Операция «У Лукоморья…»

– Да, знать бы раньше… – почесал затылок Бывалый.

– Где хранить будем? – деловито спросил Чебурашка.

– У меня! – вызвалась Яга.– Леса у нас глухие, укромных мест много…

– Не возражаю,– кивнул Илья. Чебурашка со вздохом протянул свиток Яге. Пергамент выскользнул из его рук, сам свернулся в трубочку и молниеносно исчез в складках необъятной юбки ведьмы. Экс-прораб, не мешкая, постелил на спинку следующий лист.

– Перейдем к техпроцессу… кхе, кхе… В горле что-то пересохло.

– Водички? – участливо сунулась Центральная.

– Это мы щас,– засуетилась Левая.

– До колодца Лихо еще не добрался,– успокоила капитана Правая.

– Что?!! – возмутился Илья.– Учишь их, учишь, а они водички, понимаете ли… – Капитан явно пошел вразнос.

Гена постучал кулаком по лбу, выразительно глядя на Горыныча.

– А-а-а,– дошло наконец до Центральной.– Нам тоже не помешает… – озабоченно пробормотала она.

– Ох, Ваня,– вздохнула Яга,– что-то я сомневаться начала в успехе.

Однако капитан, уже набравший обороты, в успехе не сомневался:

– Все будет хоккей, бабуля!

Смазав голосовые связки, капитан продолжил:

– Ну, технология – это в принципе еще проще. Главное – зашифровать. Чтоб никто посторонний не догадался. Чан мы обозначим… скажем… чертов котел. Запомнили?

Аудитория торопливо закивала.

– Медовуху обзовем, скажем… нектаром. Принимается?

– Принимается, принимается,– одобрило собрание.

– Огонь у нас будет красным петухом. Идет?

– Идет!

– Кстати, а чего это Авдеич у нас так подозрительно затих?

Все посмотрели на воеводу. Петух стоял, мерно покачиваясь на широко расставленных лапах, уперев крылья в бока. Чебурашка подошел поближе, заглянул ему в лицо и вернулся к «папе».

– Спит,– коротко сообщил он.

– Молодец! Вот нервы у мужика. Впереди смертельный бой с самим Кощеем, а он спит. Орел. Как царем стану, обязательно награжу. Так, на чем я остановился?

– На красном петухе,– сонно прокудахтал воевода,– насчет награды не забудь.

– Постараюсь,– кивнул Илья.– Как бы нам змеевик обозвать? – Капитан задумался.

– Пьяная саламандра,– подсказала из костра ящерка.

– Молодец! А ну, кто придумает, как водичку холодную обозвать?

– Холодную, говоришь? – подключилась к общему творческому процессу Яга.– Холодная обычно родниковая бывает али в речке, где ключи бьют.

– Давай ключом назовем,– предложил Гена.

– Заметано. Ну а готовый к употреблению продукт предлагаю назвать огненным драконом. Идет?

– Идет!!! – радостно заорал Горыныч.

– Так и запишем.

В течение нескольких минут над посадом стояла полная тишина. Все затаив дыхание наблюдали, как на пергамент ложились неровные строчки. Закончив этот нелегкий труд, капитан сделал вдох, с наслаждением потянулся и взял в руки шуршащий лист.

– Так, что у нас получилось?.. Угу… наполнить чертов котел свежим нектаром, поставить его на красного петуха, сверху положить пьяную саламандру и бить ее ключом, пока не родится огненный дракон. Огненный дракон поместить в кувшин, плотно закупорить горлышко и залить его кипящим воском. Вот так вот! Хрен кто догадается. Держи, Чебурашка! – Илья торжественно передал домовому пергамент.

– Братва! Вы только подумайте, сколько папа для нас сделал, какой коллектив сколотил! – Соловья-разбойника раздувало от избытка чувств.– Давайте выпьем за нашего папу…

Возражений, естественно, не последовало. Лишь Яга укоризненно покачала головой. Илья виновато развел руками и попытался поклониться даме, покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за чей-то клык.

– Надо же какой тупой! Ты кто?

– Центральная.

– Будем точить. Прораб!

– Я министр,– икнул Чебурашка.

– Министр… инструменты!

16

Нервы Кощея вибрировали, как туго натянутая гитарная струна. Ночь уже давно вступила в свои права, а он все никак не мог принять нужный облик.

– Ну, Кощеюшко, давай. Сосредоточились, успокоились, поехали! – Накачав себя соответственным образом, Кощей в четвертый раз провыл заклинание личины, глянул в зеркало и в четвертый раз сплюнул. От негра в нем была одна повязка Лумумбы. Все остальное больше напоминало хорошо просушенного на солнце старичка индуса, выкрашенного почему-то в нежно-розовый цвет. Кощей повторил попытку и стал оранжевым, затем зеленым, голубым, затем… цвета детского поноса. Это его доконало. Пнув со злости кучу тряпья на полу, Его Бессмертие уже всерьез было решил прикинуться китайцем, как взгляд его упал на коробку с сапожной щеткой, вывалившуюся из кучи хлама. Решение напрашивалось само собой. Через полчаса Кощей превратился в настоящего негра, от которого за версту несло гуталином. Сдернув с ручки двери большое медное кольцо, пристроил его в носу. Сходство стало идеальным. Не хватало только копья. Эту проблему Кощей решил, отодрав узкую рейку от косяка двери подземной кладовой. Его Бессмертие был готов к поединку.

– Ну, Ванька! Держись! Я иду!!!

Разношерстная команда мастеровых, тщательно проинструктированная Вакулой, рассыпалась по периметру посада, охраняя его от вторжения извне. Сам кузнец залег на самом опасном участке. Замок Кощея располагался к югу от посада. Время шло, Кощея не было. «Струсил!» – ликовал Вакула, глядя на догорающие останки терема на площади. «Скоро опять человеком стану. Кузню отстрою… а может, и воеводой останусь… ежели с Авдеичем чего-нибудь… прости господи мысли мои грешные. Не приведи бог, конечно… ну а если… тогда Малашка не отвертится. Нос-то сразу воротить перестанет. Воевода! Звучит! Василиса благословение даст. Не откажет же она своему воеводе…» Треск ветвей со стороны замка Кощея заставил встрепенуться размечтавшегося кузнеца. Маленькая черная фигурка, облаченная в элегантную юбочку из сушеных пальмовых листьев, ломилась сквозь кусты, сердито бормоча что-то под нос. Большое медное кольцо, качающееся в носу при каждом шаге, било фигурку по зубам, что, вероятно, и было причиной ее раздражения. В руках фигурка держала длинную палку, отдаленно напоминающую копье. Темнота не мешала Вакуле разглядеть все эти подробности. В волчьем обличье кузнец приобрел много новых способностей, в том числе и ночное зрение. «Кощей,– смекнул Вакула.– Вот хитрюга. Права была Василиса. По части личин да чар он мастак. Однако нас не проведешь. Мы тебе проверочку устроим. По методике Василисы Премудрой». И кузнец, недолго думая, распластался в длиннющем прыжке, широко раскрыв пасть, взяв прицел точно между ног подозреваемого.

Практики лесного зверя подкрадываться к жертве бесшумно Вакула не имел, а потому сообщил о своих намерениях прямым текстом:

– Ща я те, Кощей, кое-что оттяпаю!

Получивший своевременное уведомление Кощей немедленно развернулся на сто восемьдесят градусов, подставив под удар то, что у нормальных людей называется мягкое место. У Кощея это место оказалось настолько жестким, что от боли взвыли оба.

– Офонарел, что ли? – заверещал Его Бессмертие.– На порядочных людей кидаешься? Тебе что, делать больше нечего?

– Прошу прощения.– Кузнец сплюнул обломок зуба, вымазанный в гуталине.– Ошибочка вышла. Обознался.

Незнакомец как был черненьким коротышкой с кольцом в носу, так им и остался.

– Я те дам, обознался! – осерчал Кощей, перехватил копье на манер дубины и с треском переломил его о хребет Вакулы.

– Я ж извинился! – обиженно провыл волк, улепетывая со всех ног от греха подальше. Кощей тоже расстроился. Потирая покусанное место, он подобрал обломки копья и двинулся к цели своего путешествия. До посада было уже рукой подать. Проломившись сквозь густой кустарник, Кощей на одном дыхании взлетел на развалины кузни и замер. Картина, представшая перед ним, заставила его так широко открыть рот, что проклятое кольцо ввалилось-таки внутрь, благополучно миновав зубы. Его верные слуги плечом к плечу с его злейшими врагами пели песни и пили вино! Больше всех старался Соловей-разбойник: