Страница 41 из 56
– На все.– Елисей в очередной раз пододвинул горстку из шестидесяти четырех золотых, которые в данный момент играли роль фишек.
Бармен, поскрипев зубами, ответил и начал судорожно тасовать карты. Алеша хмыкнул. Отсутствие хозяина за стойкой его устраивало.
– Не зарывайся,– мимоходом намекнул он побратиму,– у нас в котомке сто мешков, не больше.
Елисей улыбнулся в ответ.
– Вано сказал, они пытались шельмовать.
Алеша его понял. Как-то на привале он перекинулся с братом в картишки. Уж на что сам был пройдоха в этих делах – до Елисея ему было далеко. Причем поначалу царевич играл абсолютно честно, пока не поймал побратима на шельмовстве. С этого момента шансов у него не было точно так же, как сейчас у нечисти.
– Мне их жаль.
Алеша обогнул опустевшую стойку, выдернул из-за спины катану и аккуратно смахнул ею с двери подсобки амбарный замок вместе с петлями.
– Ты куда? – Из-под прилавка вынырнула вымазанная в сметане физиономия Васьки.
Юноша оглянулся. Все были заняты своими делами. На него никто не обращал внимания.
– За кладенцом. Стой на шухере и не вякай.
Алеша сдернул со стены отчаянно чадящий факел, смело шагнул внутрь и кувырком покатился по ступеням вниз. Крышка люка погреба, располагавшегося прямо напротив двери, оказалась открытой. Хитрая система блоков и противовесов захлопнула как дверь в подсобку, так и крышку люка. Ловушка была примитивная, но очень надежная, ибо выход из нее был только один, и его заблокировал слегка светящийся в темноте меч. Он висел в воздухе над ступеньками, хищно подрагивая. Острие неотступно следило за авантюристом, уже вскочившим на ноги и застывшим в полной боевой готовности. Одной рукой Алексей высоко держал не успевший потухнуть факел, другой сжимал катану. Он ждал нападения, но меч не спешил. У Алеши возникло ощущение, что меч-кладенец к нему принюхивается.
– Нет. Ты не рыцарь,– неожиданно изрек меч,– и даже не витязь. Как только прорваться сюда сумел?– Меч грустно вздохнул.– Как вы мне все надоели. Одни придурки прутся. Когда ж придет мой герой?
– А вот за придурка ответишь,– обиделся Алеша.– Как Кощея завалю, лично тебя в лопату перекую и на ответственную работу пристрою – сортиры выгребать.
– Безнадежен,– затосковал меч,– ни благородства, ни высокопарных речей.
– Повякай у меня, паладин хренов! Да я, может, «Айвенго» до дыр зачитал! «Трех мушкетеров» наизусть знаю! Вот ты Дюма читал?
– Грамоте не обучен,– признался меч-кладенец.
– А я целых два языка знаю! – победоносно воскликнул Алексей.– Русский и матерный. А ты говоришь – не рыцарь!
– И не витязь,– кладенец еще раз вздохнул,– значит, на стороне зла можешь выступить. Таким отсюда живым ходу нет. Вон их тут сколько побывало…– Острие меча качнулось в сторону угла подземелья, где в мерцающем свете факела белела груда костей.– Тебя как, сразу прибить, чтоб не мучался, или сам помрешь?
– Ха! Раз я не витязь и не рыцарь, то за каким… извиняюсь, мне надо быть самураем? Харакири делать не буду. По крайней мере себе, а вот тебе с удовольствием! Жаль, у железок живота нет. Быстро ко мне! – рявкнул юноша.– Некогда мне с тобой лясы точить. У меня невесту Кощей украл и мне его еще мочить!
– Вообще-то что-то в тебе есть…– меч задумался,– хоть и болван, но искра божья мелькает. В рифму заговорил…
Вторичного оскорбления Алексей стерпеть уже не смог. Воткнув факел в специальное углубление в стене, он с воинственным воплем ринулся в атаку. Засверкали искры. Катана и меч-кладенец схлестнулись в неравном бою. А бой был явно неравным, причем неравным с обеих сторон. Алеша со своей стороны ничего не мог поделать с мечом, так как его намагиченная сталь не поддавалась усилиям катаны, меч-кладенец со своей стороны ничего не мог противопоставить разбушевавшемуся юноше. Алеша отражал атаки и нападал с таким искусством, что пробиться сквозь сверкающий заслон не было никакой возможности. В процессе битвы они поменялись местами. Алеша стоял наверху лестницы – меч оказался внизу. Возникла пауза. Меч явно был удивлен.
