Красные полковники. Дилогия

Первой спустя всего несколько секунд появилась Светка. Всех поприветствовала и сунула Виктору сына, на ходу получив информацию о причине сбора.

Наталья с Веркой и Катерина с Леной вошли в кабинет Андрея через один портал — вероятно, работали вместе, — походя, вывели на стену картинки с детьми и быстренько устроились, кому, где удобнее. Скачали с общей базы данных, скинутую туда предысторию разговора и задумались.

Первой пошла в наступление Наталья:

— А чего вы ожидали? У почти каждого есть грешки за душой. У кого мелочь какая-нибудь, а у кого, возможно, и настоящие преступления. Из той трети людей, что посчитали себя готовыми к вступлению в общество совершенно нового типа, полностью наши нравственные критерии разделяют, как выяснилось, только один из тринадцати. Не просто разделяют, а живут по ним, раз смогли пройти такой строгий отбор. Это на самом деле отличный результат! Больше двух процентов из выбранных по анкетным данным для инициации. Но зато это именно те, кто не предаст, не рвется во власть ради самой власти, кто может ограничивать себя из-за дела, а не по приказу.

— Прямое подключение мозга к компьютеру и доступ к порталам дают неслыханное раньше могущество. А вы тут губу раскатали каждому такое на блюдечке поднести. Но ведь с самого начала было ясно, что не всем дано испытание могуществом выдержать, — поддержала подругу Катерина. Говорила она теперь даже без акцента. Прокачала через себя несколько учебников и полностью овладела русским языком как родным.

— Н-да, — хмыкнул Гришка, — а сколько раз в былые годы хотелось некоторых придурков или хамов на месте придушить. А теперь смотрю на них просто с презрением и даже жалостью. Убогие ведь.

— Ты никогда не обращал внимания, что сильные люди, как правило, добродушны? — согласилась Лена. — А с нашего нынешнего уровня пользоваться порталами, чтобы грубияна наказать, это как-то… — Кононова остановилась, не найдя слова.

— Это ни себя, ни остальных в нашей команде не уважать, — подсказала Верка.

— Точно! — подтвердила Светлана. — Я понять не могла, почему то, что раньше меня сильно возмущало, теперь вызывает только пренебрежение.

— Мировоззрение. Оно у нас всех сильно изменилось, — Наталья уже не наступала. Только объясняла. — Нас бесит человеческая тупость и собственное непонимание этого. Мы чем дальше, тем больше не хотим принести кому-то вреда. Решить дело миром, пусть и с позиции силы.

Александр Юрьевич с Полонским понимающе переглянулись. Сколько раз в последнее время поступали именно так.

Сахно тем временем продолжала:

— Вы говорите, что подходящих для инициации мало? Я заявляю обратное, на данный момент — много. Со временем их станет еще больше. Во много раз больше. Умные поймут и примут наши постулаты. Дураки? Вот эти всегда тянутся к власти и победителям. Наступит момент, когда все захотят. Но не раньше, чем поймут, что мы — непреодолимая сила. Вот тогда встанет вопрос, как эту частенько аморфную массу перевоспитывать — вытравливать из их мозгов все плохое. А пока… Ни в коем случае нельзя брать на вооружение старый лозунг «Кто не с нами — тот против нас». Вокруг нас обычные люди, какими мы сами были совсем недавно. Кто не захочет нас понимать — пусть живут, как могут. Мешать не будем. Хотя идти друг против друга с оружием в руках все равно не позволим. Мы сильнее, значит, обязаны не допускать насилия, — Наталья остановилась почти на полуслове, прислушалась к чему-то в себе, виновато улыбнулась: — Надюшка проснулась — кормить пора. Вы уж дальше сами как-нибудь, — и испарилась, как будто ее и не было.

Вслед за ней исчезли и остальные женщины, отговариваясь заботой о детях. Светка, конечно, прихватила с собой Валерика. Только Верка как сидела, прижавшись к своему Грише, так и осталась рядом с ним.

— Ну вот, а ты, Андрей, паниковал, — беззлобно подколол Штолев.

— Нас бесит человеческая тупость и собственное непонимание этого, — с улыбкой процитировал Наталью Коробицын. На память никто из команды теперь пожаловаться не мог даже в шутку.

* * *

— Вам лично придется уйти со своего поста. Не сразу, но придется. Это не обсуждается.

