Страница 12 из 50
К этому времени лже-Кильдибек, вероятно, уже пал в бою с Мюридом, и Мамаю пришлось делать выбор, против кого из претендентов следует обратить оружие — Мюрида, все еще пребывавшего в Гюлистане, или нового пришельца с востока Мир-Пулада, обосновавшегося в столице. По некотором размышлении бекляри-бек решил выступить против сарайского владетеля. Причиной тому стали попытки Мир-Пулада перетянуть на свою сторону крымских эмиров — верных союзников Мамая с помощью пожалования им определенных льгот и привилегий: в частности, он пожаловал ярлык Хаджи-беку, даруге Кырк-Ера (на этот документ позднее ссылался в своем ярлыке тому же Хаджи-беку хан Токтамыш).[148] Надо полагать, до Мамая дошли сведения о намерениях Мир-Пулада, и бекляри-бек поспешил выступить против него, пока новоявленный хан не обрел поддержку эмиров. В результате Мир-Пулад, занимавший трон не более 2-3 месяцев, был выбит из столицы Мамаем. Однако сам свергнутый хан уцелел и еще какое-то время находился в Поволжье, чеканя свою монету и вызывая беспокойство конкурентов.[149]
О том, как Мамай и Абдаллах-хан захватили Сарай, а затем потеряли его
Воцарение Абдаллаха (напомним — законного потомка Бату и Узбека) было поистине триумфальным. Он был провозглашен ханом в столице и начал чеканку своей монеты, которая вскоре получила распространение в большом количестве от самых западных рубежей Золотой Орды до Поволжья и Урала.[150] Более того, его власть признали и влиятельные областные правители, ранее претендовавшие на независимость от быстро сменявшихся ханов — Тагай в Мохше и Сегиз-бей в Запьянье.[151]
Однако буквально полгода спустя Мамай и Абдаллах быстро и бесславно потеряли Сарай, разгромленные тем самым Мюридом, которого поначалу не считали опасным противником. Но ведь совсем недавно Мюрид понес настолько сильные потери в борьбе с лже-Кильдибеком, что даже не решился вступить в борьбу с Мир-Пуладом! Каким же чудом он сумел теперь одержать блистательную победу над Мамаем, располагавшим гораздо большими силами?
Полагаем, что Мамай в это время вообще отсутствовал в Сарае: ему было необходимо срочно решать проблемы на западе своих владений. Как раз в это время, в том же богатом событиями 1362 г. на р. Синие Воды[152] литовский князь Ольгерд нанес поражение войскам князей, союзных Мамаю, — солхатскому даруге Кутлуг-Буге, кырк-ерскому даруге Хаджи-беку и Дмитрию, правителю княжества Фео-доро, являвшемуся вассалом Золотой Орды.[153] Литовский правитель выбрал весьма удачное время для удара: Мамай со всеми своими войсками был занят захватом Сарая, с ним же, вероятно, ушла и значительная часть войск крымских правителей, которые не смогли собрать достаточно сил для отражения массированного вторжения литовцев.
В результате все владения Золотой Орды к западу от порогов Днепра и к северу от низовьев Днестра и Южного Буга оказались утраченными. Мамай оставил Сарай и устремился со своими основными силами на запад, чтобы попытаться спасти хотя бы часть территорий, захваченных литовцами. Его поспешность объяснялась, по всей видимости, не столько беспокойством за целостность Золотой Орды, сколько защитой личных и семейных интересов: ведь в случае дальнейшего продвижения Литвы на восток Мамай мог потерять собственные родовые владения в Крыму и Северном Причерноморье!
