Принц Дарий

– Как все вы знаете, утром на дворец нашего любимого императора были совершены несколько попыток нападения. – Толпа дружно ахнула, и площадь наполнилась возмущенным гомоном и призывами повесить всех виновных. Богорт поднял руку вверх, призывая собравшихся к тишине. Толпа, как по команде, сразу замолчала, а он продолжил. – Благодаря гвардии принца и его соратникам, это непотребство было пресечено на корню, и враг был рассеян. – Народ заволновался, но никто не решился перебивать Богорта расспросами и комментариями. – Как вы все, наверное тоже уже знаете, на главной лестнице императорского дворца случилась грандиозная резня. – По толпе прошелестело "проклятие Дария". Богорт утверждающе покачал головой и продолжил. – Но множество врагов и предателей, участвующих в этом непотребстве, к сожалению, уцелело и спряталось в городе. По приказу принца Дария город закрыт для всех желающих въехать и выехать. – Народ шумно поддержал новость Богорта. – Гвардия и соратники прочесывают город и вылавливают шпионов.

– Да, знаю я, как они прочесывают. Засели в кабаках по всему городу и вино хлещут! – неожиданная реплика из толпы произвела впечатление разорвавшейся бомбы для главы нищих, а подтверждающие ее то тут, то там разговоры и выкрики в толпе слегка смутили выступающего. Но его замешательство прошло очень быстро, ведь выступать перед живыми людьми было для него привычно, и его ответ поверг всех в восторг и вызвал всеобщий приступ хохота:

– Эй, ты, плешивый, ты для начала волосы отрасти, а потом советуй принцу и его гвардии, как ловить шпионов.

Толпа оживленно загомонила, и плешивому откуда-то прилетело несколько оплеух, которые, согласно громко прозвучащим комментариям, должны были волшебным образом поспособствовать улучшению роста его волос и прояснению его мозгов.

– Принц молодец, хорошо придумал, что посадил свою гвардию в кабаках. Все знают, что после такой битвы, как на лестнице у дворца, жрать охота неимоверно. И куда, вы думаете, пойдут жрать шпионы?! – продолжил Богорт, когда смех немного поутих.

Народ на площади неожиданно громко и слаженно грянул в ответ:

– В каба-а-а-а-а-а-к!!!!

Богорт довольно поднял вверх уже обе руки, призывая всех замолчать. Довольная своим могучим рыком толпа поняла его жест и согласилась умолкнуть.

– Сейчас гвардия вылавливает последних и особо стойких к голоду. И я думаю, что уже очень скоро мы уже увидим всех шпионов, висящих на этих обновленных виселицах, так любезно и, что самое главное, бесплатно и быстро монтируемых многоуважаемой гильдией плотников.

После этих слов тут же по толпе забегали нищие, утверждавшие, что собирают пожертвования в помощь плотникам-патриотам. Правда, сразу, как по волшебству, рядом с Богортом откуда-то возникла парочка очень больших и злых плотников во главе с главой их гильдии. Последним, что успел крикнуть нищий оратор в толпу было: "Да, живет вечно наш святой принц Дарий!". С этими словами он был снесен с помоста парочкой плотников, а звуки, донесшиеся до толпы из-за помоста через пару мгновений после этого, больше всего напоминали крики впервые рожающей желтой медведицы, что явно указывало на крайнее недовольство работников пилы и топора неудачно выбравшим место для своих речей оратором. Но собравшихся людей уже мало волновала судьба так грубо свергнутого со своей трибуны бедняги Богорта, поскольку отовсюду звучащие возгласы "Да здравствует принц Дарий" заглушали все другие звуки, а количество присоединившихся к этому приветствию каждую секунду увеличивалось в разы. Вскоре это клич дружно скандировала вся площадь.

