Страница 70 из 81
В октябре 1944 года подобная картина в городе не наблюдалась. Суда бездеятельно стояли у причалов, трубы фабрик не дымились. Рыба стала редкостью. Зато на улицах появились беженцы из района Финмаркена. Их насчитывалось уже более десяти тысяч. Люди эти покинули свои дома и хижины, оставив оленьи стада и лодки. Немецкие войска, отходившие под натиском русских, наступавших от Мурманска, уничтожали все, предавая огню. Преодолев узкий Зунд на паромах и лодках, люди надеялись найти покой на острове.
В городе находилось около 15 000 солдат вермахта. Ратуша, церковь, большинство домов, складских помещений и даже больница были заняты солдатами и беженцами. Эллиг, глава Красного Креста, был не в состоянии помочь всем нуждающимся.
Петер Ларсен, бургомистр, да и другие коллаборационисты наблюдали с опасением, как вчерашние господа и победители превращались в побежденных. Патриоты вздохнули с облегчением. День освобождения был уже недалек. Эги Линдберг, человек небольшого роста, заросший щетиной, смотрел в будущее с некоторым опасением. Нет, он не рассчитывал на победу немцев, как раз наоборот. Дело было в том, что он уже привык к опасному образу жизни, который вел с 1942 года. Линдберг был сотрудником метеорологической станции, окна которой выходили в сторону пролива между Тромсё и островом Квалё, и имел передатчик. Он поддерживал постоянную радиосвязь с англичанами. В большинстве случаев он выходил в эфир с чердака больницы, в которую входил и выходил свободно. Немцы считали его вполне безобидным.
На другой стороне Зунда, как раз напротив метеорологической станции, находилось подворье Харальда Эриксона, который принял к себе семью Вайбов. Сам Вайб, патриот, устроился на работу в банк, директором которого являлся вышеупомянутый Петер Ларсен. Жена Вайба — блондинка Гунвор — была счастлива оказаться в этом отдаленном уголке земли, где они с мужем были в состоянии прокормить своих четверых ребятишек, самому маленькому из которых, Кнуту, был всего годик. Ночью, правда, в занимаемом ими помещении было тесновато, но днем дети играли на просторе. По вечерам все собирались у радиоприемника, слушая передачи Би-би-си.
Но вот в начале октября прямо перед домом Эриксона появились бульдозеры, начавшие сбрасывать десятки тонн земли и камней в воду. Ни Линдберг, ни Вайб не придали этому никакого значения.
15 октября Линдберг сидел над составлением ежедневного погодного бюллетеня, часто поглядывая на пролив и на далекие горы.
Вдруг он заметил эсминец, вспарывавший носом серебристую поверхность воды. А за ним показались мачты, дымовая труба и орудийные башни — громадный боевой корабль, который тащили буксиры. Корабль остановился прямо напротив подворья Эриксона. Раздались свистки, крики… Когда буксиры ушли, Линдберг смог более внимательно рассмотреть корабль и сосчитать его орудия.
«Так это же „Тирпиц“», — подумал он.
Альта-фьорд, где до недавних пор была стоянка корабля, находился в 80 милях. Линдберг решил сразу же доложить об этом англичанам, выждав лишь, когда будут брошены якоря и швартовы. Корабль был развернут носовой частью в сторону моря.
Гунвор Вайб в это время была занята стиркой. Услышав шумы, она выбежала на лестницу и увидела своих детей Эрика и Кари, державшихся за руки и смотревших на громадный корабль. Она поняла, что ее спокойной жизни пришел конец. Их, скорее всего, отсюда выгонят. А в скором времени могут уже появиться и английские самолеты…
Этим вечером Вайбы передачи Би-би-си слушать не стали и тщательно заперли входную двёрь. На следующий день Гунвор увидела около подворья нескольких немецких матросов. Она тут же позвала ребятишек и не позволяла им выходить одним из дома. Единственной надеждой Вайбов была мысль, что «Тирпиц» скоро уйдет в Нарвик, в Тронхейм или в Германию.
