Страница 9 из 120
- Не так надо.- Алия была совершенно серьезна, задрала вверх голову и выдала вдохновенный вой.
От наших дверей кто-то шарахнулся, а идея Алии воспитывать постороннюю нечисть запала мне в душу.
Я сразу вспомнила Огненного Змея, от которого мы избавили Фимку в Больших Упырях, и, задумчиво накручивая прядь волос на палец, произнесла:
- Если нечисть брать некрупную…
- Даже не думайте об этом! - протрезвел Велий.
- А че тут думать! - вскинулась Алия.- Надо вставать и идти! - Аэрон с Велием ее аккуратно закатали в ковер и еще сами сели сверху, для надежности.
- Я что-нибудь придумаю,- пообещал Велий.
- Клянись,- прохрипела из ковра Алия.
И что ему еще оставалось делать? Не мог же он сидеть с нами целыми сутками!
Через неделю мы сидели в кабинете директора под пронзительными взглядами Феофилакта Транквиллиновича и Велия. Причем Аэрон делал вид, что он вообще не с нами, а маг рассматривал меня как зверюшку неизвестной породы.
- Признаюсь, госпожа Верея,- стуча коготками по столешнице, произнес Феофилакт Транквиллинович. Стол уже отполировали, но воспоминания пробудили целую стаю мурашек на спине, и теперь они бегали неприкаянными, заставляя меня вздрагивать. - Когда речь идет о вас, я вообще перестаю чему-либо удивляться, но, может, вы нам поведаете, как вам удалось навести порчу на главу муниципалитета, если на нем и его жене не найдено даже следов магии? - И он проникновенно посмотрел мне в глаза.
Лейя рыдала, демонстрируя недюжинный актерский талант, а я за нее отбрехивалась, уверяя в полной своей непричастности к тому, что Боголеп Беримирович пухнет, а Марфа Савишна худеет с того дня, как мы явились за паспортами.
- Ну хорошо,- сменил кнут на пряник директор. - Вы, кажется, выразили желание сотрудничать с Конклавом магов…
- А то! - подобралась Алия.
- Я?! - изумленно подняла я бровки.- С магами?! Да ни за что!
- В таком случае вы должны понимать, что кому попало мы это не доверим,- сказал как отрубил Феофилакт Транквиллинович. - Чтоб завтра же с головой все было в порядке!
- Да с ним и так все в порядке.- Я пожала плечами.- Мы с одеждой их пошутковали. Ушивали да расшивали, вот и все.
Феофилакт Транквиллинович хрюкнул, поджал губы, будто почувствовал себя оскорбленным, а Велий захохотал и испортил воспитательный процесс. Самодовольный Анжело, поджидавший нас под дверями, спросил:
- Ну теперь-то мы в расчете?
- В каком расчете?! - возмутилась я.- Ты мне до конца жизни должен!
- И мне! - взвизгнула Лейя.
- И мне! - напомнила Алия.
- И мне,- ухмыльнулся Аэрон.
- И мне,- хохотнул Велий, прикрывая двери кабинета.
- Я каждую ночь мотался к этому голове и его супружнице! - негодуя, произнес Анжело.
- А я шишку на голове заработала, да еще плечо поранила, плюс моральный ущерб! и вообще, я за тебя жизни своей не жалела, а ты малюсенькой услугой в глаза тычешь! Какой ты мелочный, оказывается!
Анжело опешил, впервые не найдя слов для достойного ответа, а мы гордо прошли мимо.
Вечером в дверь нашей комнаты поскреблись. Алия, продолжая баловаться своим ножичком, недовольно проворчала:
- Надо внизу маленькую дверку сделать, как для домашних животных. Специально для малорослых гостей.- Она скосила глаз на дверь и, уколов палец, зашипела и запрыгала, тряся рукой.- Вот черт!
Мы с Лейей лениво проследили за ее прыжками. После того как мавка решительно потребовала научить ее миренским танцам и мучила всю первую половину дня, доводя до бешенства бесконечными повторениями, двигаться не хотелось ни мне, ни ей. Нас хватило только на то, чтобы развалиться на ковре и грызть яблоко. Одно на двоих.
- И не надоело ему,- проворчала я, когда снова принялись царапать. Алия перестала бегать по комнате и, сунув палец в рот, распахнула дверь.
- Привет! - взмахнул лапкой крысеныш и деловито пробежал прямо по мне и мавке, мазнув по ногам розовым гладким хвостом. Мы с визгом подскочили, бросив недоеденное яблоко. Крыс яблоко ухватил, впился в него зубами и, жуя, повелел Алие: - Там вещички мои втащи.
