Страница 40 из 117
А Сюзанна в это время въедливо вникала в разработки специалистов "Генетик компани", обязательно делясь с подполковником. Она, то восхищалась их решениями, то ругалась. Надо признать, что первого было больше.
– Представляешь, Паша, они выкинули все лишнее, что вынуждена была сделать природа, создавая человека эволюционным путем!
Затонов непонимающе посмотрел на нее, окинул взглядом стройную фигурку – даже пустотный комбинезон не мог скрыть все ее привлекательные выпуклости с изгибами – и честно признался:
– Не наблюдаю ничего лишнего.
Девушка заливисто рассмеялась и стала рассказывать. А он внимал, восхищаясь не столько ее объяснениями, хотя в них действительно было много интересного, сколько самой Сюзанной – ее милой улыбкой, роскошной белокурой шевелюрой, взлетающей шелковой волной при каждом движении головы, серым глазам меж пушистыми ресницами…
– Я не про какие-нибудь органы, а о внутриутробном развитии плода модификантов. Оно претерпело очень существенные изменения. Никаких промежуточных этапов, сформированных природой во время эволюции сначала животных, а затем человека. В первую очередь формируются мозжечок, средний, продолговатый и спинной мозги. Затем мост и оба промежуточных мозга – таламус и гипоталамус. А вот полушария большого или по-другому конечного мозга – это то, чем мы думаем – у плода появляются только перед самыми родами в зачаточном виде и растут затем у ребенка до шести-восьми лет, – девушка подняла взгляд на замершего неподвижно подполковника. – Ты чего?
– У нас здесь, – он постучал себя согнутым указательным пальцем по лбу, – столько всего по-напихано?
Сюзанна расхохоталась:
– У вас же в Космоакадемии краткий курс медицины был. Совсем ничего не запомнил?
– Только основы анатомии и способы оказания первой помощи, – смущенно признался Павел.
– Неуч, – с язвительной улыбкой резюмировала Сюзанна и продолжила:
– В общем, у плода формируются и растут только необходимые для раннего периода жизни органы – нервная и кровеносная системы, легкие, пищеварительный тракт, ну и зачатки все той же репродуктивной системы. А вот конечностей и большинства органов, которые у землян появляются уже на первых неделях развития эмбриона, у модификантов до рождения нет вообще. Так же, как и костей – одни хрящи и ничего более. Срок беременности всего неполных четыре месяца. Масса плода – триста-четыреста граммов.
– И будут выживать? – удивился Павел.
– Природа отрабатывала репродуктивную систему на животных. А человек все-таки существо разумное. Расчеты генных инженеров показывают практически стопроцентную выживаемость при правильном аккуратном уходе за ребенком.
– Ни фига себе, – подполковник озадаченно почесал затылок. А потом вдруг заявил: – Ну их, этих недоносков. А как еще можно назвать четырехмесячных? Устал я от этих модификантов. Сюзи, тебе не кажется, что давно пора устроить выходной? Жилые помещения базы наконец-то разморозились. Пойдем переселяться на Олимп.
– Олимп? – переспросила удивленная девушка.
– А я разве раньше не говорил? – Павел хмыкнул. – Ученые умники так луну Наташки обозвали – мол, на планете люди, а с Олимпа боги за своими созданиями наблюдают.
