Страница 67 из 69
Да, это было бы очаровательно. Я тоже люблю хеппи-энды.
Но я не хочу говорить неправду ради красивой концовки.
Джерри Сильвер прославился на всю страну. Да, его арестовали. Но это не помешало ему развернуться во всей красе. Каждый раз, когда ему выпадала возможность выступить перед телекамерой — а такое случилось достаточно часто, — он устраивал настоящее шоу, этакий «театр одного актера». Да, он сидел в тюрьме, но пусть это вас не обманывает. Он упивался своей громкой славой. Он стал самым известным преступником в стране. Продал (за миллион долларов, по непроверенным данным) права на экранизацию своей истории одной крупной кинокомпании и подписал миллионный (опять же, по непроверенным данным) контракт с одним солидным издательством, собиравшимся выпустить его биографию. Не сказать чтобы меня это очень обрадовало, но, с другой стороны, я их понимаю. Это действительно занимательная история — дикая история обаятельного негодяя, — и она, безусловно, будет иметь коммерческий успех.
Все подробности, прояснившиеся входе судебного разбирательства, почти полностью совпадали с моими догадками. На протяжении многих лет Джерри жил шантажом и обманом, вымогая деньги у своих доверчивых клиентов. Как оказалось, Джерри с Де Андре Маскингамом (он же Фанк Дизи) уже очень давно замышляли крупномасштабную операцию по «обработке» Лайонза и просто ждали удобного случая.
Джерри отзывался о Дизи как о глупом, бессовестном и жадном мерзавце, который стремился разбогатеть любой ценой и был готов уничтожить всякого, кто встанет у него на пути. (Замечу в скобках, что в этом смысле они с Джерри — практически близнецы-братья.) Джерри признался, что он использовал Дизи как пешку, заставляя его делать всю черную работу. Как я и предполагал, таинственным злоумышленником в маске Гомера Симпсона был Дизи. Джерри поручил ему проникнуть ко мне в квартиру и подкинуть туда пистолет. Причем Джерри представил все так, что Дизи был уверен: он это делает для того, чтобы обезопасить себя на будущее. Когда обнаружится, что Дизи пропал (а на самом деле уехал из города вместе со Сью и деньгами Лайонза — как он это себе представлял), полиция станет его искать и найдет пистолете моими отпечатками пальцев и, может быть, даже кровь и следы борьбы в квартире у Дизи, и, разумеется, все подумают, что я убил Дизи, и меня арестуют, и будут судить, и скорее всего признают виновным, а у него самого будет возможность спокойно скрыться и «залечь на дно» со своей долей денег Лайонза и моей девушкой. То есть так Джерри представил все Дизи. И Дизи купился. На самом же деле Джерри намеревался убить Дизи и Сью, подстроить так, чтобы в их убийстве обвинили меня, и смыться из города со всеми деньгами Лайонза. Сью, кстати, так и не объявилась. Я не знаю, что с нею стало, и не хочу даже думать об этом. Боюсь, что быстрая смерть от руки Джерри Сильвера — это был бы подарок судьбы. В смысле, всяко лучше того, что случилось с ней на самом деле.
Джерри утверждает, что он заранее предвидел возможность сделать хорошие деньги на продаже своей истории «из-за решетки», и что, собственно, это и был его гениальный запасной план. Честно сказать, я с нетерпением жду фильма. Мне интересно, кто будет играть меня. Надеюсь, он будет не слишком толстым.
И что самое удивительное, по отношению ко мне Джерри повел себя чуть ли не благородно. Уж не знаю, с какой такой радости, но он заявил журналистам, что я не писал никаких текстов для Орал-Би и что он выдумал эту историю, чтобы шантажировать Лайонза. Я не тешу себя иллюзиями, что под конец в Джерри проснулась совесть. После того как он со мной обошелся (едва не разрушил мне жизнь!), ни о какой совести говорить не приходится. Наверняка он преследовал свою выгоду. Может, хотел показаться еще более изобретательным и хитроумным — этаким гением злодейства. Но, как бы там ни было, именно Джерри в конце концов обеспечил полную сохранность нашей «страшной тайны».
