Страница 11 из 45
Наконец два джентльмена появились на вершине лестницы. Неожиданное присутствие маркиза немедленно заставило всех остальных гостей, в большинстве своём — женщин, перешептываться. Как только графиня Бофор заметила Эббонли, она тут же рассталась с леди Эндрюс и протиснулась через толпу, чтобы поприветствовать его. У двух джентльменов ушло несколько минут, чтобы добраться до компании Анжелики, и она улыбнулась, большей частью от облегчения, когда Саймон подошёл к ней.
— Энджел, — поприветствовал ее молодой человек, коснувшись губами костяшек ее пальцев. — И мисс Стенфред, — улыбнулся он, повторив галантный жест. — Добрый вечер, леди.
— Я и не представлял себе, что эти приемы так популярны, — заметил маркиз, в свою очередь, взяв руку девушки.
— Графиня предлагает чрезвычайно приятное угощение, — пояснила Энджел, вполголоса, и тот усмехнулся.
— Так вот в чем секрет. Я подумал, что все это, должно быть, из-за музыки.
Анжелика посмотрела в другой конец зала и увидела, что другой гость, которого она ждала, тоже прибыл.
— Мама, — произнесла она. — Извини меня на минуту. Лорд Эббонли попросил меня представить его кое-кому.
Камелия Грэм с трудом удержалась от хмурого взгляда.
— Концерт должен начаться в любой момент, дорогая, так что, пожалуйста, поторопись, — неохотно согласилась она.
Маркиз с любопытством смотрел на Анжелику, но достаточно охотно последовал за ней.
— Моя будущая невеста? — шепотом поинтересовался он.
— Она отвечает всем вашим требованиям, — ответила Энджел.
— Мисс Пичли?
Высокая молодая женщина, прислонившаяся к одной из стен и казавшаяся откровенно скучающей, повернула голову.
— Да, леди Анжелика? — отозвалась брюнетка, коснувшись остриженных по моде локонов.
— Могу я представить вам Джеймса Фаринга, маркиза Эббонли? Милорд, мисс Эстер Пичли.
— Мисс Пичли, — весело поздоровался Эббонли, потянувшись к ее пальцам в своей обычной дерзкой манере.
Мисс Пичли повернула запястье так, чтобы вместо этого пожать его руку.
— Эббонли, — ответила она. — Не знала, что вы посещаете концерты.
— О, я всегда наслаждаюсь чем-то новым, — произнес он, бросая подозрительный взгляд на Анжелику. — Ваше имя кажется мне немного знакомым.
— Неужели? Возможно, вы читали одну из моих статей. Я — сторонница освобождения женщин.
— Ах, — прошептал маркиз. — Освобождения от чего, могу я спросить?
— От мужчин.
— От подчинения мужчинам или от присутствия мужчин как вида? — любезно поинтересовался Джеймс. Его губы дрогнули, и Анжелика подумала, что он, должно быть забавляется. Она подавила улыбку.
— Мужчины слишком долго использовали женщин в качестве всего лишь рабынь для воспроизводства. Я верю в то, что это должно быть…
— Энджел, мы заходим внутрь, — прошипела ее мать, потянув девушку за руку.
— Извините меня, — пробормотала Анжелика, неохотно уходя прочь.
Их компания оказалась сидящей в последнем ряду. Саймон расположился рядом с матерью Лили, и втроем они обсуждали поместье Стенфред, расположенное всего лишь в миле или около того от Найстона. Через минуту и ее мать была втянута в эту беседу. Наконец мисс Шарлотта Хартфорд заняла место за фортепьяно и начала играть, и шум в комнате затих.
Через несколько минут после начала пьесы кто-то уселся рядом с Анжеликой, но она пыталась вспомнить, какая из пьес Моцарта исполняется, и не обратила на это никакого внимания, пока не ощутила, как кто-то сжал ее пальцы. Испугавшись, девушка бросила взгляд в сторону и увидела маркиза, искоса поглядывавшего на нее. Она быстро снова уставилась вперед.
— Что вы делаете? — прошептала Энджел.
После некоторого колебания его пальцы выпустили ее ладонь.
— Эстер Пичли — чертов синий чулок, — прошептал он в ответ, — а вы — маленький дьяволенок.
— Что плохого в том, чтобы быть интеллектуалкой? — запротестовала она, удивленная тем, что маркиз продержался так долго. Как правило, своих собеседников-мужчин мисс Пичли стирала с лица земли меньше чем за минуту.
