Страница 5 из 141
— Это был эксперимент, — сказал Аннон.
— Неудачный эксперимент. Видно с первого взгляда. Курган пронзил мертвого голонога узким треугольным клинком, который всегда носил с собой. Это было его главное сокровище, единственное оружие, до которого он не разрешал дотрагиваться даже Аннону. Хотя Аннона это не слишком заботило: он вообще недолюбливал в'орннское оружие.
— Ашеры славятся любовью к кундалианам, а? — хмыкнул Курган.
— Почему ты все время заговариваешь об этом? — сухо спросил Аннон.
— Тебя воспитывает кундалианка. Это неестественно. Все, чему она учит тебя, так же неполноценно, как этот ее лук. Такое воспитание когда-нибудь выйдет тебе боком.
Аннону не хотелось развивать эту тему, и он коснулся собственного звена.
— Ты слишком полагаешься на окумммон.
— А почему бы и нет? Он посмотрел за меня, рассчитал вектор полета птицы, скорость ветра, время полета до наносекунды. И выпустил стержень как раз в нужный момент. А что сделала для тебя эта кундалианская штучка? Благодаря окумммону добычу получил я, а не ты.
— Без всяких усилий. Мы и учимся так же, когда нас Призывают для подключения.
— Именно так, болван. — Курган с ухмылкой потер щетинистое древко стержня. Окумммон уже “усвоил” кровь голонога, разложив ее на питательные вещества, которые легко впитало его кровообращение. Он хлопнул друга по спине. — Окумммон дает нам преимущество. Мы, баскиры, единственная Великая каста, способная к единению. Гордись этим и пожалей геноматекков, которые только называются Великой кастой. Пожалей Малые касты: воинов-кхагггунов, инженеров-месагггунов, женщин-тускугггунов. Они все сото — те, кто не может быть Призван. Вот доказательство нашего превосходства.
— Для меня Призывание больше похоже на путы.
Курган кивнул:
— Чтобы покрепче привязать нас к гэргонам.
— Я не хочу быть привязанным к кому бы то ни было.
— Ты из Ашеров — династии, посвященной и помазанной гэргонами, Теми, Кто Призывает. Твой отец — второй в династии, ты унаследуешь ему, твой сын тебе — и так далее.
Аннон подумал о трех сестрах, которых он никогда не видел. Они жили в различных хингатта, где в разные годы жила их мать... да и матери он был практически лишен. Она умерла семь лет назад. В последний раз он видел ее незадолго до смерти; умирающая была в бреду и даже не узнала его.
— Я не хочу этого.
— Так уступи мне! — засмеялся Курган.
— Уступил бы, если бы мог.
Выражение лица Кургана изменилось, на нем отразилось глубокое сочувствие.
— Странные у тебя взгляды, Аннон Ашера! Ручаюсь, все идет от кундалианской колдуньи, которая присматривает за тобой. Ведь она даже научила тебя говорить и читать по-кундалиански.
— Это наш с тобой секрет, Курган. Курган фыркнул.
— Если бы твой отец знал, какой чепухой она забивает тебе голову, он бы врезал ей по интимнейшим местам!
— Отца, похоже, это воспитание устраивает, — ухмыльнулся Аннон. — Но она действительно показала мне кое-какие тайные кундалианские ходы во дворце и рассказала о деревне Каменный Рубеж в горах Дьенн Марр.
— О, кундалиане просто обожают всякие тайны. Да кому есть дело до их секретов, скажите, пожалуйста? Чему можно научиться у низших культур? — Он положил руку на плечо друга. — Я знаю, тебе трудно. Тебя воспитывает рабыня! О чем только думает регент? Люди болтают, будто она свела его с ума. До тебя эти сплетни, разумеется, не доходят.
Аннон потемнел.
— Я уже разобрался с счетттами.
— И при этом нажил кучу врагов. Совсем как твой отец.
— Отец не боится никаких врагов.
— Пожалуй. Но то, как он попирает традиции... Его кундалианка — всего лишь один пример.
— Если бы моя мать не Отступилась от Веры...
— Если бы твоя мать не Отступилась от Веры, ты бы никогда не оказался в хингатта лииина до мори. Она бы воспитывала тебя, как и твоих сестер, в хингатта фалла до мори. — Хингатта назывались общины из восьми в'орннских женщин детородного возраста. В этих общинах дети Великих каст рождались и воспитывались, покидая их через год после Каналообразования, когда они на постоянной основе присоединялись к Модальности через окумммоны. — Мы бы никогда не встретились, не стали бы друзьями. И я не получил бы возможности побить твои такие, ох, интимные места на охоте!