Как бы то ни было, благодаря своевременному прибытию ему удалось обезопасить ордынские владения к востоку от порогов Днепра, а также удержать за собой узкую полоску земель Северного Причерноморья — от Молдавии до Южного Буга. Однако энергичный бекляри-бек не мог быть одновременно в нескольких местах, чем и воспользовался его не менее деятельный противник, хан Мюрид. Он сумел без труда разгромить Абдаллаха, которого, как надеялся Мамай, должна была поддержать столичная знать, а также признавшие его власть наместники областей Поволжья. Остается только гадать — предали ли столичные аристократы Абдаллах-хана или просто Мюрид оказался более талантливым полководцем, чем сторонники Абдаллаха. Думаем, следует отдать предпочтение полководческим талантам Мюрида: если хана предавала столичная знать, он обычно сразу же погибал от рук победителей, Абддалах же сумел уцелеть и вскоре оказался на западе ордынских владений, в ставке Мамая.[154]
Мюрид, наконец-то утвердившись в столице, сумел укрепить власть настолько, что к нему — впервые после Хызр-хана! — направились за ярлыками русские князья. Новый хан утвердил великое княжение за 13-летним московским князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским). Не исключено, что московские бояре просто-напросто «перекупили» ханский ярлык — ведь брат Мюрида, Хызр-хан, всего полтора года назад выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Константиновичу Суздальскому.[155]
Утрата Сарая, конечно, была неудачей для амбициозного бекляри-бека, однако не в правилах Мамая было отказываться от дальнейшей борьбы. Да и сам факт захвата Сарая, пусть и на короткое время, заставил считаться с бекляри-беком не только ордынскую знать, но и правителей вассальных государств. Одним из подтверждений тому стали переговоры Мамая и митрополита Алексия, фактического правителя Московского княжества. Митрополит и бекляри-бек заключили договор («докончание»), согласно которому Алексий от имени великого князя Дмитрия Ивановича признавал ханом Абдал-лаха, а Мамай (в свою очередь, от имени хана) соглашался уменьшить размер «ордынского выхода» с Руси, который был установлен при хане Джанибеке.[156] Любопытно отметить, что Мамай пошел не только на денежные, но и на протокольные уступки: впервые в истории русско-ордынских отношений не великий князь лично явился в Орду за ярлыком, а ханский посол привез ханский указ прямо в Москву![157] Надо полагать, что тогда же Мамай от имени «своего» хана выдал тому же митрополиту Алексию ярлык, подтверждающий льготы и привилегии русской православной церкви.[158]
Узнав, что московский правитель получил ярлык от Мамая, сарайский хан Мюрид впал в ярость и, в свою очередь, выдал ярлык на великое княжение сопернику Дмитрия Ивановича — Дмитрию Константиновичу Суздальскому, который вместе с ханским послом Иляком прибыл во Владимир, столицу Северо-Восточной Руси, и начал принимать присягу удельных князей. Но московский князь не пожелал подчиниться сарайскому хану и выбил своего соперника из Владимира, а затем обрушился на тех, кто присягал суздальскому князю: за короткое время лишились своих столов удельные князья Дмитрий Галицкий и Иван Стародубскии, которые тотчас же бросились жаловаться Дмитрию Константиновичу.[159]
Суздальский князь был вынужден «взять мир» со своим юным московским соперником, вероятно, уповая на то, что хан Мюрид вмешается в их распрю и вернет ему великокняжеский титул. Однако он просчитался: зимой 1363/1364 г. сарайский хан умер при невыясненных обстоятельствах. По одним сведениям, он скончался от чумы, новый всплеск которой в Поволжье пришелся как раз на это время,[160] по другим — был зарезан собственным бекляри-беком Ильясом, сыном Могул-Буги, разочаровавшимся в своем повелителе.[161]
Гибель талантливого полководца Мюрида заставила поднять голову многих его конкурентов в борьбе за трон. Азиз-Шейх, еще один потомок Шибана, приходившийся Мюриду двоюродным племянником, провозгласил себя ханом и начал чеканить монету в Гюлистане. Ему противостоял его дальний родич — вышеупомянутый Мир-Пулад, изгнанный Мамаем из Сарая, но все еще не покинувший Поволжья. Однако против Мир-Пулада выступил очередной претендент — Пулад (Деулиуллах)-ходжа, потомок Туга-Тимура, заставивший Мир-Пулада окончательно распроститься с претензиями на сарайский трон и вернуться в свои владения в Приаралье.[162]
148
Мы отождествляем с Мир-Пуладом упомянутого в ярлыке Токтамыша хана Тимур-Пулада, выдавшего ярлык Хаджи-беку [см.: Григорьев, Ярцов 1844, с. 339; Березин 1851, с. 12, 15; Смирнов 2005, с. 138-139; Почекаев 2010, с. 145]. Впрочем, ряд исследователей придерживается мнения, что в ярлыке вообще отсутствует имя хана, на ярлык которого ссылался Токтамыш [Самойлович 2005, с. 225; Григорьев 2006, с. 91-92; Набиев 2008, с. 106].
