Страница 99 из 101
К нашему великому сожалению, приходится признать, что при такой сложности маршрута и таком количестве ловушек, способных за короткий промежуток без следа похоронить тело человека, найти береговую группу, скорее всего, невозможно.
Если бы они погибли на каком-то стабильном в геологическом отношении участке рельефа — на плато, в пещере, в глубине широкого, недоступного волнам пляжа, мы бы их нашли обязательно, но таких мест на всем маршруте — процента 2, остальное — подвижная ледяная или каменная масса…»
Если Олег Продан в своем отчете лишь констатировал факт, что медведи мешали работе экспедиции, то Александр Унтила подробно рассказал, как это было.
«Очень сложная в этом году была обстановка с белыми медведями. Огромное количество, обнаглевшие, совершенно не боятся человека. Наша четверка была в пути, когда на связь вышла группа, оставшаяся в лагере. Они пошли работать на склон находок, в это время пришел медведь, забрался в палатку, разорвал ее. Начали стрелять по нему из ракетницы, он очень вяло отреагировал. Только после того, как выстрелили мелкой дробью по лапам, мишка ушел. Применение мелкой дроби безопасно, кожу медведя она не пробивает, а только больно «стегает» косолапого.
Много было столкновений у нашей пешей группы с ними, зачастую нос к носу. На пересеченной местности ты ничего не видишь: заходишь за выступ скалы или переваливаешь горку и — чуть не наступаешь на медведя! Бывало, увидишь медведя за несколько сотен метров — лежит себе на снежнике, нюхает воздух. Мы начинаем его потихонечку обходить, но он нас, естественно, засекает. Сначала принюхивается, потом резко встает и начинает семенить в нашу сторону. В таком случае приходилось стрелять дробью, и он нехотя уходил. В единственном случае после первого выстрела крупный самец не убежал, а пошел в атаку, сократив дистанцию до 12–15 метров, и лишь вторым и третьим выстрелом мы его все-таки остановили и развернули. Потому ружья всегда были наготове, да один человек с карабином всегда страховал «пугальщиков», но, слава Богу, стрелять на поражение не пришлось.
Однажды увидели двух медвежат, подростков, килограммов по 150 каждый, они кормились на склоне — лазали по птичьему базару, разгребали камни, поедали яйца и птенцов. Мы сначала понаблюдали за ними, они на нас ноль внимания. Потихонечку мимо них пошли, и неожиданно вышли на маму. Крупная медведица лежала в яме со снегом, мы чуть было не наступили на нее. Мать зашипела на нас, но, видимо, была на тот момент уже сыта. Увидела, что для медвежат мы опасности не представляем, позволила себя обойти, но когда оказалась в тылу — пошла за нами. Пришлось её отпугнуть…»
Поисковая экспедиция 2010–2011 годов по следам береговой группы Валериана Альбанова на архипелаге Земля Франца-Иосифа закончила свою работу, сделав сенсационные находки, и в то же время пришла к выводу о почти абсолютной бесперспективности дальнейших поисков останков группы Максимова. Маловероятно, но вдруг что-нибудь могут дать после расшифровки найденные в 2011 году страницы дневника. Выяснить, чьи же все-таки останки были найдены на о. Земля Георга, может только целый комплекс мероприятий: поиски в архивах, попытка узнать, кто из четырех в апреле родился, поиск родственников. В случае находки родственников это развязало бы руки профессору Звягину. Его участие в экспедиции 2011 года, общение с ним обогатило участников экспедиции. Из письма Александра Унтилы:
«Все прониклись уважением к этому умнейшему и порядочному во всех отношениях человеку. В 71 год он поехал на край земли, участвовал в жизни лагеря наравне со всеми, таскал ящики, ворочал камни на месте находок, по вечерам, несмотря на усталость, по нашей просьбе рассказывал о своей работе. По окончании экспедиции перед отлетом все свободные от дежурства пограничники собрались в актовом зале заставы, и он прочитал им лекцию о том, как работал с останками царской семьи, воссоздавал скульптурные портреты по черепам. Мало того, что Виктор Николаевич читал четыре часа вместо запланированного часа, так потом, когда он уже ушел к себе в комнату, к профессору началось настоящее паломничество. Спрашивали, уточняли детали и не давали покоя до самого отлета. Он никому не отказывал, всем всё подробно объяснял.
