Страница 30 из 32
Когда пресс-конференция подошла к концу, я столь облегченно вздохнула, что критик заметила:
– Тебе тоже надоело? Ну, ничего, скоро начнется концерт, фуршетик. Оттянемся.
До начала концерта я хотела найти Нинку, чтобы выместить на ней все свое плохое настроение. Из-за нее мне пришлось потерять столько часов драгоценного времени выходного дня! Я могла сидеть дома и читать книгу. Или кино новое смотреть. Или с родственниками препираться, в конце концов, сидя на уютной кухне. А я сижу тут и в буквальном смысле фигней маюсь: единственная радость – посмотрела на красивого мужчину, которого больше никогда не увижу.
Но, с другой стороны, что там лукавить, мне хотелось найти свою неугомонную подружку, чтобы узнать: метод экстрасенса подействовал или нет? Хотя, я больше склонялась к тому, что ничего не произойдет – странные ухищрения с пирамидкой, водой и камнями не дадут положительного результата. И приворожить известную личность совершенно невозможно! Ну, пусть этот Кей еще не такой известный, чтобы о нем знало полмира, но популярностью-то он обладает. В социальных сетях существуют сотни сообществ, посвященных, как и ему самому, так и его группе. И куча девчонок, также как и Нинка, мечтают заполучить солиста и его дружков в личное пользование. Да и неформальных парней-фанатов немало... Говорят, на автограф-сессию, которая была перед конференцией, их собралось о-о-очень много сегодня – пришлось даже усиленный наряд милиции вызывать, чтобы фаны не устроили беспорядки.
Журналисты покидали свои места и с веселым гомоном (вероятно, предстоящий фуршет их так развеселил и ободрил) направлялись к выходу по одному и группками. Я тоже пошла вслед за ними, одновременно печатая смс Нинке. Примерно такого содержания:
«Ну, как, подействовало уже?»
Ответ пришел достаточно быстро – когда я, немного смущаясь, сидела на одном из мягких низких диванчиков ВИП-зала «Карамель», куда всех журналистов пригласил директор этого ночного заведения.
«Отстань. Ничего еще случилось. Жду Кеечку, чтобы выполнить пункт 9!»
Кеечку она ждет! Что там за девятый пункт? По-моему, это вступление в контакт с объектом, как сказано в магической инструкции. Ну ладно, пусть ждет. Интересно, она возле гримерной его караулит или как? Раз Нинка уже готова с ним пообщаться, значит, все остальные пункты она выполнила. И когда она успела тогда глаза в глаза музыканту посмотреть? Что-то я такого не помню.
Ладно, раз подруга сейчас будет занята, посижу в компании журналистов и бесплатной еды, которая в обилии была на длинном и широком шведском столе. Буду сегодня брать от жизни все.
Честно говоря, в ВИП-залах я никогда раньше не бывала, и теперь мне было жутко интересно, чем они отличаются от обычных. Оказалось, много чем. Во-первых, кроме приглашенных, обходительных официантов и суровой охраны на входе, здесь никого не наблюдалось. А, во-вторых, тут было невероятно красиво! Как сказал кто-то из присутствующих, перед нами «классический вариант с нотками шика». Много яркого света, несколько искусно сервированных столов округлой формы, элегантные букеты цветов на них, мягкие стулья с резными спинками, приятная классическая музыка, радужные хрустальные люстры, отделка, выполненная из натуральных дорогих материалов цвета карамели. Присутствовали в зале даже пара изящных фонтанчиков и большие, в золоченных широких рамах картины. Слава Богу, на них была изображена природа, а не современная абстракция!
К тому же здесь был прекрасный обзор сразу в двух направлениях. Зал «Карамель» распологался на втором этаже, с одной стороны возвышаясь над концертной площадкой, на которой сейчас проводили чек-аут, настраивая звучание инструментов и усилителей, а другой стороной находился над одной из танцевальных площадок.
Сейчас на танцполе было пусто – как оказалось, ночная жизнь в «Горизонте» начинается строго в 23.30 по местному времени. Кстати, как объяснил директор клуба, при желании гостей, можно было опустить особенные жалюзи, чтобы не слышать того, что творится внизу. Сначала я прилипла к той стороне, где настраивала звук целая команда техников, к которым чуть позже присоединились несколько музыкантов, а потом уселась за столик рядом с изящными перилами по приглашению отыскавшей меня Лины.
