Страница 38 из 47
– Тьма времени! – истерично крикнула Снежана.
– Времени достаточно. – Лелька загремела посудой.
– Сумасшедшая!
Рядом с Тамарой в палатке кто-то завозился. Тамара попыталась открыть глаза, но не смогла. Веки словно свинцом налились, и голова мгновенно закружилась.
«Буду лежать спокойно, – испуганно размышляла Тамара. – Меня же… э-э-э… по сценарию… Лешка снотворным опоил! Точно. Меня и Катьку. Просто Катька раза в два тяжелее меня, вот и…»
Видимо, Тамара угадала. Кто-то тяжело перевалился через нее – Тамара едва не застонала, насколько больно неуклюжая Катька придавила коленом ладонь, – и Тамара услышала хрипловатый со сна голос новой знакомой.
– Вы?! Здесь? Но как же… Я ведь помню… – изумленно лепетала Катя. – Вы ж в болотах, а мы с Томиком тут… И Саша! И Аким, то есть Леша. Или Аким, а Леша мне приснился?
– Проснись, Катюха! – Миша жизнерадостно захохотал. – Это ж в самом деле мы! Не все, правда.
– Как – не все?! – ахнула Катя.
– Николая нет, – спокойно пояснил Саша. – Наверное, решил до победного по болотам лазить.
– К вечеру вернется, – уверенно заявил Миша.
– Или к завтрашнему утру, – с тяжелым вздохом уточнила Снежана. – К самому выходу. С цветами.
– А если… – Катин голос сорвался.
– Жив, не волнуйся. – Миша явно говорил с набитым ртом. – Если мы уцелели, то уж Колян… Спокуха, Катька!
Катя воскликнула:
– Что ж вы не разогрели? Холодный едите…
– Вкуснятина! – Миша сытно рыгнул. – В жизни такого плова не трескал! Из тебя, Катька, золотая жена выйдет. Вот приду в себя и… это… сватов зашлю! Пойдешь за меня, а, Катьк? Ей-ей, я не так уж плох! И деньжата имеются, вот Сашка подтвердит…
– Да ну тебя, – смущенно засмеялась Катя. – Лучше расскажи, что с вами случилось.
– Щас. Дай проглотить. Ага.
Протестующе пискнула Снежана. Тамара снова попыталась открыть глаза, и снова безуспешно. Она стиснула зубы: смертельно хотелось увидеть Лельку и… Лешку!
Тамара лишь сейчас осознала, она ни разу не слышала Лешкиного голоса, что совершенно не типично для шумного Сазонова.
«Может, именно он мне приснился, – испуганно подумала Тамара, – а остальное – правда? И из болота меня вытащил Аким. Потом… потом мы пришли с ним в лагерь… Потом я купалась… Оделась потеплее во все чистенькое, Катька мне еще свитер своего папаши презентовала и платок с розами… – Тамара неожиданно всхлипнула. – Потом я наверняка заснула. И уже во сне мерзкий Аким обернулся Лешкой и поцеловал меня! И бороду снял. А шляпу и парик швырнул в костер. Правда, как в кино…»
Слезы хлынули потоком. Тамара выпростала руки из спального мешка и машинально вытирала лицо. Незаметно для себя она и глаза открыла. Бессмысленно таращилась на брезентовый полог палатки, в голове звенело: «Лешки здесь нет. Он в Германии. А тут… Аким!»
«Идиотка, придумала себе сказочку, – горько размышляла Тамара, давясь слезами. – Мол, Сазонов вовсе не в Германии! Сазонов якобы за мной следил, как бы я в беду не попала. От Ипатовки за мной шел, из виду не выпуская. Начиталась, ду-ура, женских романов…»
Тамара в жар бросило, до того четко она увидела ситуацию со стороны: мечтательная девица целуется со своим любимым – во сне! – и при этом млеет от счастья. Целую историю накрутила вокруг этой сцены, надо же.
А Лешка – в Германии!
Уничтожает пиво литрами. Давится хвалеными немецкими сосисками. Тискает местных белобрысых фройляйн.
Здесь лишь Аким.
Тамара застонала: в грязном вонючем тулупе и болотных сапогах. Заросший бородой и похожий на медведя. Ее богоданный жених. Она дважды клялась, что…
Нет, она редкостная кретинка!
Жизнерадостный Мишкин голос привел Тамару в себя. Она вздохнула: что сейчас копья ломать? Что случилось, то случилось. Счастье уже, что Лелька жива. И все остальные.
Тамара вытащила из рюкзака полотенце и кое-как привела в порядок выплаканное лицо. Коснулась спутанных волос, но щетки не нашла и махнула рукой: какая в принципе разница?
