Страница 11 из 11
– Именно. Так что за идея тебя посетила?
– Очень простая. Если закрытые иезуитами «учебные» монастыри восстанавливают сейчас, то достаточно найти людей или контору, связанную с ними со всеми, и ты получишь ответ на вопрос, кто сегодня является наследником древнего ордена.
– Логично, – после короткого размышления согласился Леонтьев. – Даже странно, почему такая простая мысль не пришла нам в головы раньше?
– Не такая простая. Имена учредителей, спонсоров, членов опекунских советов в инет выкладывают нечасто. Боюсь, чтобы их получить, придется кое-где показать корочки сотрудника Счетной палаты.
– О-о! Мисс Всезнайка не может обойтись без моей помощи, – ухмыльнулся молодой человек. – Вот только зачем тогда она мне нужна?
– Если «мисс Всезнайка» отвалит, то ты не будешь знать, какими именно монастырями интересоваться, – парировала девушка.
– Один-один, – со вздохом признал Женя. – Придется терпеть тебя дальше. Однако можешь не радоваться. События явно перетекают из прошлого в современность. А здесь я вполне смогу обойтись и без тебя.
– Не говори «гоп», бухгалтер, пока до сути не добрался. У нашего прошлого есть одна очень забавная черта. Это его полная непредсказуемость.
– Сыск мы провели на скорую руку, государь, ибо к тебе с вестями торопились. Может статься, оттого никаких следов татар оных и не нашли, – повинился Басарга. – Снег свежий округ обители и вдоль дороги к ней нетронут. На трактах, в Суздаль ведущих, чужих воинов путники не видели. Раненых и убитых всех с собою они унесли. Откуда взялись, куда сгинули, неведомо… По следам выходит, что из города пришли, больше неоткуда. Да токмо откуда в Суздале татары? Может статься, губной староста чего выведает, отпишется… В монастыре же душегубы сии шестнадцать людей порешили. Богомольцев девятерых да семь инокинь, самых старших. Молодух, как ни странно, беда сия миновала. Токмо оглушили иных…
– Токмо тех, выходит, били, кто тайну спасения царевича выдать мог? – остановил боярина Иоанн, в этот раз вышедший к подьячему в белой шелковой рубахе, опоясанной атласным кушаком. Похоже, Басарга застал его во время какого-то домашнего развлечения. Однако встречи со слугой Иоанн все равно откладывать не стал. Теперь же царю и вовсе стало не до веселья. Он кругами ходил по тесной светелке, заставленной сундуками, то начиная оглаживать свою бороду, то вдруг принимаясь истово креститься. В голове царя явно вились какие-то мысли, однако высказывать их вслух правитель всея Руси не спешил.
– Может статься, блаженного псковского подробнее расспросить? – не выдержал затянувшегося молчания Басарга.
– Он, что знал, уже высказал, – резко остановился Иоанн. – О том, что коли не смирю я гордыни и деятельности своей, явится брат мой старший и все роды княжеские и бояре знатные его право на стол признают. Посему не править я должен во славу веры и державы русской, в силу разумения своего, а князьям верным псом служить. Не указывать, а слушать, не для отчины величия добиваться, а вольницу боярскую покрывать… Каковы они, князья мои верные, ты ныне сам знаешь. Был у меня брат старший – ан не захотели его на стол, ибо власть твердая родов сильных и древних за ним стояла. Меня захотели, дабы игрушкой малолетней забавляться. – Иоанн медленно покачал головой. – Не прощу, не забуду детства своего сиротского, вечеров темных и голодных, нянек сосланных, постелей грязных. Ровно не князем я был великим, а нищетой подзаборной. А ныне, вишь, как силу обрел, так князья и о старшинстве меж братьев вспомнили! Не хотят службы нести, хотят вольницей пробавляться! Что же… Коли князья служить не желают, без них тогда обойдемся, иных слуг у земли русской себе испросим!
Государь, крепко сжав кулак, подошел к Басарге. В задумчивости поджал губы. Подьячий, пряча тревогу, опустил голову. Слова Софония о слишком опасной тайне не шли из его памяти.
– Надо бы брата моего сыскать, боярин. Нехорошо, когда заговорщики подлые с ним якшаются, а я токмо слухами о родиче столь близком питаюсь.
– Сделаю все возможное, государь. – Полученный приказ развеял тревогу без следа. Слуга, знающий опасную тайну, был нужен царю живым, дабы исполнять поручения, с этой тайной связанные.
– Постой! – вскинул палец Иоанн. – Ты ведь не един в обитель Покровскую ездил, при тебе завсегда друзья твои держатся? Опасаюсь я, неверно вы волю мою истолковать способны… Слушай меня, запомни и друзьям своим передай. Кровь царскую проливать никому недопустимо!!! – Государь ненадолго замолчал, словно подчеркивая важность сих слов, и продолжил: – Коли смерти брату своему пожелаю, стало быть, и к себе подобное допускаю. А то, что он старший и прав на престол больше имеет… Так на все Божья воля. Захочет властитель небесный моего ухода, даст на то знак ясный. Не захочет – мы его волю понять сможем, не ошибемся. Теперь все, ступай.
Домой подьячий мчался как на крыльях. С плеч боярина упала огромная тяжесть, и он спешил сообщить друзьям, что им ничего не угрожает.
– Иоанн желает найти своего брата, – первым делом сказал подьячий, входя в дом и расстегивая пояс. – Причем найти живым и здоровым. Броню под одеждой можно больше не носить. Наших ртов никто затыкать не станет.
– Тебе лучше снять ее прямо сейчас, – поднял голову Софоний, отвлекаясь от просмотра желтого пергаментного свитка.
– Да? – кинул зипун на лавку боярин. – Отчего же? Мне обещали особую защиту?
– Еще какую, – подмигнул ему Илья.
– Сними кольчугу и поднимись чуть выше, – посоветовал Тимофей Заболоцкий, указав глазами на потолок.
Таинственность друзей имела обратный результат. Окинув их быстрым взглядом, боярин Леонтьев подхватил пояс с оружием – так что ножны сабли оказались в левом кулаке, а ее рукоять удобно ложилась в правую, – быстро и бесшумно поднялся по ступеням, осторожно толкнул дверь в свои покои и оказался за спиной женщины, надевающей бархатное платье. Точнее – успевшей раздеться и только поднявшей перед собой юбку, примеряясь к поясным завязкам.
– Мирослава?! – не поверил своим глазам боярин.
– Басарга! – Княжна, бросив одежду, кинулась к нему, попыталась обнять, но тут же вскрикнула и отскочила: – Ой, ты весь царапаешься!
– Сейчас, сейчас… – Боярин отбросил пояс с оружием, стал расстегивать крючки бриганты, усыпанной снаружи золочеными клепками, кое-как стащил жесткое одеяние через голову, взялся за поддоспешник.
Женщина немного подождала, потом рассмеялась и отступила:
– Не спеши. У нас будет еще много времени. Мне по-прежнему никуда не спастись из твоих объятий.
– А разве ты этого хочешь? – Басарга наконец-то избавился и от поддоспешника, оставшись в одной рубашке… Не считая, конечно же, меховых штанов, подштанников, сапог, портянок… В общем – еще на несколько минут раздевания.
– Конечно, нет. – Женщина подошла, закинула руки ему за шею и крепко поцеловала. – Я готова оставаться в твоих руках всю оставшуюся жизнь и держать тебя за ладонь после смерти. Но оставаться одной так тоскливо… Ты уезжаешь, и становится темно и пусто. Не с кем не перемолвиться, никаких вестей не узнать. Иногда мне казалось, что я способна заключить сделку с дьяволом, лишь бы снова оказаться среди царского двора, слушать новости из первых рук, принимать поклоны князей, стоять в свите на царском пиру…
Басарга прикусил губу.
Мирослава, ответившая на его любовь, вопреки своему княжескому происхождению сбежавшая с ним из монастыря, где готовилась к постригу, отказавшаяся ради него от родни, скрывшаяся с ним в поважских лесах, родившая ему нескольких детей… Если люди узнают хоть малую частицу из ее проступков… Да что там: если ее просто узнают – она будет опозорена, повязана и упечена родичами в самый дальний скит в самой дальней глухомани.
Но она все равно приехала в Москву. Видать, и верно вконец обезумела со скуки.
– Как же ты добралась?
– Ну, не так я беспомощна, как тебе кажется, – улыбнулась княжна, проведя ладонью по его бороде, и боярин невольно попытался прижаться к теплым пальцам щекой. – Вот только девку твою, прости, увела. Ту, что ты ко мне после смерти няньки приставил. И сани. Те самые, на которых ты меня из Горицкой обители украл.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.