После неистовой бури в СМИ, вызванной пресс-конференцией, бешеная популярность Орал-Би достигла вообще запредельных высот. Его фотографии — как и фотографии Лайонза — прошлись по обложкам всех журналов и по первым полосам всех газет. Лайонз с Би провели «затяжное турне» по всем более или менее рейтинговым телевизионным ток-шоу. Как и Джерри Сильвер, Орал-Би очень выгодно продал киношникам права на экранизацию своей истории и заключил контракте крупным издательством, собиравшимся выпустить книгу, основанную на его биографии. Его альбом «Не зли меня, сука, а то прибью» побил все рекорды и стал самым продаваемым рэп-альбомом за всю историю хип-хопа, а новый альбом «Я тебе вдую по самые гланды», выпущенный через несколько месяцев после скандала, был наиболее ожидаемым альбомом за последние несколько лет. Я не написал ни единого слова для этого проекта.
Лайонз нанял Марри, Л у и Кевина в качестве штатных телохранителей. Все остались довольны: им нравится выступать в роли крутых ребят при крутом боссе, который к тому же платит хорошие деньги, а Лайонз говорит, что это престижно, когда на тебя работают «славные парни» из мафии.
Первые две-три недели у нас с Рамоной все было чудесно. То есть по-настоящему чудесно. Но сказка не может быть вечной, и наш волшебный медовый месяц очень скоро закончился. У девушки явно нарушена психика. Ее паранойя — это уже клинический случай. Ей постоянно казалось, что все смеются над ней, и перешептываются у нее за спиной, и украдкой показывают на нее пальцем. На самом деле, такое случалось. Но не так часто, как представлялось Рамоне. Однако я жил в постоянном страхе, что кто-нибудь назовет ее «девочкой с герпесом», и она это услышит. Пару раз это произошло, и оба раза у Рамоны срывало крышу. Она билась в истерике и безутешно рыдала на протяжении нескольких дней. Я пытался ей как-то помочь. Я хотел, чтобы она поняла: оно не стоит того, чтобы так убиваться. Да, это обидно и неприятно. Но это еще не конец света. Жизнь продолжается, и не надо зацикливаться на плохом… Но Рамона уже не могла ничего изменить. Она именно что зациклилась на своем «горе-злосчастии», и оно поглотило ее целиком. Плюс к тому, как мне кажется, когда прошла новизна ощущений, и ненасытный восторг друг от друга слегка поутих, мой «славный мальчик» ей просто наскучил.
Очень скоро я понял, что мы с Рамоной совершенно не знаем друг друга. То, что мы пережили вместе — это было настолько безумно и дико, что мы волей-неволей прониклись безумием ситуации, потянулись друг к другу и решили, что это любовь. Хотя никакой любви не было. Кажется, у французов это называется «folie a deux». Обоюдное сумасшествие. Психоз на двоих. Ровно через месяц после пресс-конференции я обнаружил прощальную записку, прилепленную к зеркалу в ванной капелькой зубной пасты. И с тех пор мы с Рамоной Мальтратадо ни разу не виделись. Я даже не знаю, где она и что с ней. Иногда, сидя перед телевизором, я ловлю себя на том, что жду рекламной паузы — а вдруг Рамона появится на экране посреди цветущего луга?! — но, похоже, этот дурацкий ролик наконец-таки сняли с эфира.
На следующий день после пресс-конференции я позвонил в «Bionic Books», чтобы забрать у них мои книги и отказаться от всяких дальнейших контактов. Я боялся, что могут возникнуть какие-то сложности, но мне повезло: Гари Картер и Говард Джонсон недвусмысленно дали понять, что после такого скандала они знать не хотят ни меня, ни Сильвера. Они ужасно боялись, что кто-то может узнать о подписанном нами контракте и заподозрить их в связях с преступными элементами, и чтобы быстрее и вернее от меня отвязаться, заявили, что не намерены требовать возвращения аванса, который они уже выплатили Джерри Сильверу, и что я могу оставить эти двадцать тысяч себе. Я не видел ни цента из этих денег и, надо думать, уже не увижу — Джерри наверняка сразу же перевел их на какой-нибудь анонимный счет в заграничном банке, — но меня это ничуть не расстроило. Я был страшно рад, что мне удалось «выцепить» свои книги.
Я встретился с Лайонзом в тот понедельник, когда происходила раздача слонов. Он предложил мне уволиться по собственному желанию, причем на очень выгодных условиях. Помимо всего прочего, я теперь получал процент с прибыли за каждую песню, которую написал для Орал-Би: отныне и впредь, но самое главное — в ретроспективе. Этот контракт стоил почти миллион долларов.