Страница 36 из 117
Еще раз проверив на маленьком контрольном экране темп расконсервации отсека, подполковник повернулся к "Волкодаву". Лежащий на посадочных лапах тяжелый истребитель дальнего сопровождения выглядел на фоне потрескавшихся пород лавового поля и виднеющихся вдали скал чужой луны под светом ярко-голубой планеты как-то слишком иррационально. Нечто неуловимое, недоступное взгляду сразу давало понять, что это боевой корабль, единственное предназначение которого – нести врагам смерть. Идеально ровные плавные линии фюзеляжа, хищно изогнутый форпик* с зажатой броневыми плитами внутри кабиной, вытянутый вперед набалдашник главного калибра, маленькие острые треугольные крылышки по бокам и наоборот непропорционально большие аэродинамические рули хвостового оперения для управления в атмосфере и толстые наплывы зенитных турелей – все это вместе производило здесь, в тысячах световых лет от родной Солнечной системы, очень странное впечатление. Казалось, тяжелая машина хотела сообщить – буквально кричала! – что она здесь чужая. Павел смотрел на истребитель, в котором он провел безвылазно больше месяца, и вдруг начал вспоминать, как эта гребаная экспедиция – три четверти состава уже потеряно! – начиналась.
Многого вспомнить не успел – писк таймера в динамиках шлема доложил о готовности входного отсека к приему гостей.
"Почему гостей? Отныне мы здесь хозяева!" – подумал подполковник, протягивая руки Сюзанне – она тоже не стала спускаться по выдвинутой трехметровой лесенке и прыгнула. Аккуратно поймал девушку, спружинив мышцами ног. Несмотря на низкое тяготение – всего одна пятая от земной силы тяжести – масса капитана Мартинес в пустотном комбинезоне только немногим не дотягивала до шестидесяти килограммов. А то, что масса и вес, это две большие разницы, курсанты летных училищ начинали понимать сразу, оказавшись в невесомости.
Через несколько минут они уже сидели в креслах перед консолью расконсервации базы. Было еще относительно прохладно, но воздух для дыхания уже вполне годился. Павел расстегнул шлем, откинул его на спину на манер гюйса** древних моряков и, стянув перчатки, сверяясь со своим планшетом, начал работу. Девушка посмотрела на него и тоже разгерметизировала комбинезон. А потом вдруг спросила:
– Кстати, а почему Наташка?
– Ее так назвал пилот из отдела Дальнего поиска, который нашел эту планету. В честь своей невесты назвал. Любил очень девчонку и захотел прославить. А она, стерва, его не дождалась – за какого-то майора-интенданта выскочила, пока летеха великую пустоту штурмовал. В те годы – примерно через полсотни лет после создания гипердвигателей – прыжки на такую дальность были еще очень опасным делом. Риск полетов просто зашкаливал. В Дальний поиск набирали исключительно добровольцев. Зато всего лишь лейтенант сразу после училища звездолет под свое командование получал. То, что экипаж корабля состоял только из одного пилота, он же командир – это уже другой вопрос, – хмыкнул подполковник. – А тут еще эта аномалия хренова, из-за которой затем все и закрутилось. Как парень потом в Солнечную вернулся – совершенно не понятно. Вероятно, к везению нехилая доля умения и таланта приложилась.
– Да, – согласилась Сюзанна, – в такую даль и в одиночестве. Как с ума не сошел? – задала риторический вопрос и, не дожидаясь ответа, спросила: – Скоро еще?
– Уже, – улыбнулся подполковник, продолжая работать, – я только что скинул все файлы проекта на твой планшет.
Девушка немедленно уткнулась в экран. Наконец-то она узнает все!
– Они нарушили все писаные и неписаные законы Солнечной, – ужаснулась Сюзанна всего через несколько минут. – Это никак не косметическое вмешательство в геном человека, как утверждал на базе Макнамара.