Он слегка покачал головой.
— Нет абсолютно ничего плохого в том, чтобы быть интеллектуальной женщиной, способной общаться, не выходя за рамки разумного и неправомерного поведения.
— Так в чем трудность? — спросила девушка, пряча усмешку и нисколько не удивленная тем, что маркиз настолько свободен от предрассудков.
— Трудность в том, что синий чулок обращается со своим знанием, как с чертовым боевым топором, разрубая им каждого оппонента-мужчину в пределах слышимости.
— Значит, вы ранены?
— Почти смертельно.
Смех сорвался с губ Анжелики, и она быстро подняла руку, чтобы заглушить его. Ее мать и две леди прямо перед ней обернулись и сердито посмотрели нее. Эти две женщины начали шептаться со своими компаньонками, и всего лишь мгновение спустя казалось, что все в комнате оглядываются, чтобы посмотреть на маркиза Эббонли, сидящего рядом с ней.
— Уйдите, — прошептала Энджел сквозь стиснутые зубы.
— Но мы почти кузены, — запротестовал тот.
— Полагаю, что это то, о чем вы сожалели ранее. И никто не знает, что Саймон и я помолвлены. Вы все испортите. — Наконец всеобщее внимание вернулось к передней части комнаты, поскольку игра мисс Хартфорд сделалась более энергичной. — Уходите, — повторила она. — Я представила вас мисс Пичли, потому что она респектабельна и из хорошей семьи и интеллектуальна, как раз, как вы хотели. Идите, побеседуйте с ней.
— Не пойду даже за сто фунтов, — с негодованием ответил Джеймс, и девушка снова подавила смешок.
— Вы разозлите Саймона, — предупредила она.
Эббонли наклонился вперед, чтобы увидеть тех, кто сидел за ней. От его кожи исходил слабый запах мыла для бритья. Энджел облизала внезапно ставшие сухими губы и неохотно повернулась, следуя за его внимательным взглядом.
— Саймон кажется вполне довольным, — прокомментировал маркиз. Так все и выглядело, потому что Саймон любил классическую музыку. — Кроме того, я предпочел бы побеседовать с вами.
Вспыхнув, девушка опять решительно посмотрела вперед.
— Я не разговариваю с вами, — прошептала она, хотя его замечание очень польстило ей. — Я слушаю Моцарта.
Джеймс наклонился ближе.
— Это Гайдн, — прошептал он, его дыхание мягко коснулось ее уха, и девушка вздрогнула.
— Ш-ш, — пробормотала она, сглотнув. — В любом случае я ненавижу эти неинтересные концерты.
— Тогда почему вы здесь? — Маркиз немного помолчал, а затем Анжелика уголком глаза уловила его усмешку. — Чтобы представить меня мисс Пичли, конечно же. Я ценю вашу жертву.
— Тихо, — упрекнула она его, когда ее мать враждебно глянула на них обоих.
— И говоря о классических творениях, — продолжил он, не утратив мужества, — как поживает ваш Брутус [6]?
На самом деле Энджел беспокоилась за мастиффа, но продолжать эту беседу было рискованно как для ее репутации, так и для собственного равновесия. Джеймс Фаринг, как она обнаружила, может быть весьма тревожащим типом.
— Сносно, — ответила она.
— Возможно, я приду навестить его, — заметил маркиз. До того, как Энджел смогла ответить, пьеса закончилась, и он присоединился к аплодисментам.
5
— Я пытался предупредить тебя, что мисс Пичли может быть немного… резкой, — произнес Саймон, когда они с Джеймсом сидели за завтраком на следующее утро.
— Ты мне уже об этом говорил. Да, я знаю. Я должен был прислушаться к тебе. Передай джем.
Саймон передал тарелку.
— Тогда почему ты вернулся, чтобы поговорить с ней в перерыве.
— Потому что она чрезмерно раздражала меня.
— Ты осадил ее, не так ли?
Джеймс усмехнулся и указал в сторону блюда с беконом.
— Я? Откуда у тебя возникла такая нелепая идея?
Саймон рассмеялся, а затем откинулся на спинку стула, изучая своего кузена.
6
Игра слов: Брутус (brutus) — кличка собаки, на англ. языке означает Брут, то есть римский сенатор 85–42 гг. до н. э., известный как убийца Цезаря.