Умиротворяющую идиллию, а по-простому и точнее было бы назвать происходящее пьянкой, первых лиц государства во главе с самим императором нарушать строго запрещалось даже Теням, поэтому очередной тост за что-то и для кого-то, прерванный перебранкой и резко открывшейся дверью, был полной неожиданностью для уже хорошо захмелевшей троицы. В кабинет ураганом ворвалась фурия по имени Варая. Тени за ее спиной, извиняясь, и с глубоким сожалением пожали плечами и тихо закрыли за ней двери. Кор резко поднял руку, чем прервал уже набравшую полную грудь воздуха и было начавшуюся свою речь Вараю. Она поперхнулась, но удержалась от выражения своего крайнего недовольства и промолчала, когда император поднялся и неровным шагом подошел к двери. Та бесшумно открылась перед ним, и двое виноватых в срыве гулянки Теней предстали перед ним с опущенными от стыда глазами. Оценивающе смерив их пьяным взглядом, император осуждающе вздохнул, потом с сочувствием погладил по головам их обоих и медленно, потому что его язык не хотел ему подчиняться, проговорил:

– Пойдете смертниками к Дарию! – он громко икнул и попытался повернуться, но был захвачен в крепкие объятия Тенями, которые с неземными от восторга лицами чуть было не подняли его на руки и не начали бросать вверх, как забившего решающий гол форварда, и клялись в вечной преданности ему и его дому. Так же неожиданно, как начали, они оставили его в покое и закрыли перед ним дверь. Кор ошарашено смотрел на закрывающиеся перед ним двери, решительно не понимая, почему Тени так отреагировали на наказание, и самостоятельно не найдя ответа, с озадаченным видом повернулся к друзьям. – Я не понял. Я хотел их страшно наказать за проступок, а они этому остались только рады. Мне кто-то может объяснить, в чем я совершил ошибку?!

Громкое ржание, в том числе и Вараи, было ему ответом. Насупившись и, по-прежнему, ничего не понимая, император уселся в свое кресло и, взяв уже кем-то начатую бутылку, стал рассматривать ее на свет. Варая, решив нарушить его неведение, подошла к нему и нежно обняла.

– Милый мой император, для Теней умереть за Дария – это наивысшая честь. Неужели ты не понимаешь, как ты их наградил? Правда, церковные убийцы могут обидеться, неправильно истолковав твой приказ, но думаю, что все должно решиться бескровно. – Тут Варая, вспомнив о цели своего визита, как двуногая саранча, одним махом отпрыгнула от Кора и оказалась посреди комнаты. Уперев руки в боки, она уже не столь доброжелательно уставилась на императора. – Может ты мне объяснишь, кого это там Дарий собрался вешать на ночь глядя. И вешать он собрался, судя по количеству виселиц, человек двадцать, не меньше. Это что, такая новая традиция у принца – перед отъездом в другое государство вешать тех, кто ему не нравится?!

Император начал трезветь на глазах, что все равно никак не способствовало пониманию того, о чем его так эмоционально спрашивала Варая. Он смотрел ей в глаза, пытаясь, видимо, найти вариант ответа именно там. Но там его точно не было, а долго выдержать на себе взгляд врачевательницы почти никому не удавалось. А сейчас ее взгляд просто не просто обжигал,а приводил всех присутствующих в ужас. Менис с Ботосом в один миг расстались с похмельем и веселым беззаботным настроением и, не сговариваясь, мелкими шагами спиной вперед начали перемещаться ближе к выходу. Было заметно, что вопрос Вараи и их застал врасплох, что было абсолютно непозволительно и непростительно. Император с осуждением смотрел на их маневры, ожидая хоть каких-то объяснений или оправданий.

– А мы что? Мы хотим выяснить, что происходит! Мы это… сейчас быстро все узнаем и доложим! – Менис и Ботос дружно кивали и ускорили темп своего заднего хода в направлении к свободе, их мелкий шаг превратился в бег на полусогнутых ногах, что в другой ситуации вызвало бы бурный и продолжительный хохот, но в данной напряженной ситуации всем было, похоже, не до смеха. По коридорам им вслед разносилось знакомое всем придворным эхо рыка разъяренного императора.

– Что будем делать, ведь всех повесят? Дарий шутить не будет!

– А я откуда знаю?! С одной стороны, нам только на руку, что эти выкормыши облезлой змеи будут повешены. Они нам всем только мешали, но старый барон расстроится, а это плохо.