Страница 2 из 81
Пальцы Мейсона барабанили по столу.
— Картрайт, — медленно произнес он, — если вы хотите, чтобы я представлял вас как адвокат, прошу учесть следующее: я собираюсь делать лишь то, что, по моему убеждению, принесет вам пользу. Это понятно?
— Именно на это я и рассчитываю.
— То есть я сам буду решать, что следует предпринять для наиболее полной защиты ваших интересов.
— Хорошо, — ответил Картрайт.
Мейсон взял со стола деньги и положил их в карман.
— Договорились. Я буду представлять вас в этом деле. Значит, вы хотите, чтобы Фоули арестовали?
— Да.
— Ну что ж, это не сложно. Вы должны подать жалобу и судья выпишет ордер на арест. Но почему вы обратились ко мне? Вы хотите, чтобы я выступал в роли представителя истца?
— Вы не знаете Фоули, — повторил Артур Картрайт. — Он этого так не оставит. Он подаст на меня в суд за ложное обвинение. Может быть, он заставляет собаку выть, чтобы заманить меня в ловушку.
— Какой породы собака?
— Большая полицейская овчарка.
Перри Мейсон взглянул на Картрайта и улыбнулся.
— Юридически, если ответчик предварительно обратился к адвокату и, рассказав ему все без утайки, в дальнейшем следовал его советам, то при судебном разбирательстве дела о ложном или предумышленном обвинении, это говорит в пользу ответчика. А теперь я хочу сделать так, чтобы у Клинтона Фоули не стало повода подать на вас в суд. Я отведу вас к помощнику окружного прокурора, ведающему подобными вопросами. Я хочу, что бы вы повторили все ему, что касается собаки. О завещании можно не упоминать. Если он решит, что сказан ноге вами достаточно для получения ордера на арест то ордер будет выписан. Но предупреждаю заранее, вы не должны ничего скрывать. Выложите перед ним все факты и тогда любой иск Фоули не причинит вам вреда Картрайт облегченно вздохнул.
— Вот теперь вы говорите дело. Именно такой совет мне и требовался. Где нам найти этого помощника прокурора?
— Сначала я позвоню ему и договорюсь о встрече, ответил Мейсон. — Прошу меня извинить, я должен н минуту вас покинуть. Чувствуйте себя как дома.
— Постарайтесь договориться с ним на сегодня. Я не вынесу еще одной ночи с воющей собакой.
Когда Мейсон выходил из кабинета, Картрайт достал сигарету. Чтобы прикурить, ему пришлось придерживат руку со спичкой другой рукой…
Делла Стрит подняла голову.
— Рогоносец? — спросила она.
— Не знаю, — ответил Мейсон, — но попытаюсь это выяснить. Соедините меня с Питом Доркасом. Я собираюсь передать ему это дело.
Пока Делла набирала номер, Мейсон стоял у окна, глядя в бетонный колодец, откуда доносился далекий шум транспорта.
— Доркас на проводе.
Мейсон повернулся и, подойдя к столу, стоящему в углу приемной, снял трубку.
— Привет, Пит. Это Перри Мейсон. Я приведу к тебе своего клиента, но хочу, чтобы ты знал заранее, о чем пойдет речь.
— Что ему нужно?
— Он хочет подать жалобу.
— По какому поводу?
— Насчет воющей собаки.
— На…
— Да, да, воющей собаки. Мне кажется, в нашем округе действует постановление, запрещающее держать воющую собаку в населенной зоне.
— Вроде бы да, но на него никто не обращал внимания. Мне во всяком случае не приходилось сталкиваться с подобными жалобами.
— Тут особый случай. Мой клиент сходит с ума от этого воя или уже чокнулся.
— Из-за воющей собаки?
— Именно это я и хочу выяснить. Если мой клиент нуждается в медицинской помощи, я бы хотел, чтобы он ее получил. Вы же понимаете; у одного вой собаки вызывает лишь легкое раздражение, а другого действительно может свести с ума.
— Это точно, — согласился Доркас. — Вы привезете его ко мне?
— Да. И я хочу, чтобы наша беседа происходила в присутствии психиатра. Не надо говорить, что он врач. Представьте его как своего ассистента, и пусть он задаст пару-тройку вопросов. Тогда, вероятно, мы поймем психическое состояние моего клиента.
