Страница 36 из 37
Вскоре состоялось вручение самолетов.
Снова вернулся с фронта в Москву Саша. В один из зимних морозных дней председатель Наро-Фоминского городского Совета депутатов трудящихся Н. И. Кучеров с делегацией земляков на подмосковном аэродроме в торжественной обстановке передал нам два новеньких истребителя "Як-9д". В те дни закончил курс обучения в военно-морском авиационном училище наш младший брат, Николай, летчик-истребитель. Он был направлен в один из гвардейских полков ВВС Черноморского флота.
До последнего дня Великой Отечественной войны Александр, Григорий Давиденко и Николай Якушев сражались с фашистами в рядах балтийских летчиков.
За четыре года войны Александр совершил более двухсот успешных боевых вылетов, из них сто двадцать семь раз летал на дальнюю разведку военно-морских баз и сухопутных коммуникаций, аэродромов и тылов противника. Тридцать раз ему пришлось вести воздушные бои с истребителями врага. Каково бы ни было их численное превосходство, экипаж разведчика всегда выходил победителем. К концу войны Саша уже командовал эскадрильей, Григорий был ее штурманом, Николай - начальником связи.
Саше и Грише Давиденко, хотя и дошли они до последнего дня войны, счастья победы увидеть не довелось.
Наступило 8 мая 1945 года. Вечером я дежурил по штабу авиации Военно-Морского Флота, где узнал, что война закончилась - гитлеровская Германия капитулировала.
Долгожданная весть быстро разнеслась по Москве. В те часы никто не оставался дома. Все были на улицах и площадях столицы. Над людским морем веяла радость победы. Народ ликовал. Незнакомые обнимались, целовались, поздравляя друг друга. Военных всюду качали, осыпая цветами.
Сильное, окрыляющее чувство переполнило и мою душу. Хотелось тоже быть на улице и с москвичами пройти на Красную площадь, к Мавзолею Ленина.
А с флотов в штаб авиации еще поступали сводки боевых действий... Кое-где враг сопротивлялся. Не капитулировала и окруженная так называемая курляндская группировка, занимавшая порты Либава и Виндава на побережье Балтийского моря. Гитлеровцы, чтобы избежать плена, надеялись выиграть время и, погрузившись на корабли, уйти в нейтральные страны.
Полк воздушных разведчиков, в котором служил мой брат Александр, базировался вблизи окруженной группировки и продолжал свою боевую работу.
Вместе с радостью меня не покидала тревога. Откровенно говоря, я беспокоился за судьбу Саши. Он еще воевал...
В дежурной комнате раздался телефонный звонок. Вызывал командующий.
Маршал авиации С. Ф. Жаворонков встретил у входа в кабинет и тихо, взволнованно сказал:
- Товарищ Курзенков, я должен вам сообщить печальную весть. Ваш брат Александр, Грачев и Давиденко не вернулись сегодня с боевых заданий.
Я был оглушен... Не мог поверить... "Последний день войны... Нет... Не может быть..."
Маршал молчал, потом, подойдя ко мне, проговорил:
- Я понимаю, вам очень тяжело... Тяжело и мне терять таких летчиков, да еще когда окончилась война. Считаю, необходимо полететь на Балтику и расследовать обстоятельства их гибели.
На другой день я был на Балтике...
В ночь на 8 мая фашистам удалось на двадцати шести транспортных судах выйти из Либавы. На поиск кораблей в первой половине дня на самолете "Петляков-2" вылетел Герой Советского Союза Грачев. В составе его экипажа полетел штурман эскадрильи Герой Советского Союза Григорий Давиденко. Их полет длился более часа, затем радиосвязь внезапно оборвалась...
Ждали экипаж час, два, три, четыре... Обзвонили все аэродромы соседей. Ни на одном не садился наш "петляков". Позднее стало известно, что экипаж подвергся атаке истребителей врага, внезапно вывалившихся из облаков. Фашистам удалось сбить наш самолет. Он упал в море. Так в последний день войны погиб Григорий Давиденко, самый близкий фронтовой друг моего брата.