— Отец не одобряет нашей дружбы.
— Это бесит меня!
— Он считает, что твой отец подстрекает тебя вызнать секрет саламууун.
— Верно, наши отцы ненавидят друг друга, и все из-за этой дряни, — сказал Курган. — Но считать, что я послушаюсь его приказов!.. — Он засмеялся. — Веннн Стогггул может сгнить в Н'Луууре — мне плевать!
Курган взял голонога за шею и подвесил к остальным.
— Смотри, друг мой! Четыре голонога — и ни единой вонючей птички у тебя!
Аннон указал на двух маленьких четвероногих, висящих на ветке.
— Мне хватит пары ледяных зайцев.
— Ледяные зайцы, ха! Крошка мяса на длинных костях, да и та с привкусом кремния.
— А ты хорошо знал горький вкус кремния, не так ли, друг мой?
— Я? Спорим, кто вкусил больше кремния!
— Надо только договориться о ставках, — засмеялся Аннон.
— Три порции огнесортного нумааадиса.
— Лучше мутного раккиса.
— Кундалианского пойла? Он пахнет, как гнилые клеметты.
— Слишком крепко для тебя, да?
— Конечно, нет!
Шуточки такого рода продолжались бы и дальше, если бы Аннон не заметил уголком глаза что-то странное.
— Курган! — прошептал он, пригибаясь. — Курган, смотри! Вон там!
Курган присмотрелся. Брешь между деревьями образовала сверкающий треугольник солнечного света. И в этом треугольнике что-то мелькнуло. Курган подвинулся, чтобы получить лучший угол обзора, под ногой хрустнула сухая ветка. Аннон мгновенно зажал ему рот рукой, чтобы приглушить непристойное восклицание. Мальчики застыли.
В'орнны были безволосыми, с длинными коническими черепами и бледной, желтоватой кожей. Практически бесцветные глаза и темные губы отличали Аннона от Кургана, худое и угловатое лицо которого казалось еще более бледным из-за черных, как ночь, глаз. Оба видели, как в треугольнике света что-то движется. В молчаливом согласии, рожденном совместным воспитанием в лииинадо мори, друзья осторожно подобрались к опушке сэсаловой рощи. У обоих пересохли губы.
— Не могу поверить! — прошептал Курган.
— Вот так находка! — отозвался Аннон.
— Великолепно!
— Именно так я и думал!
— Но я сказал первым, так что она моя!
— Только через мои интимные места!
Они вглядывались в слепящий солнечный свет; слушали прохладное журчание ручья — одного из многих ответвлений могучего Чууна, кормившего Большое Фосфорное болото в двадцати лигах к западу. Смотрели они не на покрытого яркими перьями голонога и не на шестиногую болотную ящерицу. Даже вид нария с драгоценным спиральным рогом (исчезнувшего на Кундале с появлением в'орннов) не смог бы подействовать на этих подростков так, как вид молодой кундалианки.
Высоко подоткнув подол платья на нежных белых бедрах, она вошла в мелкий ручей, взбаламутив ил и головастиков. При виде разлетающихся головастиков мальчики догадались, что вызвало звонкий смех. Не то чтобы они не обратили внимания на звуки, которые она издавала. Нет-нет, они с восхищенным вниманием уставились на ее волосы. Они были густые и коричневые, как жареная леееста на сковородке. Собраны на макушке и заколоты парой типичных кундалианских длинных филигранных булавок в виде ракушек. Пока они смотрели, она сделала еще один шаг. Теперь вода доходила до лодыжек. Вдруг она подняла голову и огляделась. Мальчики застыли, затаив дыхание, чтобы она не заметила, что за ней наблюдают, и не убежала. Разумеется, они не боялись ее. Они были в'орннами и не страшились кундалиан. Скорее их тянуло к ней — каждого по-своему. А тут еще эти волосы.
Несомненно, из-за того, что в'орнны были совершенно безволосым народом, их отношение к кундалианским волосам колебалось от отвращения до эротической озабоченности. Ходили даже слухи, будто гэргоны частенько посещают кундалианские кашиггены, где платят за услуги таинственных имари, у которых волосы настолько длинные, что якобы специальные слуги носят их за ними, как шлейфы. Поскольку гэргоны любили распускать слухи и мифы о себе, тут никто не мог отличить правду от вымысла.