— Я вас жду, — после короткой паузы сказал Доркас.
— Мы будем через пятнадцать минут, — и Мейсон положил трубку.
Глава 2
— Познакомьтесь с мистером Купером, — сказал Доркас, поздоровавшись с Мейсоном и Картрайтом. — Это мой ассистент.
Толстяк, сидящий у стола, встал и, широко улыбаясь, пожал руку Картрайту.
— Ну, можно начинать, — заметил Мейсон.
— Прошу садиться, — Доркас, высокий лысеющий мужчина, опустился в кресло. — Мистер Мейсон, объясните, в чем суть дела.
— У Клинтона Фоули, соседа мистера Картрайта, проживающего по адресу 4889, Милпас Драйв, есть большая овчарка, которая воет.
— Ну, — улыбнулся Доркас, — любая собака может завыть.
Артур Картрайт сунул руку в карман, достал пачку сигарет и после секундного колебания убрал ее обратно. Глаза Купера неотступно следили за его движениями.
— Этого человека необходимо арестовать! — заявил Картрайт Пора кончать с собачьим воем! Вы слышите? Собака не должна выть.
— Ну, разумеется, — согласился Мейсон. — Именно за этим мы и пришли сюда, мистер Картрайт. Расскажите, пожалуйста, всю историю.
— Нет тут никакой истории. Собака воет и все.
— Непрерывно? у спросил Купер.
— Да! То есть не совсем непрерывно, а через какие-то интервалы. Как будто вы не знаете, как воет собака. Черт побери! Она воет, потом замолкает и начинает выть снова.
— Что же заставляет ее выть? — поинтересовался Купер.
— Не что, а кто. Фоули, — уверенно ответил Картрайт
— А почему? — не унимался Купер.
— Потому что Фоули знает, что этим действует мне на нервы. Вой означает чью-то смерть, а его жена тяжело больна. С этой собакой надо покончить!
Доркас коснулся толстой книги в черном кожаном переплете.
— В нашем округе действует постановление, согласно которому нарушение тишины собаками, кошками, коровами, лошадьми, цыплятами, белками, цесарками и прочей живностью рассматривается как судебно наказуемый проступок.
— Так чего же вам еще надо! — воскликнул Картрайт Доркас рассмеялся.
— Мне ничего не надо. Лично я тоже не люблю воющих собак. Указанное постановление и принималось для того, чтобы вынести птичники, псарни и конюшни подальше от жилой зоны. Однако Милпас Драйв — очень тихий район. Дома там довольно дороги. Какой ваш адрес, мистер Картрайт?
— 4893.
— А Фоули живет в доме 4889?
— Да.
— И тем не менее ваши дома стоят рядом?
— Совершенно верно.
— У него большой участок?
— Да.
— А у вас?
— Средних размеров.
— Фоули богат?
— Разве это имеет значение? — рассердился Картрайт; — Разумеется, богат. Иначе он бы там не жил.
— С одной стороны, это действительно не имеет значения, — согласился Доркас. — Но вы должны понимать что в прокуратуре ничего не должно делаться второпях Мне бы не хотелось без всякого предупреждения арестовывать уважаемого гражданина нашего города. А что если сначала я укажу ему, что подобные нарушения порядка караются по закону?
— Это не поможет, — покачал головой Картрайт.
— Мой клиент, — вмешался Мейсон, — хочет, чтобы все было по справедливости. Вам, Доркас, виднее как поступить в данном случае, но я настаиваю на том, что при любых обстоятельствах собака должна перестать выть. Вы же видите, что мой клиент очень нервничает. Исключительно из-за собачьего воя.
— Я не нервничаю, — возразил Картрайт. — Немного волнуюсь, и все.
Перри Мейсон молча кивнул.
— Я полагаю, — продолжал Доркас, — главное для нас — не наказание, а профилактика правонарушений. Мы напишем мистеру Фоули письмо, в котором сообщим, что к нам поступила жалоба, и напомним ему, что, согласие действующему постановлению, из-за собачьего воя его могут привлечь к судебной ответственности. И добавим, что собаку необходимо отправить на псарню, если она больна, или вызвать к ней ветеринара, — он взглянул на Картрайта. — Давно эта собака появилась у мистера Фоули?
— По меньшей мере она живет у него два последних месяца, с тех пор, как я поселился на Милпас Драйв. И раньше она не выла?