Страница 107 из 113
Я старался не поворачиваться в сторону Белоснежки, только мельком глянул, и заметил, что она на меня пристально смотрит. Непроизвольно сделал морду кирпичом, плечи расправил, как орел. Рисовался, сам не знаю зачем, спроси кто, объяснить бы не смог.
– Геша, в чем фишка с ажиотажем, что мы живые? Почему по нам уже должна играть музыка, которую мы не слышим? – удивленно спросил я его, отвлекаясь от своих мыслей.
– Так вы ушли вслед за военными, а потом лейтенант на связь выходил, и сказал, что шестерых холодных обратно везет! А кого, не уточнил, так что мы тут все на измене!
– Видим, видим, как ты на измене тут, – покачал головой Жека, и мы с ним рассмеялись.
– Да я… я серьезно, а вы… – обиделся Геша.
– Да ладно, ладно, – легонько ударил его Джексон в плечо.
– Как у тебя тут все налажено то, а? – тихо сказал я, посмотрев на Гешу.
– Так, давайте в баньку, я пока в столовую сгоняю, пожрать организую! – заявил он, не обращая внимания на меня, но вовремя остановился, чуть не рванув в одном полотенце, – сейчас только, оденусь.
Джексон его тормознул, и объяснил, как найти старшину, чтобы приодеться, а после мы с ним порулили в баню.
Когда парюсь, я никогда ледяной водой не обливаюсь, вообще холода боюсь. Поэтому как попарился и помылся, меня растащило так, что я чуть не заснул прямо лицом в тарелке, когда обедать сел. То, что Стас пришел, воспринимал смутно, глаза просто закрывались, и я еле добрел до верхней комнаты со своими вещами, и, рухнув на кровать, вырубился.
27 апреля, вечер.
Старцев Александр, база отдыха Красная.
Проснулся сам, чувствуя себя необыкновенно свежим и бодрым. Полежал несколько секунд с закрытыми глазами, наслаждаясь последними мгновениями, и рывком привстал на кровати. Тут же дверь открылась, и в комнату зашел Стас.
– О, проснулся уже? – удивился он, – давай спускайся, мы внизу ждем. Сейчас на шалман пойдем.
– Что? – зевнул я.
– Совет племени, давай быстрей, – ответил он.
– Ага, – еще раз зевнул я, и спустил ноги на пол.
Достал мобильник, включил и выключил, посмотрев время. Четыре часа спал, как прекрасно. Вся компания, включая Рому, сидели за столом и чай пили. Я развернулся, вернулся за кукри и протянул тесак мутанту. Он посмотрел нож под одобрительные комментарии парней, и нацепил себе на пояс. Пока я пытался глотать обжигающе горячий напиток, Жека, Стас и Егор поднялись уже, и по виду только меня ждали.
– Пойдем? – опять зевнул я, и недолго думая, кружку с собой прихватил.
На улице естественно устроили перекур, так что чай я спокойно допил, поднимая облака пара, дуя в кружку на холодном воздухе. Уже просто холодном, не морозном. По ощущения сейчас около нуля, и это радует неимоверно.
Перекурив, добежали до дома у реки, потому как с крыльца нам уже Николаич проорал о нашей пунктуальности. Залетели в большую комнату, откуда нас Толстый не так давно на войну отправил, и принялись рассаживаться за стол. Кроме него, там уже был лейтенант с перевязанным лицом, старший лейтенант Сергей, старшина, Леха Николаич, и друг Стаса, которого все не Дима, а Дим называют.
– И почему опаздываем? Сказано же в пять ровно, – посмотрел он на Стаса.
– Мы не опаздываем, – показал Стас на круглые часы на стене – там стрелки ровно пять показывали.
– В общем, все здесь, – коротко глянул на часы Толстый. Помолчав некоторое время, он глянул на лейтенанта.
– Говори ты, – кивнул ему Савичев.
– Так, господа. Только что из Великополья, встречались с Щербаковым. Поговорили жестко, прямо, но… поговорили. Договорились даже, я бы сказал так, – Толстый коротко глянул на меня, и я ощутил, как засосало под ложечкой – ничего хорошего от договоренностей с Щербаковым я не ожидал.
