Страница 45 из 68
Поражаюсь людям, которые каждый день выдают в эфир программу «Время», или как она там теперь называется… У них работа потяжелее, чем при коммунистах. Это как же, высунув язык, надо мотаться по стране, чтобы среди хаоса и разрухи каждый раз выискивать нечто, подтверждающее правомерность происходящих в стране изменений.
Там урожай невиданный собрали (вот только вывезти нечем — нет ни дорог, ни транспорта), там рабочие очень удачно свой ваучер вложили, там кто-то ветряную мельницу изобрел (продали все топливо и заговорили о ветроэнергии). Тяжелая работа у тележурналистов, можно посочувствовать.
Так вот, заглянем в будущее.
Каковы слагаемые счастливого или несчастливого будущего?
Схематично, это — нынешнее состояние науки, медицины, правоохранения, обороны. Ну и, конечно, система образования, дети… Какими они вырастут, такой будет страна.
Во Владивостоке мы перелезли через забор номерного секретного завода по ремонту военных кораблей и подводных лодок, купили у морячков на военном корабле наркотик и тем же путем вернулись обратно. Могли бы пройти и через проходную. Тех, кто не в форме, вахтер пропустит — надо только произнести заветное слово. По территории завода слонялись несколько молодых парней, пришедших сюда с той же целью — за наркотиками.
По нашей просьбе милиция дала в газете объявление от имени некой фирмы: «Купим оружие». Забросали предложениями. Остановились мы на… отравляющих веществах.
Поехали на встречу. 26-летний старший лейтенант, химик, начальник склада, привез канистру сильного отравляющего вещества. По 200 долларов за литр.
Одной такой канистры достаточно, чтобы отравить большой город.
Некогда могучий, Тихоокеанский флот не способен отныне решать боевые задачи. По крайней мере, в прошлом объеме. Он просто отапливает себя и как-то существует. Главная опасность для россиян: не производится плановый ремонт на ядерных кораблях и атомных подводных лодках.
Рядом с Владивостоком — бухта Новик. Естественное надежное укрытие для флота. Попробовали бы вы пробраться в эту бухту раньше!
Через узкий проход мы вошли на катере в бухту — нас никто не остановил. На берегу под открытым небом — тысячи торпед. Ни одного часового на вышках. Корпуса торпедных аппаратов ржавеют, внутри — десятки тысяч тонн сильной взрывчатки. Совсем недавно рвались под городом склады с боеприпасами, были жертвы. Вчера передали по телевидению: взорвался минный склад. Что на очереди?
Разговорился на авторынке во Владивостоке с молодыми офицерами-моряками. В субботу и воскресенье ребята с разрешения начальства вынуждены подрабатывать на рынке — в охране. А как жить? Квартира, которую каждый из них снимает, стоит $100, а флот выделяет на квартиру 30–40 процентов от этой суммы. Причем какая квартира! На краю города, отапливается углем (его надо купить, привезти), горячей воды нет, туалет во дворе.
Ребята служат на острове Русском. Чтобы попасть вовремя на службу, нужно встать в 5 часов утра — протащиться через весь город и успеть на морской паром. Домой возвращаются к 11-ти вечера. Если не успеешь на паром, надо идти к кому-нибудь из знакомых на кораблях: «Пустите переночевать!».
Много они мне порассказали!
Например — историю про буксир «Фотий Крылов». Между прочим, едва приехав во Владивосток, я сразу стал интересоваться подробностями этой загадочной истории. Да концов не мог найти.
— А вы не у тех спрашивали, — объяснили мне молодые офицеры. — Вы спрашивали у начальников с большими звездами, а надо у лейтенантов, не выше. Начальники ничего не расскажут, сами кругом замазаны.
Был на Тихоокеанском флоте мощный буксир «Фотий Крылов». Впрочем, это только название — буксир. На самом деле — огромное, суперсовременное судно, единственное такого класса в мире.
Помните историю с Домом советской науки и культуры в Берлине? То же самое и здесь. Сдали в аренду иностранной фирме — с капитаном и экипажем. Та фирма сдала другой компании, американской. Поначалу все шло хорошо, а потом придрались к документам — нет какой-то юридической закорючки. Сейчас уж и экипаж отправили домой, в Россию. Огромный военный корабль сгинул, пропал в южных морях.