Если в минувший год Виктор Николаевич Звягин работал над найденными нами останками в Москве, то теперь он лично осмотрел место, где они были найдены, участвовал в поисках черепа. Если ранее он высказывал сомнение в том, достаточно ли качественно мы искали, то в этом году, поработав с нами, он признал — тщательнее и скрупулезнее досмотреть место, чем это сделали мы, невозможно — ни физически, ни технически. Тонны базальта, глыбы от полкилограмма до сотен килограммов на огромной площади мы ворочали, лед топили, кололи и плавили, таскали, перекапывали и спали по 3–4 часа в сутки.
Голову найти так и не удалось. Нашли клочки волос под камнями, по руслу ручьев. Лежали они вместе со мхом, землей — роговая ткань не тлеет, просто иссыхает.
Множество версий, порой самых неправдоподобных, переработали мы, пытаясь найти ответ на эту загадку. Самое простое и естественное объяснение: голова — наиболее тяжелая и при этом легко отделяемая часть тела. Шейные позвонки имеют довольно слабые связки, мышечная масса шеи не сравнима с мышцами руки или тем более ноги, по отношению к массе и прочности суставной сумки. При оттаивании трупа первым делом оттаивает шея — как самый тонкий по сравнению с головой и туловищем фрагмент. Человеческая голова — это термос, который при жизни защищает мозг, как от механических, так и от тепловых воздействий, при оттаивании же срабатывает обратный эффект. Отделившись от тела, шарообразная голова легко может скатиться по склонам и руслам ручьев в сторону моря.
Вторая версия — медведи. По свидетельствам очевидцев, медведь выедает первым делом наиболее жирные, «калорийные» места. У моржа — подкожный жир, у человека — мозг, это также жировая ткань, тем более и единственная у истощенного до предела человека. Медведь может долго валять голову в попытках разгрызть, укатив при этом на приличное расстояние. После разгрызания черепа взрослый хищник вполне может съесть мозг вместе с фрагментами плоских костей, остальное растащили птицы и песцы…»
Так-то оно так, но практически сохранился целым скелет, словно за 96 лет его никто не трогал. Может быть, действительно все эти годы он лежал вмерзший в лед?..
Экспедиция закончила свою работу, но все-таки есть надежда, что окончательная точка в поиске береговой группы Альбанова не поставлена.
Как и не поставлена последняя точка в разгадке гибели самой шхуны «Св. Анна» и оставшегося на ней экипажа. «Есть еще надежда, — пишет Александр Унтила, — что тогда, сто лет назад, к одному из 200 островов архипелага Земля Франца-Иосифа, или к северной безлюдной части Шпицбергена все-таки прибило течениями «Св. Анну». Стоит она себе в тихой бухте или фиорде — обледеневшая, величественная, полная тайн и открытий, и ждет своего исследователя».
А на днях я получил письмо от известного моряка и писателя Николая Черкашина, в свое время не обратившего должного внимания на рулевое колесо в одном из кабачков немецкого городка Штральзунда: «Я не прекращаю своих поисков. И, может быть, нам всем что-то откроется в юбилейном 2012 году. Недавно я снова побывал в Штральзунде. Искал этот ресторанчик, но безуспешно. За прошедшие двадцать лет припортовый район, как и сам город сильно изменился. Кляну себя за то, что сразу не записал название и адрес этого места. Зашли мы туда случайно, шли мимо и заглянули на полчасика — дух перевести. И друзей своих спрашивал еще лет десять назад — не помнят. Но поиски не прекращаю».
Есть надежда, что не поставлена последняя точка в попытке разгадки судьбы почты, которую Валериан Альбанов нес или не нес на теплую землю.
Как до конца нет уверенности, погиб ли Валериан Иванович Альбанов при взрыве поезда в Ачинске в 1919 году.
Несомненно одно, что с каждым годом возрастает интерес к этой трагической русской полярной экспедиции, как и возрастает интерес к личности Валериана Альбанова. Прежде всего, как к человеку невероятного мужества. Еще раз вспомним, что он собирался в ледовый поход, примером в котором ему был великий Нансен, один. И, без сомнения, он преодолел бы четырехсоткилометровый путь по дрейфующему льду к островам Земли Франца-Иосифа в более короткое время.