Президент «незалежной» вскочил на ноги, услышав слова неожиданно появившегося Сахно.

— Да кто вы такой?! — был его первый вопрос Александру Юрьевичу.

Полонский с улыбкой посмотрел на друга. Когда-то при первой встрече он сам отреагировал точно такими же словами.

— Да вы садитесь, садитесь, — указал Сахно обратно на кресло, устраиваясь напротив, рядом с генералом. Закурил, уже привычно не спрашивая разрешения у председателя Военного совета, критически посмотрел на все-таки занявшего свое место президента Украины и только потом ответил: — Кто я такой в данном случае не имеет никакого значения. Скажем так: я тот, кто пару месяцев назад изъял некий пакет документов из ячейки одного швейцарского банка и очень внимательно с ним ознакомился. Предъявить бумажки?

Увидев реакцию президента, выразившуюся в резком падении духа — поверил сразу, — Александр Юрьевич продолжил:

— Российская Федерация, несомненно, пойдет навстречу вашему предложению о союзе. Более того, мы даже согласны принять Украину в рублевую зону после соответствующего изменения вашего законодательства, хотя это достаточно серьезно ударит по нашей собственной экономике, — Сахно переглянулся с согласно кивнувшим генералом. Они оба прекрасно понимали, что последнее утверждение было некоторым преувеличением. — Ну да на какие жертвы не пойдешь ради братского народа? — прозвучал риторический вопрос.

Всего несколько дней назад они с Полонским уже обговаривали все аспекты предстоящего визита в Москву представительной делегации из соседней страны. После ухода Штатов с ведущей роли на политической арене планеты у властей Украины просто не осталось другого выхода, как броситься в ноги к России. Экономика «незалежной», вслед за тем, как рухнул доллар, пусть не полноводной рекой, но тонким ручейком до того исправно втекающий на Украину, и этим хоть как-то поддерживаемая на плаву, тоже не устояла. Даже новейшие харьковские танки, совсем недавно исправно продававшиеся в страны третьего мира, оказались никому не нужны после выхода на рынок новых моделей «Уралвагонзавода» из Нижнего Тагила. Русские танки при несколько меньшей цене обладали значительно лучшими тактико-техническими характеристиками. Ракета-носитель «Зенит-3SL», производимая днепропетровским «Южмашем», также оказалась невостребованной после внезапного снижения почти вдвое стоимости коммерческих пусков на новом российском космодроме «Восточный» под Углегорском. Оставшиеся старые экономические связи с Российской Федерацией были единственными, дающими хоть какую-то надежду.

Белоруссия, месяц назад заключившая союзный договор с Россией, уже пожинала первые плоды, с легкостью вписавшись в новые порядки. Цены на энергоносители еще ниже, чем и так довольно низкие мировые. Прямой доступ к инструментальному производству в Особой производственно-экономической зоне Рапопорта резко поднял возможности белорусской промышленности. Новые модели большегрузной автомобильной техники совместного с немцами «МАЗ-МАН» пользовались бешеным успехом в Европе. Вместе с «КамАЗом» они захватили приличную долю рынка. Минские седельные тягачи, троллейбусы и сочлененные автобусы выходили на трассы и улицы нового Союза во все больших количествах. Белорусские вооруженные силы полностью перешли под командование Москвы — договор предусматривал единоначалие. Впрочем, основная масса военных не протестовала — денежное содержание офицерского состава в России было значительно выше.

Полонский встал, сделал пару шагов и остановился напротив президента Украины:

— Ваше решение?

— Я пойду под суд? — в изъятом из швейцарского банка пакете документов компромата хватало.

— О стране думать надо в первую очередь, не о себе, — с еле заметным презрением высказался генерал и только потом ответил: — Нет, не пойдете, если немедленно вернете все, полученное незаконным путем. Учитывая же ваш опыт руководящей работы, ваши знания обстановки на Украине, вы останетесь во главе страны, чтобы не допустить обычного бардака переходного периода. Конечно, под контролем представителя Военного совета Российской Федерации. Ну а дальше… Все зависит только от вас, от качества вашей работы, — Полонский бросил взгляд на часы. — Завтра в это же время подписание договора, соответственно, в присутствии журналистов с последующим традиционным фуршетом, — он, наконец, улыбнулся. — Все, я вас больше не задерживаю.