Удивительно богатая у нас и щедрая страна. Корабль стоимостью в миллионы долларов отдали за 5–10 тысяч — я думаю, не больше ушло у иностранцев на взятки.
Все это, посмеиваясь, рассказали мне офицеры. Смех, конечно, горький. Ребята прекрасно понимают, что происходит.
Спрашиваю:
— Что вас заставляет служить?
— Ну, осталось еще понятие о чести, о долге. Присягу все-таки давали. А кто же будет служить? Посмотрите — кругом воюют…
— А вот скажите — способен флот сейчас выполнять боевые задачи?
— Пока — да. Конечно, не в прежнем объеме. Но долго так продолжаться не может. Многие офицеры уже служат по инерции, а сами крутят головой — куда бы свалить…
Так обстоят дела на флоте. В сухопутных войсках — не лучше.
Рассказываю только то, что видел собственными глазами.
Мотострелковая дивизия, стоящая в Даурии, укомплектована солдатами срочной службы… на 9 процентов!
Боевой дух армии…
Что вам сказать про её боевой дух?..
В июне в Германии провожали мы два авиационных полка. Они возвращались на Родину. Поднялся в воздух последний самолет, мы прошли в офицерскую столовую, выпили по рюмочке — за тех, кто в пути. Командир посмотрел на часы, сказал:
— Пересекли границу…
— Как их там встретят? — спросил я.
Командир усмехнулся:
— Хорошо, если дадут матрацы…
Страшные процессы происходят в армии.
Офицеров, отброшенных за грань нищеты, пытаются заставить «крутиться», искать способы (чаще всего нечестные) прокормить семьи. Хотят их «замазать», сделать своими сообщниками. Тогда у них выхода не будет. Хотят — не хотят, им придется поддержать сообщников. Поддержать режим.
Скоро армия станет абсолютно небоеспособной.
Думаю, окончательно боевой дух армии был подорван после случая на таджикско-афганской границе.
16 часов шел бой. За 16 часов можно было перебросить батальон с Камчатки. Не говоря уж о совсем близких частях.
Первые минуты ребята еще посматривали на часы: вот-вот свои подойдут на подмогу… Потом стали умирать.
Плохо умирать, когда знаешь, что предан.
Говорят (да что говорят — свидетельствуют!): пятнадцать часов не могли доложить Президенту!
Что с ним было?
Почему не выступил по телевидению, не объяснил народу? Я, российский гражданин, хочу знать.
Там, на границе, погибли мои дети!
Почему не собрался парламент, не потребовал у Президента отчета: что он делал в эти часы — по минутам?
Событие чрезвычайное. Последний раз такое случилось 22 июня 1941 года. Тогда пограничники были преданы Сталиным.
На этот раз — кем?
Мы беспощадны к Сталину (и справедливо!), будем же беспощадны к каждому, кто пошел по его стопам!
Случилось то, о чем никакое ЦРУ не могло мечтать. Могучий Голиаф сам пал ниц и, униженно моля о пощаде, пополз на коленях к победителю.
Поэтому я не верю в заговор ЦРУ.
Хотя все, что произошло, отвечает планам ЦРУ.
Но повторю: о таком они не смели мечтать.
Я не верю и в сговор западных держав.
Хотя без участия Запада тут не обошлось. Но это у них в крови, ими движет инстинкт, общность интересов. Стая волков, когда она гонит оленя, не договаривается, кто пойдет сзади, кто сбоку. Ими движет инстинкт, общность цели. Они догоняют оленя, вцепляются ему в бока, валят на землю… И оленю уже не подняться.
То, что России вцепились в бока, — очевидно. Я хочу понять: повалили ее или еще нет? Если повалили — ей не подняться.
Одно утешение — Запад подавится Россией. Ему не переварить такой жирный кусок.
Хотя бы в плане преступности… Превращение огромных территорий в криминальную зону обязательно скажется на изменении криминогенной обстановки во всем мире. Уже сказывается.
Так что — отольются им наши слезы.
Несчастная беззащитная страна!