– Чего там? – коротко поинтересовался Павел, не отрываясь от консоли управления лунной базой. Пальцы подполковника метались по сенсорам с привычной быстротой. Время у них было, но ему хотелось быстрее разобраться с положением дел на планете – картинка с орбиты была недостаточно информативной. Возможности "Волкодава" для наземной разведки были слишком низкими – все-таки это боевой корабль для глубокого космоса, а не исследовательское судно. Требовалось, прежде чем основывать рабочие базы на поверхности, развернуть многочисленные стационарные сканеры на луне этой планеты и, хотя бы парочку, на низкой орбите.
– Много чего, – Сюзанна лихорадочно перелистывала страницы на экране планшета, схватывая только самое основное. – Увеличили длительность жизни – минимум двести, двести пятьдесят лет без процедур омолаживания. При этом старость, как таковая, почти отсутствует. Человек будет чувствовать относительную молодость, да и быть, по сути, молодым почти до полного исчерпания ресурсов организма. Резко усилили регенеративные способности, вплоть до отращивания конечностей при травматических ампутациях. О сверхбыстром восстановлении поврежденных внутренних органов можно не говорить. Очень серьезно усилена иммунная система, заметно подстегнут метаболизм с соответствующим ускорением прохождения сигналов по нервам, – девушка вдруг прекратила листать страницы и внимательно вчиталась.
– Чего замолчала? – спросил Павел, продолжая выводить лунную базу из режима глубокой консервации.
– Подожди, – отмахнулась Сюзанна, – думаешь так просто в этой терминологии разобраться? Я ведь все-таки по основной специализации не генный инженер, а обычный космический медик.
– Обычный? – хмыкнул пилот. – Ну-ну, – он еще что-то переключил, вгляделся в строчки на центральном мониторе и, удовлетворенно кивнув, откинулся на спинку кресла. – Через полчаса банк памяти, на котором они вели все записи по проекту, полностью разморозится. Посмотрим, что яйцеголовые успели наваять на планете. Жилые и лабораторные помещения будут готовы только через два дня. Можно быстрее, но боюсь слишком сильно греть – великоваты напряжения в камне. Как бы трескаться не начал. Это же природный материал, а не пластобетон. Поживем пока в "Волкодаве" – столько терпели, еще немного подождем. Так что там у тебя?
– По-моему они слишком уж перестарались. Даже в мозг залезли, формируя большую восприимчивость к ментополям. Конечно, очень многое будет зависеть от индивидуальных талантов, но, в принципе, память и интеллектуальный потенциал в среднем будут несколько повыше, чем у людей с Земли.
– Ну, вот этого как раз следовало ожидать, – немедленно откликнулся подполковник, сам начиная разбираться в уже доступных документах, – иначе какой смысл было этот проект затевать? Одним пушечным мясом войну не выиграть. А вообще-то это человек будет, или нечто с нами не совместимое?
– В принципе – хомо сапиенс. Приведенные расчеты показывают, что вполне возможны общие дети. Причем как в случае, когда отцом будет модифицированный мужчина, а матерью обычная женщина, так и наоборот. Но в обоих случаях ребенок будет модификантом – новые гены все как один доминантны.
– Большая сила, значительно увеличенный срок жизни, практически полное отсутствие инфекционных болезней при мощной иммунной системе и широкий канал ментосвязи – этакий супер. Мне нравится, – высказался Павел, делая вид, будто впервые слышит о возможностях новой человеческой расы. – Главное теперь – успеть.
– Три тысячи лет, – махнула рукой девушка, по-прежнему не отрываясь от планшета, – и геометрическая прогрессия. Успеем. Задача ведь стоит набрать достаточное количество населения. По расчету "Генетик компании" – два, два с половиной тысячелетия гарантированно хватает.
– Если не ошибаюсь, история человечества насчитывает минимум сорок пять тысяч лет, – парировал Затонов. – И они может быть еще меж собой воевать будут. Вспомни летописи Земли до выхода в глубокий космос – сплошные войны. Даже когда ядерное оружие создали, многочисленные региональные конфликты не прекратились.
– Здесь все-таки будет немного проще – одна религия, одна нация и общий для всей планеты язык. Хотя внешний вид будет в определенной степени варьироваться – радиоактивный фон все-таки слишком высокий.