывали себя какХюттлер и Гитлер.
Отец Адольфа, Алоис Гитлер (по первой фамилии – Шикльгрубер, в 1876 году он официально сменил ее, поскольку воспитывался в доме своего дяди Иоганна Непомука Гидлера), чиновник таможенной службы, являл собой тип мелкого домашнего тирана. 28-летняя мать Адольфа, Клара Пельцль, ничем не походила на мужа. Она была мягкой и интеллигентной женщиной. Трудно сейчас сказать, что именно привлекло Клару в человеке, который был значительно старше ее и совершенно не подходил по характеру. Впрочем, они были знакомы давно (Алоис знал Клару еще ребенком и в те времена, когда она работала служанкой в доме его первой жены), и, видимо, в этом старом знакомстве кроются причины их женитьбы.
В 1895 году Алоис Гитлер приобрел небольшое поместье неподалеку от Ламбаха, а через два года, напутствуемый чрезвычайно религиозной матерью, Адольф начал посещать школу при местном бенедиктинском монастыре.
«В эту именно эпоху во мне стали формироваться первые идеалы, – вспоминал позднее Гитлер. – Я проводил много времени на свежем воздухе. Дорога к моей школе была очень длинной. Ярое в среде мальчуганов физически очень крепких, и мое времяпровождение в их кругу не раз вызывало заботы матери. Менее всего обстановка располагала меня к тому, чтобы превратиться в оранжерейное растение. Конечно> я менее всего в ту пору предавался мыслям о том, какое призвание избрать в жизни. Но ни в коем случае мои симпатии не были направлены в сторону чиновничьей карьеры. Я думаю> что уже тогда мой ораторский талант развивался в тех более или менее глубокомысленных дискуссиях; какие я вел со своими сверстниками. Я стал маленьким вожаком. Занятия в школе давались мне очень легко; но воспитывать меня все же было делом нелегким. В свободное от других занятий время я учился пению в хоровой школе в Ламбахе. Это давало мне возможность часто бывать в церкви и прямо опьяняться пышностью ритуала и торжественным блеском церковных празднеств. Было бы очень натурально, если бы для меня теперь должность аббата стала таким же идеалом, как им в свое время для моего отца была должность деревенского пастора. В течение некоторого времени это так и было. Но моему отцу не нравились ни ораторские таланты его драчуна сынишки, ни мои мечты о том, чтобы стать аббатом. Да и я сам очень скоро потерял вкус к этой последней мечте, и мне стали рисоваться идеалы, более соответствующие моему темпераменту…»