Сюзанна кивнула, без единого слова подхватилась, накинула со спины шлем, загерметизировала комбинезон и, дождавшись, когда Павел тоже защитится от пустоты, сама включила откачку воздуха в "Волкодаве". Они проскочили в шлюз базы, сбросили пустотные комбинезоны во входном отсеке, спустились на жилой уровень и пошли искать обозначенную на схеме сауну, по пути скидывая белье. Задержались они там недолго, потому что рядом оказалась парилка настоящей русской бани с уже синтезированным автоматикой квасом в деревянной бадейке. У кого-то из проектировщиков базы, надо признать, был неплохой вкус. Вот там они задержались надолго. Потом распаренные, чистые до скрипа кожи, добрели до ближайшей жилой каюты, усталые ухнули на шелковые простыни и долго-долго просто лежали, глядя друг на друга. Так и заснули в махровых халатах, держась за руки. Утром Павел соорудил на большой сковородке глазунью – то, что яйцам было полмиллиона лет, их совершенно не волновало. С ума сойти – кофе они пили, по выражению подполковника "Как белые люди", устроившись в креслах за низеньким столиком! А потом Сюзанна первая вдруг вспомнила об обещанной Затонову компенсации. Инициативу девушки он поддержал со всем возможным воодушевлением…
****
Приглашение на срочную аудиенцию привез лично капитан дворцовой стражи уже на рассвете следующего дня. Успели привести себя в порядок, перехватить свежим пирогом с зайчатиной, глотнуть крепкого кофе и направились во дворец. Капитан, козыряя на каждом посту, провел герцогов в приемную рабочих апартаментов монарха. Кирилл привычно рукой указал Зверюге на нишу и приказал:
– Место!
Гепард, недовольно фыркнув, сел на задние лапы и, обернув их хвостом, застыл, как статуя.
– Вы, ваши высочества, можете пройти вместе с королевским зверем, – подсказал слуга в раззолоченной ливрее, низко склоняясь перед герцогами.
Кирилл хмыкнул про себя – подобное разрешение в соответствии с этикетом являлось знаком уважения – хлопнул ладонью по бедру – довольная кошка взметнулась в прыжке и оказалась на полшага справа сзади – и вошел в распахнувшиеся двери королевского кабинета.
Приветствие монарху оказалось сорвано – Зверюга, чуть не сбив хозяина, немедленно рванул вперед и влево, где на большом ковре разлеглась крупная уже немолодая самка королевского зверя. Со Степанидой он был знаком давно, не раз встречаясь с ней на прогулках. Кошка высоко подняла переднюю лапу, и Зверюга забился под нее, как маленький котенок, довольно умащиваясь под опустившейся лапой.
– Здравствуйте, господа, – вынужден был начать Натан Джурский первым, не обратив внимания на небольшое недоразумение.
– Ваше величество, – склонили головы герцоги.
Затем Кирилл представил королю старшего брата.
– Я глубоко возмущен вероломством этого Лоусвилла, – монарх впервые в чьем-либо присутствии не назвал короля Баритии в соответствии с дворянским званием. – Натуральное свинство, иначе не сказать. И как его земля носит? Я глубоко скорблю, ваши высочества, – король склонил голову, – и очень сочувствую вашему горю…
Распинался Натан Джурский долго. Впрочем, Кирилл отлично понимал его. Королевство небольшое, относительно бедное, славившееся только своими учеными мужами. Армия не очень, торговля после потери в войне, четверть века назад, узенького кусочка земли на берегу Каспия без морского порта хиреет. Конечно, после вчерашнего объявления в храме Кирилловой клятвы, король вынужден просить сангарцев покинуть Джурию. Кому нужны неприятности с самым нынче сильным на континенте монархом? Теперь, после захвата серебряного рудника Лоусвиллом, вряд ли даже Антонио де Конолли, император могущественной Азорской империи, осмелится о чем-либо спорить со своим северным соседом. Армии у них примерно сопоставимы по количеству всадников, но конница у презренного короля защищена железными латами, да и мечи с копьями заметно лучшего качества.
– Мы покинем границы вашего величества в достаточно короткий срок, – пообещал герцог.
Зачем напрягать Натана, если в планах Кирилла все равно было выдвижение в леса Баритии? Там генай ногу сломит, но маленькое сангарское воинство с примкнувшим к нему простым людом никогда не найдет.
– Благодарю вас, господа. Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной трапезу?
Герцоги, соответственно, возражать не стали. Повара двора его величества всегда пользовались заслуженной славой. Вот и в этот раз истекающая жиром нежная пулярка оказалась очень даже хороша.