Императрица

У нее было много таких дел. Прежде всего она казнила шестерых китайских мятежников, чьи советы завели императора на неправильный путь. И как же она злилась и горевала, что главный мятежник из них, этот Кан Ювэй, с помощью англичан был переправлен на иностранном судне в английский порт и там жил в безопасности. Не оставила она свободы и некоторым членам своего семейного клана, которые помогали императору. Когда императрица расправилась с теми, с кем следовало, она принялась за другое дело, во имя блага всего народа. Она знала, что народ разделен, что некоторые приняли сторону императора и говорили, что стране следует приспосабливаться к новым временам и иметь корабли и пушки, и железные дороги, и учиться даже у своих врагов, европейцев, в то время как другие объявляли себя сторонниками мудрого Конфуция и всех старинных обычаев и страстно хотели освободиться от новых взглядов и вернуться к старым порядкам.

И тех и других надо было убеждать, и именно этой задачей теперь занялась императрица. Эдиктами и умелым использованием слухов через евнухов и министров народ был поставлен в известность о тяжелых прегрешениях императора. Главными среди его грехов были два: первый состоял в том, что он плел заговор против своей старой тетушки и даже задумал лишить ее жизни, чтобы свободно слушаться своих новых советников, а второй — что его поддерживали иностранцы, а он был слишком прост умом, чтобы увидеть, что они надеялись сделать его своей марионеткой и захватить всю страну. Эти два прегрешения убедили всех, что императрица правильно сделала, что вернулась на престол, поскольку если те, кто почитал Конфуция, не могли простить молодого человека, который плел заговор, чтобы уничтожить старшего, то уже никто не мог простить правителя, который подружился с белыми людьми и китайскими мятежниками. Прошло немного времени, а народ уже одобрял императрицу как свою повелительницу, и даже иностранцы говорили, что лучше иметь дело с сильной правительницей, чем со слабым правителем, ибо силе можно доверять, а слабость всегда была сомнительна.

И вот еще в чем заключались хитрость и ум Старого Будды. Она знала силу женщины, и, чтобы убедить мужчин, она устроила пир и пригласила на него в качестве своих гостей жен белых людей, которые были посланниками западных стран и жили в столице, представляя свои правительства. Никогда за долгие годы своей жизни императрица не видела белого лица, но сейчас она была готова это сделать, хотя сама мысль об этом возмущала ее. Но если она завоюет женщин, сказала она, то мужчины пойдут следом. Она выбрала для этой встречи свой день рождения, когда ей исполнялось шестьдесять четыре года, и пригласила семь дам, жен семи западных посланников, появиться на аудиенции.

Двор был взволнован, фрейлины любопытствовали, евнухи бегали туда и сюда, ибо никто из них никогда не видел иностранца. Только императрица оставалась спокойна. Именно она подумала о том, чтобы заказать те блюда, которые могут понравиться гостьям, и заранее послала евнухов узнать, могли ли приглашенные дамы есть мясо или их боги им это запрещали, любили ли они слабые китайские зеленые чаи или же черные индийские чаи, и следует ли готовить сладости на свином сале или же на растительных маслах. Конечно, она была безразлична к их ответам и приказала подать то, что сама желала, но вежливость была соблюдена.

Перед полуднем она поставила конных китайских стражников в мундирах алого и желтого цвета объявлять о паланкинах. Час спустя паланкины, каждый с пятью носильщиками и двумя всадниками, ждали у ворот британского посольства, и когда иностранные дамы вышли, то паланкины были опущены, а их занавеси открыты, чтобы дамы могли войти. Словно этой вежливости было недостаточно, императрица приказала начальнику Совета по дипломатической службе взять четырех переводчиков, всех в паланкинах, и еще восемьдесят человек верхом и еще шестьдесят конных стражников, чтобы встретить дам. Каждый мужчина был одет в официальное платье и оказывал иностранным гостьям всяческую любезность.

