Страница 9 из 113
Дим проехал в молчании еще пару минут, потом увидев широкий участок обочины и остановился.
Я вышел, и с удовольствие потянулся, так, что в глазах потемнело. Когда руки отпустил, застыл. Люблю природу без городского шума. Глухомань. Кстати, пока ехали, не было ни одной встречной машины. Вот уж действительно глухомань. Я отжался десяток раз посередине дороги, пытаясь согнать сон. После чего высоко подпрыгивая, сгибая в прыжке ноги, поскакал по кругу. Идиотом выгляжу, да все равно смотреть некому, кроме Дим–Дима, но ему некогда – он сам сейчас отжимается с хлопками. Только если медведи глядят. Вдруг поймал себя на том, что при мысли о медведях быстро обернулся, осмотрев все вокруг. Медведей не было, да и не медведей собственно тоже. Темнота только сгущалась. И лес тихонько шелестящий. Параноик.
Дим–Дим открыл багажник, вытащил оттуда канистру с водой, и попросил меня ему полить. Умывшись сам, помог умыться мне. Сразу бодренько стало. По вечерней прохладце–то. Ух!
– Дим, а чего ты сам–то, я же порулю сейчас, дави на массу и не парься.
– Слышь, здесь же не «Скандинавия», или еще какая федералка. Тут если не туда свернем, нас потом с собаками не найдут. Я сам по этой дороге один раз всего ездил, да и то, днем только.
– Прикольно. Ну, давай Сусанин, рули, – усаживаясь в машину, сказал я, регулируя сиденье и бормоча гадости про всяких карликов, которые так настроят, что коленки уши жмут.
– Сам рули, я командовать буду, – и Дим также с хлопком открыл бутылку. Я обернулся, и увидел, что между сиденьями лежит пакет, только не мой с пустыми бутылками, а уже обновленный. И бутылей там навскидку поболе, чем у меня было на старте. Я только мотнул головой и тронулся. Сцепление брало в самом верху, не как у меня на опеле, поэтому с непривычки пережал, и тронулся с ревом.
– Слышь, аккуратней там!
– Да ладно, не ори. Сейчас твой лачетти узнает, что такое настоящая езда! – резко переключая передачи, я разогнал машинку до восьмидесяти. А ниче так, приемисто.
– Чувак, тут такие ямы бывают, что ты можешь узнать, что такое настоящий секс. Не слышал этого анекдота?
– Не, рассказывай.
– Потише едь, и расскажу. Сидят в поле танкисты, трак меняют на коробке. Тут подходит полуобнаженная добрая волшебница, и спрашивает: «Чего, ребят, трахаетесь?», Те типа, да, есть такое. Она им: «А хотите узнать, что такое настоящий секс?». Они гривой машут, типа да, конечно. Добрая волшебница взмахнула палочкой, и у танка башня отвалилась.
Я улыбнулся.
– А почему волшебница добрая?
– Да я–то откуда знаю? По вводной добрая.
За пустым трепом мы проехали около часа. Потом разговор как–то на нет сошел, замолчали, думая каждый о своем. Непроглядная темень по сторонам редко–редко да озарялась скупо фонарями проезжаемых деревенек. Но домов по дороге было совсем мало по сравнению с киевской или московской трассой, по которым я часто ездил. Дим–Дим уже клевать носом начинал, но тут мы въехали в приличное по размеру село, даже городок небольшой, названия которого я не рассмотрел. Короткое что–то. Дим встрепенулся, и начал осматриваться по сторонам, отхлебывая пиво.
– Так, вот здесь смотри внимательней, нам направо сейчас сворачивать, вон там… или не там… протяни чуть вперед, короче.
Я проехал мимо поворота, и чуть притормозил у кольца автобусного. Когда подъезжал, фары на мгновение осветили остановку, на которой сидела компания молодежи. Сейчас, пока Дим вспоминал, куда надо сворачивать, я вглядывался в темноту, пересчитывая огоньки сигарет. Хорошо мы тут не пешком. Как раз, когда от компании отделились двое, и неспешно отправились в нашу сторону, Дим поднял глаза от карты.
– Туда поехали, – махнул рукой назад он, и я развернулся, гарцанув с проворотом. Не удержался.
– Или не сюда, или туда…
– Дим, не трави душу, едем и едем, куда–нибудь уж по–любому приедем, – оборвал я его.
– Блин, да я не помню, где сворачивать надо, – он был весь в сомнениях.
– Поехали у аборигенов спросим, там же грядка целая сидит! – осенило меня. И даже мысли ж не пришло, когда рядом с ними стояли.