«Тирпиц» встал на якорную стоянку — ставшую для него последней — в Тромсё. Во время короткого и медленного перехода из Каа-фьорда в Тромсё командир корабля Юнге с беспокойством поглядывал с капитанского мостика на носовую часть корабля, на которой брезентами была прикрыта глубокая рваная дыра. Он понимал, что его прекрасный корабль имел серьезные повреждения. 15 сентября английские летчики сбросили здоровенные, похожие на афишные тумбы бомбы, многие из которых упали в воду или на землю, образовав там громадные воронки и уничтожив все вокруг. От взрывов ходила ходуном земля. Одна из первых бомб угодила в носовую часть корабля и взорвалась в его трюмах. Она образовала дыру, в которой совершенно свободно мог бы поместиться баркас. Юнге посчитал за счастье, что корабль мог еще плыть, а тяжелая артиллерия не получила повреждений. За такой исход он должен был благодарить какого-то унтер-офицера вермахта из Каутокейно, который увидел летевшие самолеты и немедленно сообщил ему об этом по телефону. Поэтому у него оказалось достаточно времени, чтобы задействовать дымовые установки и предупредить расчеты зенитных орудий, установленных по берегам фьорда. Когда вражеские самолеты находились в 25–30 километрах от фьорда, капитан третьего ранга Мюллер, командир артиллерийской боевой части, открыл предупредительный огонь из кормовых орудий. Фасбендер определил высоту летевших самолетов — 3000 метров. Первые зенитные снаряды разорвались слишком низко, как ему показалось. Бомбардировщики в это время увеличили скорость. Когда же они оказались на удалении порядка 12 километров, орудия открыли прицельный огонь, но строй самолетов не нарушился. Разрывы первых же бомб подняли высоко в воздух столько воды и ила, что видимость для зенитчиков была затруднена. Погода была безветренной, поэтому потребовалось довольно длительное время, пока «Тирпиц» был полностью закрыт дымовой завесой. Взрыв бомбы, которую корабельные специалисты оценили в 5 тонн, уничтожил в носовой части все, вплоть до поперечной броневой перегородки. Вследствие этого скорость корабля была снижена до 8, максимально 10 узлов. При более быстром движении эта перегородка не выдержала бы напора воды…
«Тирпиц» необходимо было вывести из зоны действий советских войск, продвигавшихся к Нордкапу. И гросс-адмирал Дёниц приступил к выполнению своего плана по превращению корабля в плавучую крепость, с которым согласился Гитлер.
Комиссия, созданная по указанию контр-адмирала Петерса и состоявшая из капитана первого ранга Риде, представителя штаба, капитана третьего ранга Мюллера, артиллериста, и капитана третьего ранга Брутцера, штурмана, отыскала место на норвежском побережье, где уровень воды не превышал 12 метров, а равнинная часть суши обеспечивала обзор более чем на 200 метров. Орудия корабля были предназначены для защиты этого важного в стратегическом отношении пункта. Поскольку норвежские карты большей частью были неточными, а берега скалистыми и обрывистыми, обер-лейтенанту Шмитцу потребовалось продолжительное время для того, чтобы отыскать место, соответствовавшее предъявлявшимся требованиям. Предложенное место стоянки корабля было осмотрено контр-адмиралом Петерсом и одобрено.
Глубина воды там составляла 11 метров под кормой и 12 метров под носовой частью корабля. Ров глубиной 17 метров, находившийся под срединной частью «Тирпица», был предварительно засыпан.
На следующий день после прибытия в Тромсё персонал по обслуживанию машин в количестве 400 человек был списан на берег в подчинение капитан-лейтенанта — инженера Вальтера Зоммера, несшего до того ответственность за котлы и турбины. На борту осталось около 1700 офицеров, унтер-офицеров и матросов. Произошли изменения и в командовании корабля. Капитан первого ранга Юнге 4 ноября покинул корабль, передав командование им капитану первого ранга Роберту Веберу, первому своему помощнику, бывшему в свое время командиром артиллерийской боевой части. В непосредственном его подчинении находились лейтенант Гюльденпфеннинг, адъютант, капитан третьего ранга Вилли Мюллер, капитан третьего ранга Теодор Фар, капитан-лейтенант Фасбендер, командир зенитчиков, и около шестидесяти офицеров различных рангов.