– А чегой-то ты не убегаешь? – полюбопытствовал он.– Люк прямо над тобой.
– Нашел дурака. Чтоб ты меня в задницу пырнул?
– Беру свои слова назад. Ты не дурак, но все-таки не рыцарь.
Битва возобновилась. Еще минут десять подземелье оглашал лязг мечей.
– А если я пырять не буду, уйдешь? – Меч откатился назад. Похоже, ему надоело махаться впустую.
– Фигушки. Я за тобой пришел. Мне без тебя Кощея не замочить.
– Беру свои слова назад. Ты все-таки дурак, хотя, возможно, и витязь. Они все дураки. Но не рыцарь, это точно.
– А то среди рыцарей дураков мало! – возмутился Алеша.
– Хватает,– покладисто согласился меч.– Продолжим?
– Продолжим,– не менее покладисто согласился Алексей,– но учти: пока я тебя берегу как жутко необходимый мне раритет, однако терпение мое не безгранично. Последняя схватка и десять минут на размышление. Потом разнесу на молекулы.
В подтверждение своих слов Алеша в прыжке сделал обманный финт и, пока меч парировал удар лезвия его катаны, нанес сокрушительный удар ногой по рукояти кладенца. Меч, кувыркаясь, отлетел в сторону.
– А еще про Айвенго мне вкручивал! – истерично завопил он.– Да от такой подлянки ни один рыцарь не устроит!
– А я витязь,– парировал Алеша,– мы, витязи, еще и не так могем.
Разъяренный меч-кладенец ринулся в атаку…
Чтоб удобнее было стоять на шухере, Васька подтащил к двери двухлитровую кринку сметаны и начал бдить, периодически макая в нее свою усатую морду. Смысл понятия «шухер» он знал великолепно. Не раз выполнял эту высокую миссию для Алеши, когда тот воровал варенье из кладовой Яги, и сам пользовался его услугами, когда требовался лишний медвежий капкан на мышей из подсобки Ойхо. Главное в этом деле вовремя дать знать подельнику, что идет хозяин, либо послать кого-нибудь куда-нибудь (желательно подальше), если рядом оказывается случайный свидетель. В Черном замке ими, как правило, были летучие мыши. Здесь хозяином был бармен, свидетелями – все остальные. Кот вылакал свою сметану, осоловелыми глазами посмотрел на вздувшийся живот и понял, что вертикально бдить, в смысле шухерить, уже не сможет. Васька лег на спину около двери, резонно сообразив, что, если кто захочет зайти внутрь, непременно наступит на него, а уж тут-то он обязательно мявкнет, и долг будет выполнен. А если кто захочет толкнуться с другой стороны… Васька умудрился, не переворачиваясь на живот, задумчиво почесать лапой за ухом. С другой стороны может быть только воспитанник с мечом-кладенцом. Другой вариант просто невозможен. Следовательно, если с другой стороны – то я бдю! Вот он я! Успокоившись, таким образом, за будущее, Васька плотнее прижался к двери и заснул сном праведника, слегка похрапывая сквозь широко раскрытую пасть. Сколько он проспал, история умалчивает, но пробуждение было ужасным. На его вздутый живот свалилось со стойки чудо в перьях.
– Вах! Савсэм плахой. Пахмэлысь, дарагой…– И в раскрытый рот дрыхнувшего на посту без задних ног угольно-черного котяры полились остатки коктейля номер три.
Лучше б на него просто наступили! Васька взлетел как на крыльях, унося в дальний угол бара себя и пернатого джигита. Мяв был такой, что Елисей чуть не выронил из рукава резервных тузов, бармен опомнился и начал подсчитывать убытки, из комнаты ужасов вывалилось сразу штук шесть особо слабонервных и рядком легли у порога, лохматые кикиморки взмыли по шестам под потолок, и даже центр психологической разгрузки на мгновение замер. Елисей поднял голову, ища глазами побратима. Алеши в баре не было. В наступившей тишине явственно послышался лязг мечей из подсобки. Царевич одним прыжком выскочил из-за стола, перелетел через стойку бара, распахнул дверь и загрохотал по ступенькам, точно так же как перед этим его брат. Звон мечей загремел с удвоенной силой.
– Справа заходи, справа!
– От двери отжимай, уйдет!