Сейчас почти все гости-журналисты, таскавшие бесплатные напитки и еду просто в бессовестно-огромных количествах, сидели на удобных белых стульях с мягкими спинками и ждали начала концерта. Внизу понемногу стали собираться те, кто пришел на выступление «На краю». Здесь были и девушки, и юноши: кто младше меня, а кто старше. Были и довольно взрослые мужчины и даже женщины, зачем они решили прийти – мне было не понятно.
Последовав примеру своих мнимых коллег, и перестав беспокоиться, что меня разоблачат, я набрала в тарелку всего понемногу. Лина развлекала меня и еще трех сидевших с нами за столиком журналистов своими байками из мира шоу-бизнеса.
Минут через сорок, когда уже самые голодные наелись, на сцене появилась группа «разогрева», а еще через полчаса, наконец, свершилось: «На краю» вышли на сцену. Поклонники разразились такими дикими воплями, что я прикрыла руки ушами. Мои соседи громкому звуку ничуть не удивились – наверное, часто бывают на подобных концертах.
Парни из группы за это время успели переодеться в еще более вызывающую и мрачную одежду. На лицах некоторых из них появились (или стали еще более заметными) подведенные глаза и прочий сценический грим. Количество ремешков, заклепок, кожи и латекса тоже заметно увеличилось.
Ор и гам фанатов перешел из бессвязных воплей в осознанный крик:
– На-кра-ю! На-кра-ю! На-кра-ю-у-у-у!!!
Лина что-то сказала мне, но я не разобрала ее слов – чтобы я услышала ее, короткостриженной женщине пришлось бы орать мне в самое ухо. Она опять завела свою пессимистичную песню об этих парнях, кажущихся величественными на сцене.
– Я приветствую всех вас! – Произнес в микрофон беловолосый Кей, поднимая вперед ладонь. Его несколько вкрадчивый и уверенный голос лидера разнесся по залу, и от этих четырех слов девушки-неформалки внизу завизжали, словно каждая из них нашла минимум по пять тысяч рублей. Или даже долларов.
– Сегодня особенный день, – говорил дальше солист группы, обводя янтарными глазами зал, – мы даем последний концерт в своем городе, и предпоследний в России перед тем, как уехать в Германию на запись второго альбома. Мы все вас любим и очень благодарим за ту поддержку, которую вы нам оказывали в течение этого года!
Зал опять восторженно взревел. В это время, пока блондин говорил, близнецы из группы ходили по самому краю сцены и пожимали руки самым ярым фанатам, которые протиснулись к сцене, окруженной охраной. Кажется, зал был переполнен – на пресс-конференции Лина заметила, что директор велел продать куда больше билетов, чем было можно.
– Начнем? – задорно выкрикнул синеволосый, на секунду отбирая микрофон у коллеги по сцене. – Начнем или нет???
– Начнем! – заорал зал.
– А может, нам уйти?? – надрывался парень, заводя толпу.
– Не-е-е-е-ет!!- еще громче заорала публика, видимо, испугавшись, что в таком случае им не возместят деньги за билеты.
– Вы точно хотите нас слышать?? – приложил свободную руку к уху неугомонный парень, снявший рубашку и остающийся сейчас в черной майке.
Да точно-точно. Иначе зачем бы они пришли? От скуки?
Зрители, которые едва ли не подпрыгивали от переполняющих их эмоций, очень громко сообщили своим кумирам, что они очень хотят, чтобы шоу началось.
И оно началось.
Заиграла тяжелая мрачная музыка, давящая на уши, яростно заметалось по сцене лазерное освещение, и не менее яростно стали выплескивать свою энергию застоявшиеся фанаты творчества группы «На краю», которые прыгали, толкались и хором подпевали солисту. Кей, взяв обеими руками микрофон и поднеся его близко к губам, исполнял самую первую популярную песню, сделавшую его группу известной едва ли не мгновенно. Песня называлась странно «Белый и горький», и речь здесь шла вовсе не о шоколаде, а о жутких любовных переживаниях не кого-нибудь, а маньяка-убийцы, между прочим. Я несколько раз слышала этот трек у Нинки (несколько сотен раз, если быть точной) и знала, чем кончатся маньяческие переживания: возлюбленная, которую он попытался похитить для создания здоровой ячейки общества, то есть, семьи, зарезала его ножом и убежала. А он, несчастный и окровавленный, целовал выроненный ею платок, испачканный в его крови, пробуя его почему-то горький вкус, а потом-таки отошел в мир иной.