Страница 67 из 71
О политических симпатиях и еврействе Гертруды Стайн
В 2010 году в Филадельфии открылся великолепный музей Истории американского еврейства. Среди портретов знаменитых американцев еврейского происхождения висит и портрет Гертруды Стайн. И вроде бы занимает законное место. Тем не менее, находится существенное число людей, которые ставят под сомнение правомерность присутствия ее портрета в музее.
В 1995 году в среде почитателей писательницы и стайноведов разразилась буря: в небольшом израильском политическом журнале Натив появилась заметка-интервью шведского ученого Густава Хендрикксена, бывшего члена шведского комитета по присуждению нобелевских премий. Критикуя решения нобелевского комитета, присудившего премии Ицхаку Рабину, Шимону Пересу и Ясеру Арафату, престарелый профессор, преподававший когда-то Библию в университете города Уппсала, упомянул и Гертруду Стайн. По его словам[104], Гертруда возглавила в 1938 году кампанию по присуждению Адольфу Гитлеру Нобелевской премии мира, обратившись за поддержкой к ряду знакомых интеллектуалов. Комитет якобы отверг это предложение вежливо, но твердо. Никаких доказательств в подтверждение своих слов ни профессор, ни журнал не привели. На сайте Комитета (http://www.nobelprize.org) в базе данных имя профессора Хендрикксена не числится. В анналах Нобелевского комитета обращения Гертруды Стайн также не зарегистрировано. Имеется лишь обращение члена шведского парламента Е. Брандта в 1939 году, предложившего (в знак протеста против политических дебатов в Швеции) и тут же отозвавшего кандидатуру Адольфа Гитлера. Скорее всего, преклонного возраста профессор Хендрикксен (в период интервью он находился в доме престарелых) что-то напутал, да и журналист мог поместить непроверенные факты.
Нигде и никем слова Хендрикксена не подтверждены, никто и нигде не упоминал инициативы Гертруды. Да и маловероятно, чтобы она могла предпринять подобного рода действия — она знала свое место: одно дело царствовать в парижском салоне на улице Флерюс, 27, другое — затевать политические кампании, которых она всегда сторонилась. И уж наверняка нашлись бы адресаты, к которым Гертруда обращалась.
Статуя закачалась, но не свалилась, общественность успокоилась. Однако, заявление Хенрикксена побудило к дальнейшему розыску и… последовал очередной скандал. В газете Нью-Йорк Таймс Мегэзин от 6 мая 1934 года обнаружилась статья журналиста Лансинга Уоррена, который приводит слова, сказанные ему Гертрудой Стайн: «Я считаю, что Гитлер заслуживает [нобелевской] премии за мир, потому что он удаляет все элементы соперничества и борьбы в Германии. Изгоняя евреев, а также демократические и левые элементы, он удаляет все, что подстрекает к подобным действиям».
Вот так! Не более и не менее. Журналист не приводит никакого объяснения сказанному, все просто и буднично. И ни опровержения, ни разъяснения не последовало! Конечно, надо иметь в виду, что в 1934 году имя Гитлера было популярно в большинстве стран мира, особенно в Соединенных Штатах Америки. Никто не верил (или не хотел верить и видеть) в начавшуюся антисемитскую кампанию в Германии.
Голоса специалистов-стайноведов разделились. Большинство не решилось развенчивать литературную икону и поспешило заявить, что слова Гертруды, несмотря на ее запутанную политическую позицию, следует рассматривать не иначе как черный юмор, нечто вроде иронии или сарказма. Действительно, наделив фразу звуковой интонацией, можно изменить смысл сказанного, но возможную иронию не упоминает ни журналист, ни сама Гертруда.
Оправдательные изыски вроде ‘черного юмора’ звучат неубедительно. Возможно, до самой Америки информация о событиях в Германии еще не дошла, но Франция и Париж в те годы открыли границу и служили прибежищем для начавшегося потока немецких евреев и антифашистов, бежавших от преследования нацистских властей. Вставив в интервью фразу «изгоняя евреев», она тем самым продемонстрировала, что прекрасно знала, что происходило у соседей. Тут уж здравому человеку не до иронии. Да и не заметить этого Гертруда, хоть и жившая по полгода в сельской местности и без радио, но регулярно читавшая газеты, не могла. Элис Токлас в Поваренной книге, выпущенной в 1954 году, как бы мимоходом открывается: «Это случилось в 1936 году, и мы уже знали странного (! И.Б.) Гитлера». Вполне понятна реакция возмущенного рецензента на книгу Стайн Войны, которые я видела, написавшего в газете Нью-Йорк Таймс: «Неужто мисс Стайн так никогда и не видела в Париже, начиная с 1933 года, ограбленных, избитых, измученных беженцев? Где же были глаза мисс Стайн, те глаза, которые смогли безошибочно распознать значимость Пикассо?»