Чем хуже, тем лучше!
Выходить из палатки Тамара не стала. Не хотелось показываться Снежане с покрасневшими глазами. Она осторожно отбросила полог и судорожно вздохнула: «Слава богу, завтра с утра мы повернем к дому!»
Тамара смутно пожалела, что и сам поход ей не приснился. Как было здорово: она лежит дома, в своей мягкой чистой постельке, ее не жрут комары – Тамара смахнула со лба очередного кровопийцу, – и приключения в трясине лишь жалкий кошмар. Никаких клятв она никому не давала. Аким с его рыжей бородой – чистый вымысел и…
Может, правда?!
Аким ей приснился? Раз и его голоса не слышно?
Тамара осторожно осмотрела поляну. Акима не заметила и облегченно улыбнулась: свободна!
«Ну и фантазия у меня, однако. Точно, замуж пора, раз уже и во сне клянусь выйти за первого встречного. Притом воображаю его в виде грязного бородатого мужика, и это меня не останавливает!»
Тамара усмехнулась: Лелька и сотоварищи подъедали плов. Старшая сестрица орудовала ложкой, словно Аким в недавнем кошмаре.
А Мишка так вообще урчал над своей миской, как огромный кот. Крыс посматривал на него ревниво: его-то чашка давно блестела. И котелок Крысеныш вылизал, ни крошки в нем, ни даже запаха.
Саша сидел у костра. Катя суетилась у кипящего чайника: бросала заварку. Большей частью – листья малины и смородины, еще зеленые, свежие, слегка подвяленные, она сорвала их по дороге.
Снежана недружелюбно наблюдала за Катей. Лицо ее показалось Тамаре мрачным, осунувшимся, Снежане вылазка за цветами давалась нелегко.
«Интересно, где они застряли? – с любопытством подумала Тамара. – Проболтались где-то ночь и полдня, считай…»
Будто услышав ее, Миша отставил в сторону пустую миску. Вздохнул с сожалением – плова больше не было – и сказал:
– В жизни не забуду сегодняшней ночи! Помирать буду – с внуками поделюсь.
– Так что с вами случилось? – Катя осторожно поправила крышку. – Я чуть с ума не сошла – вас нет и нет, боялась, как бы вы в трясину не угодили.
– Боялась она! – негодующе фыркнула Снежана. – Отсиживалась тут в безопасности, пока мы…
– Ты же сама не захотела остаться! – Катин голос обиженно дрогнул.
Миша захлопал в ладоши, привлекая внимание. Потом в полной тишине воскликнул:
– Катюха, слушай сюда! Пока ничего не позабыл. А то завтра все будет видеться по-другому, уж я-то себя знаю.
Все рассмеялись, лишь Снежана раздраженно отвернулась. Миша по-бабьи всплеснул руками.
– Ну и страха я натерпелся, не передать!
– ОН натерпелся, – прошипела Снежана, не оборачиваясь. – А мы…
– Смотри, Катюха! – Миша и головы не повернул в ее сторону. Просто загнул большой палец. – Во-первых, страсти-мордасти по дороге типа черепа малолетней девчонки с алой лентой в косе, ее и Томка видела. – Он загнул следующий палец. – Во-вторых, не успели сунуться в настоящие болота – брели в воде по колено, клянусь! – как мгновенно схлопотали по ушам. Ей-ей, чуть штаны не подмочил: рев, вой, клацанье зубами, визг кошмарный – и все в тумане, заметь! – Третий палец присоединился к первым двум. – Едва Снежка рыдать прекратила, мы смотрим – Томки-то с нами нет! Как корова языком слизнула. Только-только брела за Снежаной и… Куда, спрашивается, пропала?! – Миша звучно шлепнул себя по бедру. – Ляля, ясно-понятно, забастовала: мол, никаких цветов, пока сестрицу не отыщем. Снежка – ох и гнида ж оказалась! – кричит – мол, рыжую схарчили местные зубастики, она, мол, лично слышала и видела, как чавкали и облизывались…
– Все врешь! – возмущенно взвизгнула Снежана. – Я так не говорила!
– Ну, слово в слово я, конечно, не помню, – не стал спорить Миша. Он подмигнул Кате и продолжил свое увлекательное повествование: – Короче, голосуем, якобы ж – демократия! Мы с Лелькой за то, чтоб Томку шукать, а Снежка – цветы волшебные. Э-э-э… пре… пры… о! – при-ори-теты выявлены, хоть в драку лезь! Я ж морду кирпичом и Леле важно эдак – а пусть Снежка цветы ищет, а мы двинем своим путем – живая девчонка – хоть и с веснушками – цветов важнее, даже самых разволшебных…