- Щас я тебя вытащу! - рявкнула оскорбленная его наглостью лаквиллка. Тут пробегавший мимо Рогач споткнулся о гору тетрадей в коридоре и раскричался:
- Госпожа Алия, это ваша макулатура, да? Чего она тут валяется, а? Сейчас мы с Феофилактом Транквиллиновичем будем проверять готовность Школы ко второму полугодию. И почему это на женской половине всегда бардак?! - Он пнул стопку тетрадей и понесся дальше по этажу, вереща: - Чьи это тряпки, а? Убрать немедленно! Чем это так воняет, а?! Это не парфюмерия, это ядовитые газы! Кто дверь царапал, а? Это ж не дверь, а лохмотья!
Алия, не дожидаясь, пока на этаже появится директор, быстро втащила тетради в комнату и стала швырять их по одной в Гомункула, норовя прибить крыса корешком. Одна из тетрадей, запущенных в Гомункула, упала мне на колени, раскрывшись на середине:
- О! Твой красавчик! - Я повернулась к Лейе, тыкая рисунком ей в лицо.- Экий гарный хлопец!
Лейя вытаращилась на рисунок и потянула ручки:
- Дай его мне!
Я, признаться, усомнилась, что это Князь. Нет, лицо точно было его, но вот одежка… Как у императора на парадном портрете. Страшенный литой доспех топорщился шипами, зазубринами и длинными иглами. На шее золотая цепь в палец толщиной с огромным камнем, а с левого плеча небрежно струится королевская мантия.
- Гомункул, это ты у Сиятельного спер? - Не дожидаясь ответа, я понимающе покачала головой.- А я-то думаю, и чего у нашего Сиятельного во время контрольных такой одухотворенный вид? А он автопортреты клепает, пока мы над вопросами корпим! Попросить, чтобы и меня изобразил, что ли? Тоже как-нибудь по-царски.
- У него просто мания величия,- фыркнула Алия.
- Вот дурехи! - Крыс забрал у нас тетрадки и объяснил: - Это конспекты Рагуила, которые он пишет Князю.
- Тогда у Рагуила какая-то нездоровая страсть к Князю.- Я отодвинулась подальше от напружинившейся Лейи. А крыс сложил тетрадки в стопочку, покрутил пальцем у виска:
- Это исторические очерки, дурынды. Сиятельный ведет лекции, не читая заранее конспектов… - Он многозначительно замолчал.
- А-а… - До меня стало доходить.
Лейя закрутилась на стуле, требуя:
- Дайте мне, дайте мне почитать!
Гомункул спрятал тетрадь за спину:
- Зачем читать, сами писать будем! Победителю приз.- Он выдрал листок с рисунком и помахал перед собой.- Портрет Князя с личным автографом.
Я схватила ложку и застучала по трубе отопления. Перестук пошел по всей Школе.
Когда лорд Аэрон почтил нас своим присутствием, крыс уже сидел в очках и с пером, а мы, перебивая друг друга, лезли в демиурги. Гомункул взял на себя роль бога мудрости, Алия топила историю в крови пожаров и разрушений, Лейя сладким голоском воспевала любовь, а я, как Верховная богиня, подводила итог, заканчивая каждый опус словами «и все умерли». Аэрон сразу все понял и закричал:
- Дайте мне!
«Было у Творца мира два сына - Белбог и Чернобог. И вот решил Белбог сотворить людей, а Чернобог сказал, что у него получится не хуже…»
- Аэрон пошевелил губами, вчитываясь в текст, потом захохотал: - И эту фигню вам преподают?
- Готовы выслушать ваши предложения,- сказал Гомункул, поправляя очки и покусывая перо. Вампир мечтательно закатил свои зеленые глазки, явно испытывая приступ вдохновения, и повелел:
- Пиши!
Теперь я по крайней мере знала, как он выглядит, когда выдумывает свои дурацкие стишата.
«Жили два брата - Белбог и Чернобог. Зачаты оба были по пьянке и в детстве головой их часто роняли. Старшенького один раз лошадь лягнула, а младшенького бык боднул, так что детишек у них никак быть не могло, а желание божеский свой род продолжить велико было, просто огромно. То примутся из чурки человечка вырезать, то из глины болванчика замесят да жизнь в него вдохнут. Немало их наплодилось - людьми называются. И вот повадились эти болванчики Творцу под окнами петь, молитвы возносить да жертвенным дымом провоняли ему всю хату. Взял Великий в руки косу и давай их словно пшеницу косить, а остаточки водой смыл. Те, кто по лесам разбежался, всякую жуть потом стали сочинять про Морану с косой да великий потоп. Только враки все это! А творец понял, что пора детишек женить, а то сам уже видеть их не мог, боялся прибить от досады. Вызвал он их, поглядел и всплакнул по-отечески.