149
А. Г. Гаев считает, что Мир-Пулад чеканил свои монеты в Поволжье около 3 лет [Гаев 2002, с. 28]. Ср.: Почекаев 2010, с. 145-146.
150
См.: Пономарев 2002, с. 64; Федоров-Давыдов 2003, с. 76-111; Пачкалов 2004, с. 159-161.
151
См.: Биккинин 2000; Орлов 2001. Ср.: Миргалеев 2007, с. 218.
152
Это летописное название исследователи отождествляют с р. Синюхой, притоком Южного Буга.
153
См.: Карамзин 1993, с. 228; Григорьев 2004а, с. 110-111; Синьоводська проблема 2005; История 2009, с. 442; Руссев 2009, с. 94. В русских летописях Синеводская битва датируется 6871 (1363) г. [см., напр.: ПСРЛ 20006, с. 2; Егоров 1985, с. 51]. По мнению А. Б. Широкорада, Дмитрий был предводителем киевской дружины [Широкорад 2006]. Ср.: Зайцев.
154
Б. Шпулер пишет, что «Абд Уллах из-за многочисленных убийств, в том числе принцев и вдовы хана, Таид оглы возбудил против себя такую ненависть, что был устранен» [Шпулер 2009, с. 300]. Немецкий историк, таким образом, ошибается дважды: во-первых, он приписывает Абдаллаху убийство Тайдулы, совершенное Хызр-ханом (как сообщают и русские, и восточные источники); во-вторых, Абдаллах был не «устранен», а всего лишь вынужден оставить Сарай. Таким образом, есть основания усомниться и в утверждении немецкого историка о том, что он «возбудил против себя ненависть».
155
ПСРЛ 2000а, с. 231, 233.
156
Согласно сведениям «памятников Куликовского цикла», перед Куликовской битвой Мамай потребовал от Дмитрия Московского выплаты «выхода», «как было при цари Чзянибеке, а не по своему докончанию». Это дает основания полагать, что при заключении «докончания» размер «выхода» был снижен [Памятники 1998, с. 32; см. также: Хорошкевич 2001, с. 125].
157
См., напр.: ПРСЛ 20006, с. 2.
158
См.: Григорьев 20046, с. 155. Этот ярлык не вошел в сборник ханских ярлыков русским митрополитам и даже не упоминается в более позднем ярлыке другого «мамаева» хана Мухавдмада (Туляка) — вероятно, потому что мог содержать менее выгодные условия для русской церкви. По-видимому, митрополит Алексий в это время больше заботился о закреплении великого княжения за Дмитрием Московским, чем о привилегиях своей митрополии, и поэтому согласился на менее «щедрый» ярлык церкви.
159
ПСРЛ 20006, с. 2-3.
160
См.: Григорьев 20046, с. 149.
161
См.: Муин ад-Дин Натанзи [СМИЗО 2006, с. 257].
162
Ряд авторов считает, что Мир-Пулад и Пулад-ходжа — одно и то же лицом [см. подробнее: Григорьев 1983, с. 40-41]. Однако некоторые исследователи предлагают читать имя на монетах не «Пулад-ходжа», а «Деулиуллах-ходжа», что, на наш взгляд, исключает возможность отождествления этих двух монархов [Мухамадиев 1983, с. 92; 2005, с. 150; см. также: Почекаев 2010, с. 143]. Муин ад-Дин Натанзи называет хана, сменившего на троне Азиз-Шейха и убитого в 768 г. х. (1364 г.), Хаджи-ханом, сыном Эрзена, — потомком Орду-Ичена [СМИЗО 2006, с. 258; см. также: Федоров-Давыдов 1973, с. 150-151]. Можно усомниться в этой генеалогии (как и в хронологии, поскольку Азиз-Шейх был убит в 1367 г.), но весьма вероятно, что упомянутый хан и в самом деле происходил из Синей Орды и являлся, скорее всего, потомком Туга-Тимура, тринадцатого сына Джучи.