Особо одаренная особа

- Что ты делаешь, сестрица?

- Я даю ей возродиться,

Нашу кровь хочу смешать, чтоб бессмертною ей стать.

- Пусть же носит наше имя эта юная…

- … Богиня стала я и так решаю:

Свет и тьму я в нем смешаю,

Я смешаю кровь и кровь, чтоб и он родился вновь,

шептала я в полубреду, не замечая крика и шума драки. На миг мне показалось, что я слышу хохот Карыча:

- А посмотрите-ка, что у меня под крылышками!

И земля содрогнулась от ураганного ветра, переворачивающего, разбивающего гнилые балки. Земля сыпанула в глаза, я застонала, и тут же ласковые руки подхватили меня.

- Ну все уж, глупенькая, все,- успокаивающе шептала Березина, и Горгония, отрывая меня от Аэрона, по-матерински укоряла: - Во всем должна быть мера, глупышка.

- Кому тут жить надоело? - орал Индрик.

Все плыло и качалось перед глазами, я с трудом смогла разглядеть вжавшегося в стену и трясущегося от страха Калину, а над ним хохочущего Карыча, распластавшего крылья. Что-то творилось еще вокруг, но меня мотало от слабости, и я никак не могла прийти в себя, пока к самому моему носу не сунулся улыбающийся Анчутка, похлопав меня по щеке:

- Эй, очнись уж.

Я вздрогнула и поняла, что лежу на земле. С потолка и в самом деле сыпалась земля, прямо в глаза. Я со стоном схватилась за мои несчастные глазки. Друзья рубились у входа с напирающим вампирьим войском. Велий уже с саблей, видимо, подхватил с земли, пока я валялась. Я помотала головой и услышала слабый голос Аэрона:

- Дай мне руку.

Я покосилась в его сторону - вампир лежал бледный как мертвец, в ране на груди противно хлюпало. Я стала отползать, решив не тревожить умирающего, с которым я сотворила не пойми что. Но тут умирающий сам приподнял голову и, тихонечко свистнув, позвал:

- Эй, вампиры, а ну-ка гляньте на меня.

Он решил запугать их своим страшным видом, поняла я. И вампиры его услышали, прекратив теснить моих друзей, заухмылялись, а Калина даже вякнул:

- Смотри-ка, живой еще!

- Ненадолго, - пробурчал вожак бунтовщиков, выходя вперед и презрительно глядя на Аэрона.- Нам нужна твоя голова, чтобы твой отец сдался без боя. Мы не хотим лишней крови.

Мой «жених» хрипло расхохотался:

- Полностью с вами согласен,- и, разом прекратив смеяться, добавил: - Крови я тоже не хочу.

Его собеседник вдруг побледнел, дернулся, а потом словно разорвался надвое. Мне, охотившейся с Алией, увиденное было не в диковинку, я только испугалась, когда душа, вырвавшись из вампира, метнулась прямо в Аэрона, с каким-то беспомощным всхлипом всосавшись в него, а тело рассыпалось прахом.

- Чей это было?! - пробасила испуганно Алия, но тут, дико заорав, все бунтовщики, ждавшие Аэроновой гибели, разом бросились на него, и, клянусь, со дня гибели моей деревни я не видела ничего страшнее!

- Я его боюсь! - прошептал Сивка-Бурка, глядя на гору праха между мной и Аэроном, а вжавшийся в стену Калина жалобно скулил.

- 3аткнись,- велел ему мой «жених», отряхнул засохшую на животе кровь, подошел и легко поставил меня на ноги.

- А где ранка? - обиженно пропищала я, он скосил глаза на свою грудь, потом посмотрел на меня уже своими зелеными, а не желтыми, как у упыря, глазами, потом на всю компанию, которая так же потрясенно взирала на него, и возмущенно проговорил:

- И нечего на меня пялиться! Все вопросы к рыжей.

Я растерянно улыбнулась, сама с трудом понимая, что происходит.

Второй день я сидела запершись в комнате Велия. Это было моей тактической ошибкой, потому что на первом этаже меня могли домогаться не только через дверь, но и через окно.

- Верея, не будь дурой, выходи! - орала Алия, пиная дверь ногами.

- Дур-ра! - надсажался Карыч за окном.- Не будь р-рохлей, от судьбы не уйдешь!