– Короче смотрите, – продолжил Толстый, – здесь, здесь, и здесь, – ткнул он ручкой в названия деревень, одна из которых точно Клязь была, – людей больше нет. Здесь вырезали, здесь тоже, в Клязи вы сами видели. Вот отсюда точно, и еще и нескольких мест народ в Великополье вывезли. Здесь мужики от зеков сами отбились, но сами все в Великополье приехали, не дураки оказались. Не всех подстрелили, поняли, что вернутся к ним. А вот тут, – продолжал показывать он, – детский дом, и дети все еще там, вывозить их некому. Это только то, что я знаю, а проблем намного больше. Мы сейчас в округе, – осмотрел он нас всех, – возможно самая реальная сила. Но, Щербаков сейчас рулит в городе, пытается жизнь наладить, снабжение, ополчение собирает, кто вместо него это делать будет? Там сейчас тысяч десять народа, а кто их кормить будет? Щербаков уже закрыл магазины, выдачу пайков организовал, там еда теперь по карточкам у него. И вот еще, он хоть и сволочь порядочная, но организатор хороший. Там уже, как я понял, больше ста человек в отряды организовано, мобильные группы по деревням катаются. Пожарных, газовиков, водителей, всех в строй поставил. Щербаков там начальник гражданской обороны по совместительству, вот и начал… обороняться. Мы тут думали с Зориным, и с парнями – кивнул Толстый на армейцев, – что Щербаков нас с красноборскими лбами столкнуть хочет. Но пока он как меньшее зло, ссориться с ним не будем. Надо прекращать вакханалию эту с грызней, и жизнь налаживать. Смотрите, здесь, в Красном Бору, оптовая база, с которой во все районы близлежащие продукты завозили. Я договорился с Щербаковым, сегодня вечером, учитывая, – Толстый кивнул на лейтенанта, – что броня появилась, двигаем на базу, с колонной грузовиков, и там грузимся.
– А против хозяева базы не будут? – спросил я машинально.
– Мы их помочь попросим, убедительно. Не откажут, думаю, мы же на броне подъедем, и с нами еще пэвэошники будут, от них пара машин подъедет.
– Чем люди в Красном Бору отличаются от людей в Великополье? – неожиданно спросил Стас.
– Ничем, – быстро ответил Толстый, – только в Великополье рулит Щербаков сейчас, пытаясь восстановить порядок, а в Красном Бору что происходит, непонятно. Кроме того, что там власть взяли авторитеты блатные. Люди и там и там одинаковые, и чем бы быстрее в этом районе установится некий закон и порядок, тем больше шансов, что он установится во всей области.
По моему личному мнению, так Щербаков недалеко от блатных авторитетов ушел методами работы, но говорить об этом не стал. Повисло молчание, а я нервничал все сильнее, кусая губу. Наконец посмотрел прямо в глаза Толстому. Первым взгляд отвел он, и заговорил вновь.
– Есть один момент. Я думаю, ты уже догадался, – опять посмотрел он на меня.
– И что он хочет? – голос мне изменил, в горле мгновенно пересохло.
– Тебя видеть хочет. Одного и без оружия.
Мысли заметались в голове, и мне с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид.
– А больше ничего не хочет? – спросил после некоторой паузы Джексон.
– Не у всех желания совпадают с возможностями, я намекнул ему, – не совсем внятно проговорил лейтенант.
Я быстро осмотрелся. Стас молчал, глядя на Толстого, лишь желваки ходили, Геша коротко глянул на меня, ободряюще кивнув, а Николаич подмигнул, осклабившись. В этот момент от сердца будто комок глины отделился, и растворился вместе с тяжестью. Но губы я кусать не перестал, нижнюю уже до крови прикусил. Толстый молчал, также играя желваками.
– Что произошло то? Как ты его завалил?
– Ножом, – в сердцах ответил я.
– А подробней? – скривился Толстый. Ну ладно, сам попросил.
– Мы утром в Великополье приехали, и нас направили на РЛС, потом в цыганский табор. Там взяли цыганского барона, вернулись обратно, и нас за Бело… мэрской дочкой послали. В отделе случайно услышал разговор Щербакова с этим, Зайкой, – мысли у меня немного путались, и объяснял я сбивчиво, прыгая с одного на другое.
– Я тебя попросил рассказать, как ты его завалил, а не как день провел, – скривился Толстый.
– Я и рассказываю, – огрызнулся я. Внутри шевельнулось раздражение – не люблю, когда перебивают. Поэтому быстрее к сути событий рассказывать не стал.