Убить шпиона

На пристани к моему удовлетворению толклось ещё человек десять мужчин одетых в бордовые мундирчики, которые ждали под палящими лучами посадки на катер. Через несколько минут нам разрешили подняться на его борт. Моего имени, придуманного мною на скорую руку, в списке не оказалось, но менеджер, надзиравший за погрузкой, властным голосом приказал вахтенному матросу пропустить и меня, вписав его собственноручно. Как он будет выкручиваться потом, меня волновало меньше всего. Для меня главным было попасть в этот ресторан и добраться до зала, предназначенного для избранных гостей. Через пять минут мы спускались по траппу на пристань для технического персонала, а ещё через десять минут я смылся с кухни, куда меня определили, и, переодевшись в нарядный костюмчик белого цвета, отправился на поиски Зелёного зала, в котором обычно проводили сиесту нужные мне леданийцы.

Их на Неверале по моим подсчётам было всего ничего, восемнадцать… Да, ладно уж, человек. Извините, но всех, кроме тебиотов и крелатийцев, которые действительно не имеют ничего общего с гуманоидами, я привык называть людьми. Даже леданийцев с их мертвенно-бледной кожей, которая зеленеет в тех случаях, когда светлокожие земляне краснеют, как раки. По пути я прихватил в одном из фойе скучающую дамочку, явно девочку по вызову, и, пообещав ей хорошо заплатить, дальше шастал по ресторану уже под руку с ней, рассказывая по ходу дела весёлые анекдоты. Зелёный зал мы нашли на самом отшибе, метрах в ста пятидесяти от основного комплекса ресторана, по своей архитектуре похожего на какую-то совершенно дикую, фантасмагорическую скульптуру, состоящую из множества разноцветных, сверкающих многогранников залов, нанизанных на прозрачные трубы. Попасть в нужный зал проще всего было на специальном каре-антиграве, но для этого нужно было иметь пластиковую карточку гостя, а меня её не было, как и у моей добровольной помощницы. Наконец мы вошли в Зелёный зал, в котором собралось человек сорок и я громко крикнул:

– Эй, господа хорошие, быстро скинулись по паре сотен с носа моей спутнице на что-нибудь новое и организовали для неё карточку гостьи, а то я немедленно обижусь и уйду.

Мою просьбу леданийцы выполнили мгновенно, но несколько своеобразно. Ближайший парень, сидевший за столиком возле дверей вместе с какой-то розовощёкой дамой, тут же вскочил, достал из кармана кредитную карточку, властным жестом потребовал у своей дамы её карточку и, протягивая их мне, невозмутимым тоном сказал:

– Нокаут, здесь ровно пятьдесят тысяч и годовая гостевая карточка, которую я оформил тридцать минут назад, но тебе придётся отработать каждый потраченный на тебя галакредит.

Протягивая своей помощнице обе карточки, я сказал:

– Листра, исчезни и забудь, что ты меня сегодня видела.

Та проворно выхватила из моей руки карточки, чмокнула меня в щёку и, весело рассмеявшись, сказала:

– Нокаут, мне будет трудно забыть тебя по трём причинам, ты знаешь чёртову кучу смешных и совсем не пошлых анекдотов, это раз, ты невероятно щедр, это два, и вообще ты красавчик, парень, это три, но я тебя никогда не видела и вообще уберусь с острова вплавь. Тут до берега рукой подать, а я хорошая пловчиха и мне будет это нетрудно сделать.

Девушка действительно подошла к открытому окну, выбралась из Зелёного зала и через две минуты, сняв на бегу с себя платье и сбросив туфельки, бросилась в воду в чём мать родила, повязав платье себе на шею вместо шарфика. Леданиец, посмотрев на это, перевёл взгляд на свою подружку и с хищной улыбкой достал из бумажника вторую банковскую карточку и спросил:

– Интересно, сможет ли землянка повторить то же самое, что только что сделала митранка? Джинни, тебе ведь всё равно пришлось бы покинуть нашу компанию, поскольку сюда ворвался этот дикий варвар в своём идиотском белом фраке.