Не было предела Сашиному горю. До самого вечера он не мог найти места. Горе, страшное горе душило его.
На исходе восемнадцатого часа командир полка вызвал к себе Сашу и приказал:
- Парой на "Як-9" вылететь на поиск вражеского конвоя.
Александр доложил командиру полка, что после гибели товарищей он очень плохо себя чувствует, и попросил отстранить его от вылета. Командир полка майор Усачев отчитал брата, обвинив его в малодушии:
- Нечего слезы лить. Война продолжается. Выполняйте боевое задание.
- Товарищ командир, - вспомнил Саша, - к тому же у меня самолет неисправен.
- Отставить разговоры... Вы что, не можете взять любой самолет в эскадрилье?
- Есть, взять любой самолет и лететь на задание! Александр повернулся и вышел из кабинета командира полка.
Саша решил лететь на самолете своего заместителя. Подойдя к технику, который заканчивал какую-то работу, он спросил:
- Самолет исправен?
- Так точно, товарищ командир, исправен...
- Еще раз проверить. Подготовить. Вылетаю в 19.00. У брата еще было в запасе время. Он пришел к себе в эскадрилью и приказал своему ведомому собираться в полет. О предстоящем вылете услышал находившийся в комнате молодой летчик, восемнадцатилетний юноша, только несколько дней тому назад прибывший из училища в полк. Он подошел к Саше и попросил его:
- Товарищ капитан! Война окончилась, а я так и не сделал ни одного боевого вылета. Разрешите мне лететь с вами!
- Ну что ж, летите... - с каким-то безразличием ответил молодому летчику Александр...
В 19.00 два истребителя ушли в воздух и легли курсом на восток - в сторону Балтийского моря. Над ними, на высоте три тысячи метров, висела толстослойная сплошная облачность.
Набрав высоту, Саша с ведомым прижался к самым облакам и, маскируясь, полетел дальше. Милях в пяти - десяти от берега опытный глаз воздушного разведчика обнаружил вражеский конвой. Корабли разного тоннажа, похожие на маленькие челноки, с тонкими ниточками темных дымов растянулись в длинную кильватерную колонну.
- Вижу двадцать шесть вымпелов разного тоннажа, - передал Александр по радио на аэродром.
- Заснять перспективно! - последовал приказ командира полка.
- Есть, заснять перспективно, - повторил Саша и, перед тем как бросить истребитель в пике, приказал ведомому: - Останьтесь под облаками. Следите внимательно за воздухом. Если появятся истребители фашистов, передайте по радио.
Летчик повторил приказ командира, остался под облаками, а Александр бросил самолет в пике. Стремительно потеряв высоту, он энергично выхватил "яка" и на небольшом удалении от конвоя, строго выдерживая скорость, высоту и курс, приступил к съемке. "Як" пролетел уже половину своего пути, когда вдруг из облаков, как саранча, один за другим вывалилось около сорока истребителей врага "Фокке-Вульф-190"... Ведя съемку и не имея возможности наблюдать за воздухом, командир положился на своего ведомого... А ведомый, увидев стаю фашистских истребителей, растерялся... С перепугу он ушел в облака, забыв про свой долг - передать командиру о грозящей ему смертельной опасности.
Саша увидел врага в момент, когда в его сторону уже неслись сверху светящиеся разноцветные трассы пушечных снарядов. Начался неравный воздушный бой. Он продолжался несколько минут. Саша дрался один с большим числом вражеских истребителей...
Врагам удалось подбить мотор, он стал давать перебои... Выходя из под удара, удалось сделать энергичный переворот через крыло и спикировать почти до самых волн...
Фашисты, видимо опасаясь появления наших бомбардировщиков и торпедоносцев, не стали преследовать подбитый истребитель. Они остались над своим конвоем, прикрывая его с воздуха.
Пока тянул мотор, Саша летел к берегу, передавая по радио все, что с ним произошло. Он сообщил, как вел бой, как удалось выйти из него. Передал: мотор поврежден, тянет к берегу. Оставалось несколько миль...
- Мотор сдал... Сажусь на воду... Квадрат... Высылайте катера! Катера!