У первых ворот в Зимний дворец процессия остановилась, и дамы были приглашены войти в них пешком. За воротами их ждали семь дворцовых паланкинов, обложенных подушками из красного атласа. Каждый паланкин несли шесть евнухов, облаченных в яркий желтый атлас и подпоясанных малиновыми поясами. Сопровождаемые эскортом, дамы доехали в паланкинах до вторых ворот, где процедура повторилась.

Затем императрица приказала, чтобы их усадили в маленькие вагончики, которые тянул паровозик, купленный несколько лет назад императором для забавы и ознакомления у иностранцев. Поезд провез их через Запретный город ко входу главного дворца. Во дворце гостьи пили чай и отдыхали. Затем высочайшие принцы пригласили их в Зал аудиенций, где на тронах сидели император с супругой. Императрица, этот лукавый дипломат, пожелала, чтобы ее племянник сидел сегодня у нее по правую руку, дабы в глазах приглашенных они казались неразделимы.

Сообразно длительности пребывания в Пекине, гостьи встали по порядку перед тронами, и переводчик представил каждую по очереди принцу Цину, который затем представил их императрице.

Императрица пристально вглядывалась в каждое лицо, и как ни поразило ее увиденное, она склонялась со своего трона, протягивая обе руки, усыпанные драгоценностями, брала каждую гостью за правую руку и надевала на указательный палец кольцо из чистого массивного китайского золота, украшенное большой круглой жемчужиной.

Иностранки благодарили, и каждой императрица отвечала поклоном головы. Затем, и за ней последовал племянник, она поднялась и покинула комнату, и ее евнухи поспешили следом, окружив ее живою ширмой.

Выйдя за двери, она повернула налево к своему дворцу и, не разговаривая с императором, махнула ему идти вправо. Четыре евнуха, которые охраняли его днем и ночью, повели его обратно в тюрьму.

В собственном обеденном зале императрица съела обычную полуденную еду, окруженная своими любимыми фрейлинами, а ее иностранные гостьи обедали в пиршественном зале вместе с младшими придворными дамами, евнухами и переводчиками, которые остались в виде любезности. Императрица, евшая с таким же аппетитом, как и обычно, была в хорошем настроении и смеялась над странными лицами иностранок. Их глаза, сказала она, казались необычнее всего — бледно-серые, светло-карие или голубые, как глаза диких кошек. Она заявила, что иностранки отличались грубым сложением, но признала, что их бело-розовая кожа была прекрасна, за исключением японки, чья кожа была грубой и темной. Английская дама была самой красивой, сказала императрица, но у немецкой дамы было самое лучшее платье: короткий жакет, одетый поверх кружев, и пышная длинная юбка из богатого атласа. Она посмеялась над высокой кокардой, которая была на голове у русской дамы, а американская дама, сказала она, выглядела как строгая монахиня. Фрейлины восторгались всем, что она говорила, и заявляли, что никогда не видели ее более остроумной. В приятном настроении еда была окончена, императрица сменила одежды и вернулась в пиршественный зал. Пока убирались столы, гостей пригласили в другой зал, а когда они вернулись, то императрица уже сидела на своем тронном стуле, чтобы принять их. Она послала за молодой императрицей, своей племянницей, которая теперь стояла рядом с ней. Когда гостьи вошли, императрица представила свою племянницу каждой по очереди и была очень довольна, увидев взгляды одобрения, которыми они наградили племянницу, восхищаясь ее богатыми малиновыми одеяниями, украшениями и драгоценностями. Императрица почувствовала, что дамы, несмотря на то, что являются лишь иностранками, отличают качество атласов и драгоценностей, и решила про себя, что когда |будет принимать их в третий и последний раз, в конце дня, то торазит их своими нарядами. Она была довольна своими гостьями, и когда они по очереди подходили к ней, она протягивала им руки, прикладывая ладони сначала к своей груди, а затем к их груди и повторяя снова и снова слова древнего мудреца: «Все под Небесами одна семья», которые велела своим переводчикам объяснить на английском и французском. Позже она Пригласила гостей в свой театр, сказав, что она выбрала для них свою любимую пьесу, и переводчики объяснят ее, когда актеры будут играть.