Искушение герцога

— У вас же нет желания на мне жениться.

— Почему вы так решили? — Он прижался к ней всем телом. Его стержень стал еще тверже и все пытался нащупать то место, где сходились ее бедра, — там была увлажнившаяся, готовая сдаться вульва. — Мое тело говорит вам: я вполне способен выполнить супружеские обязанности, если вы и дальше станете меня к этому подталкивать.

— Вы рискуете навлечь неприятности на головы нас обоих. Неужели не боитесь скандала? — проговорила Грейс. Теперь ее глаза расширились от ужаса.

— Моя драгоценная невинная леди, я был героем множества скандалов еще тогда, когда вы учились писать буковки. Вам предстоит убедиться в том, что джентльмен, за которого вы выйдете замуж, не боится ничего.

Беспомощное положение не помешало Грейс горячо возразить ему:

— Вы безумны или просто слишком тупоголовы, чтобы понять простую вещь: я не желаю выходить за вас замуж.

— Иной раз, герцогиня, жизнь складывается так, что возможности выбирать просто нет, — пробормотал Хантер, блуждая взглядом по ее пухлым губам. Вопреки обыкновению, в его голосе не прозвучала горечь, какую испытывает человек, загнанный обстоятельствами в угол.

— Вы говорите о долге, — стояла на своем Грейс.

Большими пальцами он погладил нежную кожу на ее запястьях. Кровь бешено пульсировала в ее жилах.

— Угу. Много лет я думал только о себе и о том, что бабушка приняла решение за меня. О ваших же чувствах я вовсе не задумывался.

— А если бы задумались, вышло бы по-другому?

— Нет, — сказал Хантер, почувствовав, что отвечать надо честно. — Я был эгоистичным ребенком, который вырос и стал законченным эгоистом. Увы, это большой недостаток, но я хочу исправиться. И это действительно так.

Леди Грейс часто заморгала, словно сдерживая слезы.

— Насчет меня можете не беспокоиться. Я в вас более не нуждаюсь, — заявила она.

Она вознамерилась заменить его кем-то другим! Нет, так не пойдет.

— А вот в этом вы не правы, герцогиня.

Ее лицо было совсем рядом, но она сумела вскинуть голову и метнуть на него сердитый взгляд.

— Я не ваша герцогиня.

— В этом вы тоже не правы.

Поначалу Хантер не собирался заходить так далеко, но леди Грейс оказалась чертовски упрямой. Надо было показать ей, что от ее желания ничего не зависит.

— Вас когда-нибудь целовали?

— Разумеется.

Ответ заставил его призадуматься. Неужели его даму целовал какой-нибудь деревенский парень? Он крепче сжал ее руки и скрипнул зубами.

— Кто?

— А! — Зеленые глаза видели его насквозь. — Вам не нравится думать, что меня кто-то целовал, тогда как мне точно известно, что вы перецеловали не одну сотню женщин.

Ну да, лицемерно с его стороны расспрашивать ее о дерзких поклонниках, когда на нем самом столько грехов. И все же в нем кипел гнев на других мужчин, которые целовали ее. Не требуя больше называть имена, он попробовал зайти с другой стороны:

— И нравится вам, когда мужчины вас целуют?

— А если да?

Бог свидетель, эта женщина обожает доводить его до бешенства!

Терпение Хантера могло вот-вот лопнуть. Если бы она не попалась так удачно в расставленные им словесные ловушки, он вряд ли переборол бы искушение перегнуть ее через колено и выпороть за дерзость. К счастью для Грейс, герцог знал куда более приятные способы выразить свое негодование.

— В таком случае я намерен заставить вас позабыть обо всех джентльменах, которым удалось сорвать поцелуи с ваших уст, — им же остается лишь надеяться на нечто большее, чем невинное лобзанье.

Грейс хотела было ответить, что до сих пор поцелуи мужчин мало волновали ее, ибо это были поцелуи родственников, но она все же передумала.

Ну что ж, девушка уже кое-что о нем узнала, пора начинать учить ее всерьез.

Неожиданно она сказала:

— Можете попытаться.

Хантер никогда не отказывался принять такого рода вызов. Он наклонился и приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Грейс.

— Я добьюсь успеха, герцогиня.

