Беглецы

Малваун отрегулировал глубину резкости. Под катером плыли чёрно-серые переливы. Майор поводил немного искателем, огляделся и выключил перископ.

Он прошёл в кабину управления и опустился в командирское кресло рядом с пилотом. Кроме майора и пилота в кабине управления находился ещё связист и капитан Договар, новичок на границе, недавний выпускник Высшей Специальной Военной Академии.

Малваун в душе относился к капитану с неприязнью и завистью, какая может быть у военного, дослужившегося за двадцать лет только до майора, ко вчерашнему курсанту, выскочившему из училища сразу же в Академию и уже щеголяющему капитанскими нашивками. Но своё недовольство майор Малваун старался держать при себе: отец капитана, генерал-консул Космического Флота, был ему хорошо известен. Было ясно, что молодой Договар направлен служить на границе что называется «для вида», чтобы в послужном списке могла быть сделана запись о прохождении службы в «особосложных условиях». Ясно было, что долго он тут не задержится, и ждёт его служба где-нибудь на самом Силонте при Верховном Штабе, и быть ему уже в том возрасте, в каком сейчас находился майор, генералом-советником, не меньше. Видимо, сознавая временность своего пребывания во флотилии, капитан держался весьма фривольно даже со старшим по званию майором.

— С базы не вызывали? — спросил Малваун связиста.

— Никак нет, господин майор, — ответил тот. — Регулярный сеанс связи через двадцать минут, а экстренных вызовов не было.

— Ну и хорошо… — Майор откинулся в кресле и покосился на пилота. — Как у тебя дела, сержант? Всё в норме?

— Так точно, господин майор, — со щенячьей радостью кивнул пилот. — Техники наши молодцы, настройка плазмы «ходит» всего на двести градусов, представляете?

— Так и должно быть, — подтвердил майор, — ребята стараются. Жаль даже, что вашему призыву скоро на демобилизацию. Подготовили мы вас отлично, пока ещё теперь молодых обучишь…

Капитан Договар сел в своём кресле пониже и вытянул ноги, насколько позволяли габариты нижней консоли пульта управления.

— А вы сами, майор, — спросил он, разглядывая носки форменных ботинок скафандра, — долго собираетесь тут, в этой дыре торчать? Чего вас всё держат на одном месте, причём далеко не самом лучшем? — Казалось капитан спрашивает небрежно, как бы со скуки.

Майор довольно резко повернулся и зло взглянул на капитана, но тотчас же взял себя в руки. Капитан спокойно смотрел на майора, покачиваясь в кресле.

— Командованию виднее, кого куда поставить, — ответил майор, вглядываясь в экран, хотя смотреть там было не на что. — Видимо, считают, что максимальную пользу я приношу здесь.

Сопляк-капитан явно развлекался.

— Ну, пользу-то вы приносите, несомненно! — Договар заметно усмехнулся. — Но звание вам можно было бы повысить именно поэтому.

— Жаль, что не вы, капитан, сидите в Военном Совете нашего сектора. — Малваун скривил губы. — Я уже был бы, наверное, генералиссимусом, вы так обо мне беспокоитесь! У меня, правда, нет за плечами Высшей Военной Академии и, самое главное, родителя генерала-консула.

— Вот видите, — Капитан приподнялся в кресле и потянулся, — а вы говорите — «максимальная польза», «командованию виднее»! Значит, — Он бросил быстрый взгляд на майора, — главное не это.

— Знаете, капитан Договар, — Майор покосился на пилота и связиста и покачал головой, — вы ведёте очень странные разговоры!

Капитан тихо засмеялся.

— Действительно, — со значением сказал он. — Да вы не беспокойтесь, майор, лично мне за такие разговоры ничего не будет. Вы же сами говорите, что, имея за плечами генерала-консула… — Капитан развёл руками. — А вообще-то смешно, что за такие разговоры одёргиваете меня вы, а не наоборот. Комедия! — Договар прищёлкнул языком.

«Наглый сопляк!» — подумал майор, но вслух ничего не сказал.