Моя соотечественница презрительно фыркнула и ответила:

– Каз'Коул, ты сам дикий варвар, если считаешь фрак идиотским костюмом, а я, между прочим, плаваю не чета вам, тепличным созданиям, боящимся сквозняков. – Забрав карточку из рук Каз'Коула, одного из самых удачливых шпионов, который по слухам умудрился пробраться на остров сияющих, Джинни повернулась ко мне и сказала – Серж, не подумай обо мне ничего плохого, я просто начинающий стрингер.

Ну, если эта красотка, одетая в платье для коктейлей, знала меня в лицо, не таким уж начинающим стрингером, то есть шпионом без патента и специальной подготовки, она была. Поэтому я обворожительно улыбнулся ей и сказал:

– Ну, тогда будь сегодня в десять вечера в "Осаде", Джинни, я туда обязательно загляну. Мне есть о чём поговорить с вашими.

Джинни, в отличие от Листры, разделась прямо в зале. У неё имелся под платьем телесного цвета жилет с глубоким декольте и целой кучей снаряжения в нём, в которое входил пластиковый пакет для одежды и водонепроницаемая шапочка для волос, а потому она помчалась через лужайку отнюдь не нагишом. Как только девушка нырнула в воду, я прошел на середину зала и жестами позвал своих слушателей подойти ко мне поближе. Мне вовсе не хотелось драть глотку, рассказывая о том, что случилось на бульваре Вейру сегодня днём и о чём они уже успели узнать, но пока что не знали никаких подробностей. Своё получасовое выступление, которое проходило в гробовой тишине, я закончил словами:

– А теперь ребята, кайтесь. У Леона в последнее время были натянутые отношения с кем-то из вас. С кем именно, я не знаю, но это по его просьбе я летал в Ларанж, чтобы раздобыть там пакет документации на производство одной хреновины, с помощью которой можно повысить боеготовность вашего космофлота чуть ли не вдвое. Что это за хрень такая, я ещё не разбирался, но Лёвчик сказал, что если он передаст её вам, то вы спишете с него все долги и ещё сами будете должны ему после этого кучу бабок. Давайте, ребята, сами колите того типа, кто не поверил честному слову моего лучшего друга.

Леданийцы стремятся сохранить спокойствие и самообладание в любой ситуации, даже тогда, когда смерть смотрит им в глаза. От этого их красивые лица с римским профилем только становятся бледнее. Позеленеть же от волнения, у них считается не просто моветоном, а чуть ли не таким преступлением, что впору делать себе сепуку. Зеленеть они не стали, но зато вскочили все разом и, потрясая руками громко, завопили, уверяя меня наперебой, что не имеют к убийству никакого отношения. Более того, вперёд немедленно вышел коренастый жилистый парень, что в общем-то не является характерным для этой рослой расы, и ткнув себя пальцем в грудь громко сказал:

– Нокаут, я спейс-адмирал Ремел'Рафта. Военная разведка Метрополии. Это я сделал заказ Брюнету на новые энергетические экраны для наших лёгких крейсеров. После той вздрючки, которую вы нам устроили, мы больше не тратимся на громадные линкоры и крейсера. Парень, я заплатил твоему другу пятьдесят миллионов галакредитов вперёд и терпеливо ждал почти семь месяцев, практически не вылезая из этого жаркого и пыльного городишки, чтоб он провалился в преисподнюю. Поверь, я был готов ждать ещё хоть целый год, тем более, что Брюнет уже достал для меня кое-какую информацию по этой технологии светляков. Ты землянин и потому тебе хорошо известно, как можно заставить леданийца рассказать всё, что угодно. Если ты не веришь мне, то я сейчас прикажу и всё необходимое будет доставлено сюда и мы все пройдём через это испытание.

Похоже, что Ремел'Рафта не шутил. Пытка электрическим током была для леданийцев действительно запредельным испытанием на прочность и ещё ни один из них её не смог выдержать и тут дело вовсе не в той боли, которую они при этом испытывали. Просто напряжение в сорок вольт даже при очень малой силе тока моментально развязывало им языки ничуть не хуже, чем самая мощная сыворотка правды, а то и много лучше. Поэтому я поднял руки вверх и уже совсем миролюбивым тоном сказал: