За стеной

Дорранс пожал руку Ника, сделал неопределенный жест в сторону Лакриджа, и, не глядя на Малтана, вернулся к столу. Ник обратил внимание на пресс-папье, стоящее на деревянном ящичке. Это был осколок камня с замысловатой надписью на нем. Надпись представляла собой символы, которые не светились и не двигались, но Ник понял их природу, хотя и не разгадал скрытой силы или значения. Это были Знаки Хартии.

Ник снова посмотрел на Дорранса и решил, что не станет отвечать на его вопросы, даже если придется искать другую возможность перейти через Периметр. Или будет отвечать туманно и неточно и изобразит из себя круглого дурака.

Следуя за профессором и Малтаном, Ник вспомнил, что Хедж был уроженцем Анселстьерры. Дорранс вселял в него ужас, он казался Нику одним из тех, кем могло овладеть искушение пойти по той же дорожке, по которой пошел Хедж.

Они быстро преодолели массу коротких коридоров и одинаковых металлических дверей в заклепках.

— Вас смущает этот путь, да? — заметил Лакридж. — Потерпите немного. Отец Дорранса построил оригинальный туннель для своей подземной электрической дороги. По модели метро в Корвере. Сейчас мы должны взглянуть на вещицы, привезенные с севера или найденные около Стены на нашей стороне.

— Вы упоминали фотографические пластины, — сказал Ник. — Но ведь у Стены фотоаппараты не работают!

— Эти отпечатки с негативов стеклянных пластин сделаны в Бэйне, — небрежно пояснил Лакридж, — с книги, которая была перенесена через Стену.

— Что за книга? — спросил Ник у Малтана.

Малтан обернулся, но не захотел посмотреть Нику в глаза.

— Фотографии сделала моя бывшая подруга. Я не знаю, что это за книга. Она самовоспламенилась и сгорела через минуту после того, как были сделаны фотографии. Пока я вез пластины на юг, половина из них расплавилась.

— А как называлась книга? — спросил Ник. — И почему «бывшая» подруга?

— Потому что она сгорела вместе с книгой, — прошептал Малтан и задрожал. — Я не знаю названия книги. Я не знаю, где Рэлис ее достала.

— Видите, с какими проблемами мы сталкиваемся, — сказал Лакридж, поглядев на Малтана и усмехнувшись. — Он, вероятно, купил пластины на школьном празднике в Бэйне. Книга представляет собою некий бестиарий. Мы пока еще не можем прочесть текст, но в ней очень хорошие гравюры — изображения зверей и всяческих тварей.

Профессор остановился, отпирая дверь большим медным ключом, и сказал:

— Фотографии эти очень важны. Мы уже имеем независимое свидетельство того, что, по крайней мере, одна из описанных в этой книге тварей существует, вернее, когда-то существовала в Старом Королевстве.

— Независимое свидетельство? — пискнул Малтан. — Что за…

— Вот перед вами образец, мумия! — заявил Лакридж, открывая дверь шире.

Подвал был заставлен ящиками, коробками и сундуками. На секунду взгляд Ника остановился на двух больших фотографиях Форвин Лоха. На одной — индустриальный пейзаж прошлого века, а на другой — повреждения, нанесенные Ораннисом-Разрушителем.

В середине комнаты находился стеклянный цилиндр около девяти футов высотой и пяти футов диаметром. Внутри этой витрины стояло существо, будто пришедшее из ночного кошмара.

Тварь смутно напоминала человека, она имела голову, торс, две руки и две ноги. Но ее кожа странного лилового оттенка была очень грубой, похожей на крокодиловую, иссеченной пересекающимися линиями. На вывернутых назад ногах — копыта. Руки свисали почти до пола, вместо кистей — какие-то клюшки, покрытые острыми, длиною в дюйм, колючками. Торс был тонким, скорее похожим на туловище осы. Голова сидела на длинной, раза в два длиннее человеческой, шее. Две узкие щели вместо ушей; черные с лиловыми белками глаза, словно их сделал из стекла искусный таксидермист, занимали половину лица. Рот твари, в два раза более широкий, чем у человека, был почти закрыт, но Ник разглядел мерцание языка. И черные зубы блеснули, как отполированный гагат.

— Нет! — вскрикнул Малтан. Он выбежал в коридор, но вторая дверь уже была заперта. Он заколотил по двери кулаками, и эта барабанная дробь эхом разнеслась по коридору.

Ник вежливо отодвинул Лакриджа.

— Извините.

Он чувствовал, как сильно колотится сердце, но оно колотилось не от страха. Это было возбуждение. Возбуждение от прикосновения к открытию, от познания чего-то нового. Прежде он часто испытывал такое чувство, но, откопав металлические сферы Разрушителя, казалось, утерял его навсегда.

Ник потянулся вперед, коснулся витрины и почувствовал, как по его пальцам пробежала странная дрожь, будто от удара электрическим током. В тот же момент возникла сильная головная боль, настолько сильная, что он отступил назад и прижал два пальца ко лбу.

— Неплохой образчик, — сказал Лакридж. Он говорил так, будто призывал к разговору, но при этом смотрел на Ника в упор. — История его происхождения слегка мрачноватая, но он находится в стране уже, по крайней мере, три сотни лет, а последние тридцать пять — в Библиомансе Корвера. Один из моих сотрудников изучает местные летописи, выискивает артефакты и информацию о наших северных соседях. Когда мы получили фотографии Малтана, Дорранс вспомнил, что в детстве видел где-то мумию такого существа. Я перепроверил записи в Библиомансе, нашел эту вещь, и мы привезли ее сюда.

Ник рассеянно кивнул. Головная боль отступала. Она исходила от Знака Хартии, а ведь Знак абсолютно пассивен на таком далеком расстоянии от Стены. Разве что штормовой ветер с севера разбушевался над Департаментом Тринадцати, но здесь, в подземелье, невозможно знать, что происходит наверху.

— Вещь эта, трижды перевязанная цепями, найдена на нашей стороне в десяти милях от Стены, — продолжал Лакридж. — Одна цепь была из серебра, другая — из свинца, а третья — плетеная из обыкновенного нивняка. Они, конечно, не сохранились, я прочел о них в записях. Если там и была серебряная цепь, то она стоила порядочную сумму денег. Разумеется, задолго до времен Периметра. Согласно записям, местные жители хотели оттащить это к Стене, но, к счастью, там находился с визитом капитан-дознаватель, который плыл на корабле на юг. Не надо было в свое время избавляться от капитанов-дознавателей. Полагаю, что теперь их уже никто не вернет. Слишком много трусов… в современном правительстве… исключая вашего дядю, разумеется…

— Мой отец заседает в Совете, — напомнил Ник.

— Что ж… не обращайте на меня внимания, — сказал Лакридж. Он вышел в коридор и крикнул: — Вернитесь, Малтан. Оно вас не укусит!

И тут Нику показалось, что глаза существа в витрине двинулись. Еле заметное движение, но оно определенно было. Возбуждение улетучилось в одну секунду, его сменил все нарастающий страх.

«ОНО ЖИВОЕ», — подумал Ник.

Он отступил к двери, чуть не натолкнувшись на Лакриджа.

«ЭТА ТВАРЬ — ЖИВАЯ. НЕПОДВИЖНАЯ. СБЕРЕГАЕТ СВОЮ ЭНЕРГИЮ, ХОТЬ И НАХОДИТСЯ ТАК ДАЛЕКО ОТ СТАРОГО КОРОЛЕВСТВА. ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ТВОРЕНИЕМ СВОБОДНОЙ МАГИИ. И ТОЛЬКО ЖДЕТ СВОЕГО СЛУЧАЯ…»

— Спасибо, профессор Лакридж, но сейчас я не против выпить чашку чая, — быстро заговорил Ник. — Как вы думаете, может, лучше рассмотреть этот образчик завтра?

— Я хотел заставить Малтана прикоснуться к витрине, — сказал Лакридж. — Дорранс очень на этом настаивал. Нужно посмотреть его реакцию.

Ник выглянул в коридор. Малтан скорчился у двери.

— Я думаю, его реакцию вы уже увидели, — сказал Ник. — Продолжать мучить человека — жестокость, не имеющая ничего общего с наукой.

— Он всего лишь торговец из Старого Королевства, — сказал Лакридж. — Он здесь даже не совсем легально. Условная виза. Мы с ним можем поступать, как угодно.

— Что?! — воскликнул Ник.

— В пределах разумного, — поспешно добавил Лакридж. — Я имею в виду — никаких решительных мер. Желая ему только добра.

— Я думаю, что ему нужно сесть на северный поезд и уехать в Старое Королевство, — жестко сказал Ник.

С каждой минутой Лакридж нравился ему все меньше и меньше, да и весь этот Департамент Тринадцати казался все более сомнительным. Хорошо дяде Эдварду рассуждать о нелегальных делах правительства, но где-то должна быть граница, и Нику казалось, что Дорранс и Лакридж не знают, где ее провести. А если и знают, то, не задумываясь, переступают ее.