Он отвернулся от капитана и уставился в пульт перед собой. На экране переднего обзора расстилалась поверхность Чёрного Пятна. Ориентация катера была такой, что его нижние технические палубы были повёрнуты к Пятну, и поэтому казалось, если наблюдать из кабины управления, машина идёт над бескрайним чёрно-серым океаном, под немигающими вечными звёздами космоса. Несмотря на то, что до поверхности Пятна было более двадцати тысячи километров, из-за того, что патруль находился почти над самым центром феномена, Пятно представлялось совсем близким, таким, что достаточно одного поворота регулятора направления — и катер клюнет носом в мрачные волны. В неимоверной дали горизонт этого космического океана резал черноту пространства как бритвой. В трёхстах миллиардах километров низко над этим горизонтом горел ослепительно-голубой шар Базаны, одной из звёзд скопления Меч, а немного правее из-за края Пятна всходил оранжевый гигант Каморенн, обращающийся вокруг этой самой Базаны.

«Красиво», — подумал майор, пытаясь успокоиться. Торчит он, конечно, в дыре, но зато в дыре необычайной, что бы там не говорили такие везунчики, как этот капитан.

Малваун искоса взглянул на Договара. Самодовольный сопляк, расселся и рассуждает, сволочь! Хорошо ему издеваться, когда у самого всё в жизни заранее обеспечено, с самого начала всё предусмотрено. Конечно, сынки разных генералов, советников, не говоря уж об отпрысках крупных государственных чиновников, могут чувствовать себя обеспеченными всем необходимым с первых же дней своей жизни, зная, что не их личные способности и заслуги, а титул папаши откроет им все двери, подставит под задницу любое кресло или оденет мундир с золотыми позументами.

Майор тихо скрипнул зубами и ещё пристальнее уставился на экран. Сам он происходил из семьи мелкого служащего, каких были миллионы в Имперской Республике. Отец майора, пока был жив, очень гордился им, младшим сыном, который закончил Военно-пограничное училище Космического Флота. Два старших брата добились в жизни меньшего: один, как и отец, был мелким финансовым чиновником, а второй прозябал инженером на одной из планетарных энергостанций. Майор не часто виделся с братьями, а семьями встречаться вообще не любил, поскольку жёны братьев слишком явно завидовали его жене Пине, «отхватившей» такого мужа. Пина не скрывала своего превосходства и постоянно с мещанским захлёбом демонстрировала своим родственникам достигнутое материальное благополучие. Сейчас пределом её мечтаний был гарнитур янтарного дерева, на который ещё предстояло накопить денег. Копили со скрипом, но всё же Пина копила, а семьи братьев такого позволить себе не могли. Это было естественно — полная зарплата майора по средним меркам была достаточно высока: вместе с постоянным коэффициентом за выслугу лет и пребывание в космосе выходило почти семьсот пилонов в месяц. Это составляло примерно столько, сколько зарабатывали оба старших брата вместе взятые. Что и говорить, военным в Имперской Республике Силонта жилось лучше, чем средним штатским.

«Хотя с другой стороны», — подумал майор, — «моя клушка вот разоряется, копит на дорогую мебель, а кто-то покупает подобное особо не задумываясь над ценой. Всю жизнь бьёшься — и кто ты? Никто! И тут ещё эти девки!…» У майора имелись две дочери на выданьи, и им необходимо было обеспечить приличное приданое, поскольку особыми внешними достоинствами девицы не отличались.

Учитывая возраст и то, что он торчит в такой дыре, майор уже почти достиг потолка в возможном росте звания, и надеяться на повышение было трудно. Для того, чтобы это стало более реально, надо было бы кончать Академию, а для поступления туда была помеха — тот же возраст, поскольку принимали до сорока. Майор был слишком реалистом, чтобы надеяться на какие-то возможные особые отличия по службе: подобного не представлялось за двадцать лет и вряд ли вообще представится.

Малваун вздохнул. Вот этот сопляк, капитан, в его возрасте будет иметь зарплату, позволяющую не задумываться о цене мебели и многого другого, да и от папаши ему неплохо останется. Насколько знал по слухам майор, высокое жалование генерала-консула Договара не мешало тому часто запускать лапу в государственный карман, как и большинству ему подобных. Что ж, всё верно: выше сидишь, больше воруешь.