Он завладел ее губами прежде, чем она успела отвернуться. Их уста слились, Грейс закрыла глаза. Он быстро провел кончиком языка по ее верхней губе, пробуя ее на вкус. Уста леди Грейс были сладчайшие, что подчеркивал ее острый язычок. Он скользнул губами по губам, мечтая о том, чтобы она ответила ему.

Невинность.

Нечто такое, чего он прежде не стремился отведать.

— Открой ротик, Грейс. Попробуй меня, — попросил он, поглаживая ее запястья.

Очень хотелось обнять ее, но герцог не рисковал отпустить ее руки. Скорее всего, леди Грейс закатит ему пощечину, если дать ей такую возможность. Вполне заслуженную пощечину, кстати. Мало кто из аристократок наслаждается мужскими ласками прямо в примерочной.

Грейс слегка раскрыла губы, чем удивила Хантера. Впрочем, возможно, она хотела обругать его за чрезмерные вольности. «Не важно», — решил Хантер, проникая языком поглубже. Из горла его вырвался стон.

Боже! Выпирающий из брюк член налился и стал, как железный. Хантер прижался к девушке, желая только одного: задрать ей юбку и войти в нее как можно глубже. Он не думал в ту минуту ни о том, что это рискованно, ни о такой мелочи, как ее невинность. Важно было одно: удовлетворить свое острое желание. Ему необходимо было войти в эту женщину и тем самым закрепить свои права на нее.

Хантер почти потерял голову. Он прижался бедрами к ее бедрам, представляя себе, как тугие мускулистые стенки сожмут напряженный член. От одной этой мысли он едва не излил семя.

Но что за нужда сдерживаться долее? Одним из условий, которые бабушка включила в этот клятый договор, было зачатие ребенка с новоявленной герцогиней сразу после свадьбы.

В этот момент Хантер смотрел на данное условие весьма благосклонно. Наверное, если они будут вести себя тихо, никто и не догадается...

— Боже правый, что вы делаете с этой девушкой?

Леди Грейс застыла, глаза ее от неожиданности широко распахнулись.

Негодование, звеневшее в голосе швеи, произвело такое же действие, как ведро ледяной воды, которым окатывают зимой. Хантер еще раз поцеловал леди Грейс в безвольно раскрытые губы, повернул голову и посмотрел через плечо. Он закрывал собой будущую супругу от любопытных взоров, а кроме того не хотел демонстрировать посторонним овладевшее им телесное возбуждение.

Явно назревал скандал.

Он-то мог снести это с небрежной ухмылкой, но леди Грейс готова была провалиться сквозь землю от такого унижения.

— А вы сами как думаете? — прорычал он, надеясь, что свирепый тон заставит женщину ретироваться.

— Вам здесь делать совершенно нечего, — заявила та.

Хантер выругался про себя. Положительно, сегодня ему встречаются только упрямые женщины.

— Я вам сказала то же самое, когда вы вошли, — пробормотала леди Грейс.

— Тихо! — Хантер смягчил повелительный тон поцелуем в щеку, а негодующей швее сказал: — Так как вы сами думаете? Я ухаживаю за своей женой.

— Я вам не жена, — прошептала леди Грейс.

— Пока, — произнес он так, чтобы никто, кроме нее, не услышал.

Грейс дернулась, и Хантер запоздало сообразил, что все еще удерживает ее за руки. Он отпустил запястья и быстро наклонился, чтобы поднять брошенное на пол платье. Однако он не предложил его леди Грейс, а держал перед собой, закрывая брюки: возбуждение не улеглось даже теперь, когда его застали в столь щекотливом положении.

— Знаете, ваше сиятельство, таким ухаживанием лучше заниматься у себя в спальне, — резко произнесла портниха. — У нас приличное заведение. Таких глупостей мы здесь не потерпим.

До Хантера донесся приглушенный смех. Реган. Ему она в такой ситуации ни за что не позволила бы выйти сухим из воды, но он надеялся, что к своей подруге она будет добрее. Он бросил взгляд на Грейс: ее щеки все еще заливал румянец.

— Ну, тогда... я... — Он откашлялся. — Подожду снаружи, пока вы закончите с моей женой.

Он специально подчеркнул последнее слово, чтобы все это не выглядело так унизительно. Кто знает, не станет ли портниха упрекать ее, когда они останутся в примерочной вдвоем? К счастью, упрямая невеста на сей раз не стала ему перечить.