– А ты уверен в том, что они нам правильно покажут, а не в другую сторону отправят?
– Ааа…
– Да не, вроде туда едем. Нормально.
Через полчаса Дим уже спал. Глобальных развилок не было, я рулил и рулил по дороге, на удивление хорошего качества. Населенные пункты, какие и попадались, множеством огней не удивляли. Вокруг была непроглядная темень, даром, что лес кончился. Изредка лишь луна выглядывала из–за облаков, призрачно освещая поля на холмистой местности. Вдруг впереди асфальт кончился, и я начал притормаживать, потому как въехали мы на грунтовую гребенку. Остановился и включил аварийку. Проснувшийся от тряски и торможения Дим–Дим озирался по сторонам. Я тоже. Желтые отблески габаритных огней непривычно ярко освещали приличное пространство вокруг. Из–за облаков в очередной раз глянула луна. Я поежился.
– А так и должно быть? – спросил я Дима.
– Деревня какая была?
– Минут семь назад.
– Да не когда, а как называется?
– То ли Радостево, то ли Ракостево, не помню. А до нее указатель был направо на Севастьяново, там сорок семь километров написано было.
Дим–Дим полез за картой и минут пять ее изучал. Я ждал с нетерпением, но не лез.
– …, – коротко резюмировал он.
– Так куда едем то?
– Да … уже его не знает. Куда эта грунтовка приведет, не поймешь, поехали к указателю этому лучше.
– А Севастьяново нашел хотя бы?
– Нихера не нашел.
– А Радостево это?
– На, сам поищи.
– А откуда искать то?
– Буй ищи.
– Слышь, сам такой.
– Буй, а не … . Город. Вон, видишь? Походу там и свернули не туда.
– Поворот не туда, ага. Прикольный фильмец. Первая часть, а остальные фуфло.
– Ты буй ищи, а не фильмы обсуждай!
– Да сам такой, говорю же тебе! Его буй найдешь!
– Дай покажу.
– Не лезь ко мне, паршивец, сам справлюсь, – оттолкнул я его руки.
Минут пять и я водил пальцем по карте, пробую от Буя доехать до деревни Радостево или Ракостево, параллельно ища Севастьяново. Ничего не вышло.
– Дим, а бенз есть у тебя?
– Да, двадцатка есть в канистре.
– Это радует.
Минут десять мне понадобилось, чтоб доехать до указателя. Повернул налево, и буквально через несколько километров поймал приличную яму, амортизатор чуть ли не в крыло стукнул. Дим сморщился, как от зубной боли, да и меня передернуло. Скорость сбавил до пятидесяти, и дальше ехал аккуратнее, внимательно вглядываясь в дорогу. Потряхивать на ухабах стало чаще. Еще минут через пять на лобовом стекле появились первые капли дождика, который все усиливался. Через десять минут я просто остановился на обочине – такое ощущение, что разверзлись хляби небесные. Ехать при такой видимости было просто страшно. Я привык ездить по дорогам, вдоль которых фонари стоят, и примерные очертания хоть видно. Здесь же мгла везде, и лишь впереди мутные несколько метров видимости за пеленой дождя. И за все это время, кстати, нам не встретилось ни одной машины. Да, заехали мы нормально. Проехал еще метров сто в черепашьем темпе, пока не увидел съезд с дороги на полянку. Там и встали. Коротко посоветовались, и Дим–Дим быстро разложил задние сиденья. У него был универсал, и ложе получилось шикарное. Вещички побросали по сторонам, и залегли спать. Сразу заснуть, естественно не получилось. Сначала слушали, как вдалеке грохочет первая в этом году гроза, потом, допив все пиво, потихоньку травили байки и ужастики, пугая друг друга, выходя справить нужду. Через час дождь почти прекратился, Дим заснул, а мне сон не шел, все–таки целый день спал. Отчаявшись ворочаться, уже было собрался будить Дима и дальше ехать, как меня внезапно просто выключило. Как заснул, не помню. Вот что значит поверхность ровная, я в такой же примерно ситуации, тоже на трассе ночевал недавно в легковой, так мало того, что еле уснул, так и не сон был. Просыпался практически каждые полчаса, когда рука или нога затечет. А потом шея, а потом в пояснице боль тянущая. А в пять утра, уже болит все тело так, что не уснуть, хоть и хочется. Утром, не выспавшись абсолютно, понимаешь, что ночевка в позе зю не всегда хорошая идея при наличии хоть какой–либо альтернативы.