Пиетет, высказанный Гертрудой Стайн германскому канцлеру, подтверждается и рядом других свидетельств.
Джеймс Лафлин, американский писатель и журналист, продолжительное время гостил у Гертруды в середине 1930-х годов, примерно в то же время, когда бралось приведенное выше интервью:
Когда на выходные дни из Парижа приезжал Бернар Фей, тогда-то по-настоящему и начинались дискуссии. Два старых приятеля знали друг друга настолько хорошо, что могли соревноваться, подтрунивая над интересами и увлечениями другого. Их дуэт доставлял истинное удовольствие. Элис и я всегда внимательно слушали. Но обмен мнениями, который довелось подслушать однажды под вечер, причинил мне беспокойство. Они беседовали о Гитлере, говорили о нем как о великом человеке, сравнимом разве что с Наполеоном. Как такое могло произойти? Преследование фюрером евреев к тому времени уже широко освещалось во Франции. Мисс Стайн была еврейкой, а Фея чуть не убили боши. Я не мог поверить такому странному разговору. Но позднее все прояснилось, особенно касательно Фея[105].
Анализ самой обширной и доверительной переписки Гертруды с Ван Вехтеном ничего в опровержение сказанного Ленсингу Уоррену обнаружить не смог. А вот в подтверждение стоит упомянуть открытку, посланную Ван Вехтену в конце мая 1936 года. И что же она выбрала? Открытку с изображением Der Volkskanzler Adolf Hitler — народного канцлера Адольфа Гитлера! Видимо, зная ее пристрастие к фюреру, Торнтон Уайлдер в начале сентября 1935 года послал из Австрии, еще до аншлюса, похожую открытку с изображением Unser Volkskanzler Adolf Hitler.
Американский писатель и публицист Джеймс Лорд приводит слова рассерженного и недоумевающего Пикассо, сказанные им в 1945 году: «Гертруда — настоящий фашист. У нее всегда была слабость к Франко. Представляешь! И к Петэну тоже. Знаешь, она писала речи Петэну. Можешь вообразить такое? Американка. Да еще еврейка»[106].
Разумеется, ‘фашист’ уж чересчур сильно сказано по поводу ‘слабости’ к генералиссимусу, но негодование французского испанца-коммуниста вполне объяснимо. История, впрочем, зарегистрировала немало евреев, совершивших куда больший грех — например, служивших Гитлеру или бывших злостными антисемитами. Гертруда не была антисемиткой, не скрывала своего происхождения. Впрочем, и не афишировала тоже, что в предвоенной и особенно военной Франции к добру не приводило.
Нельзя согласиться и с теми, кто называет ее предательницей. Она никого не предала, из-за нее никто не погиб. Да, она дружила со многими французами правого толка. Да, она помогала Петэну, переводя его речи, но вреда эти переводы никому не нанесли. Не повлияли они и на американо-французские отношения. Впрочем, и большая часть французов относилась к Петэну с пониманием и поддержкой.
Если не появится каких-то иных доказательств, что вряд ли произойдет, утверждения и расхожие слухи о том, что Стайн номинировала Гитлера на премию мира или предпринимала какие-либо шаги в этом направлении, можно считать полным вымыслом. Это, однако, не меняет того факта, что вождь нацистов, стремившийся к истреблению евреев, пользовался, во всяком случае одно время, в 1934–1935 годах, симпатией еврейки Гертруды Стайн. Но никаких действий по номинации его на Нобелевскую премию она не предпринимала.
104
См. J. Mahler, How Gertrude Stein Sought Nobel Prize for Hitler, Forward. New York, NY. Feb.2. 1996.
105
См. J. Mahler, How Gertrude Stein Sought Nobel Prize for Hitler, Forward. New York, NY. Feb.2. 1996.
106
Lord J. Six Exceptional Women: Further Memoirs. Farrar, Straus and Giroux, New York, NY, 1994.