- Ну прости меня, Верелея,- шептал в ракушку Велий. - Да, я испугался, а может быть, гордость взыграла, ты ведь пойми, как образовался наш Конклав. Милость Всетворца льется на землю, словно водный поток, а боги как плотины на ее пути. Или бесплодные пески, в которые она уходит вся, без остатка. Лишь жалкие крохи достаются нам, людям. Но и того хватает опытному магу, чтобы скопить, приумножить, стать вровень с детьми Всетворца. Оттого мы их ненавидим, оттого они нас не любят. Да, мы не желаем быть жрецами какой-нибудь… - он помялся,- богини, которая будет милостью и силой одаривать не того, кто талантлив по-настоящему, а того, кто ей пятки лижет или… рожей смазлив.- Он совсем утих в своей ракушке, а Анчутка, глядящий на меня сквозь стену из моего же капища, осуждающе покачал головой:

- Ну и чего ты так взъерепенилась? Подумаешь - стала богиней! Подумаешь - вывела новый вид нечисти! Да таких в Ирии - плюнуть некуда!

- Леди Верея,- осторожно постучали в дверь, и я узнала голос лорда Аквила. Борясь со слезами, я с трудом квакнула:

- Что вам?

Тут вмешался голосок леди Диодоры:

- Мы хотели бы выразить вам свою благодарность и спросить, кого вы желаете видеть посаженым отцом на вашей свадьбе?

- Никого! Я не желаю видеть ни-ко-го! И вообще, я разрываю помолвку!

Судя по стуку, там кто-то потерял сознание.

- Почему?! - севшим голосом спросил лорд Аквил.

Я подбежала к двери и горячо зашептала в щель:

- Потому что я не могу выйти замуж за своего братика, с которым поделилась кровью! И вообще,- я всхлипнула, обида снова сжала горло, и слезы потоком хлынули из глаз,- я ни за кого теперь не выйду! Я-бо-оги-иня! Кому я нужна-а!

- Вот, дали боги подруг! - выругалась Алия, жалуясь всем присутствующим за дверью.- Одна - императрица, вторая - богиня! Нянькайся с ними!

- Госпожа ученица,- попытался приструнить меня Феофилакт Транквиллинович.- То, что вы стали богиней тайных знаний, чар и магии, еще не делает вас чем-то исключительным! Не надо к этому так относиться, это великий дар, а не уродство.

- Уро-одство! - по новой завыла я. В окошко, забаррикадированное мной, осторожно постучали:

- Эй! Госпожа богиня.- Я узнала голос Мефодия, да что там узнала! Я его просто видела, чувствовала, как собственные ручки, пальчики, ноготки, его, фон Птица, стоящего рядом, весь их чертов Конклав, мающийся в парке.

- Вам-то чего? - заревела я.

- Как «чего»?! - удивился Мефодий, видимо решивший быть делегатом от всех магов, фон Птицу обращаться к новой богине было как острый нож по сердцу - гордость его душила. Как и Велия, который, едва поняв, в чем дело, повернулся и ушел прочь, давя кусты и не разбирая дороги, напоследок одарив таким взглядом, что я сразу поняла - все между нами кончено.

- У нас магия уже два дня как не работает! - верещал между тем дружок фон Птица.- Что делать-то прикажете?

- Вешаться! - Надоел он мне до зубовной боли. Только решила посидеть в одиночестве, собраться с мыслями, так нет, набежали, мешают, лезут с просьбами, советами, два дня, и даже ночью!

- Всем? - уточнил Мефодий. Но на него закричал, замахал руками выскочивший на улицу директор:

- Вы чего к ребенку пристали в такое время, не видите, что у нее просто шок!

- Верелея, я безумно тебя люблю, с первого дня буквально, вот как увидел тебя в Белых Столбах, так сердце и екнуло! - прорезался снова Велий, видать, побегал по этажам, успокоился.

- Верея, не будь дурой! - голосила овечка.- Яви себя людям!

- Леди Верея, может, не стоит прямо сейчас разрывать помолвку? - не унимался лорд Аквил. - Сила, которой вы наделили нашего сына, просто чудовищна и непонятна, но положение в государстве все еще шаткое…

- Боятся они меня,- с ухмылкой сказал появившийся прямо посреди комнаты Аэрон, я воззрилась на него как на привидение. - Осваиваю твои подарки.- Он протянул мне букетик цветочков.

- Давайте перенесем срок свадьбы, ну, еще на год, пока вы не успокоитесь, не придете в себя, - надсаживалась уже на два голоса чета вампиров.

- Пап, мам, я здесь,- обрадовал их сыночек. Вампиры смолкли, я прислушалась: