Караван к Наташке. Дилогия

– Эх ты…

Прятался от нее пару дней, совершенно не понимая причины. Не было с ним никогда такого, чтобы слова покоренной женщины хоть как-то смутили. Потом не выдержал, приперся к люку ее каюты и выжал сенсор вызова. Когда перепонка растаяла перед Павлом, вошел и… Ненавидящий взгляд буквально прожег его. Бухнувшись на колени, стал просить прощения. Никогда ни перед одной не извинялся, а тут… Глазам своим не поверил – Сюзанна, опустившись перед ним, прошептала "Дурак. Какой же ты дурак" и прильнула губами. Затем в постели… Не было больше никакой пассивности! Сплошная экспрессия, самозабвенность и грация дикой кошки! Кто кого больше вымотал тогда, это еще вопрос. А ее изобретательность…

Всего через несколько дней, барражируя в отведенном для патрулирования секторе, Павел представил, как по возвращению на базу обнимет свою Сюзанну, как она доверчиво прижмется к нему… До пилота вдруг дошло, что другие девушки отныне совершенно ему неинтересны, что теперь для него существует только одна женщина – маленькая стройная итальянка с горящим взором. Уже потом заметил, что такой взгляд у нее бывает лишь в двух случаях – если смотрит на него или есть интересная работа. Когда Сюзанна потребовала в будущем, после окончания очередного контракта с армией перед заключением следующего, подписать брачный договор, тут же согласился. Павел сам уже не мыслил свою жизнь без нее. Вот прилетят в отпуск на Землю и сыграют свадьбу. В конце концов, когда-то надо определяться – все-таки тридцать семь уже стукнуло. На счету в банке уже давно скопилась довольно-таки приличная сумма – за боевые вылеты платили неплохо, а еще обязательные премиальные за сбитых генаев. Да и родители во время каждого отпуска намекают, что совсем не против понянчить внуков. Сами-то, интересно, почему больше детей не заводят? Ведь совсем нестарые еще – обоим по шестьдесят три. В двадцать пятом веке это не возраст. Ну, раз все-таки желают внуков… Провентилировал эту идею с Сюзанной. Она загорелась…

А теперь этот билет в один конец… Так и сяк крутил в голове проблему Павел, пока неожиданно для самого себя не пришел к парадоксальному выводу – капитана Мартинес надо забрать с собой на Наташку. Как? Это уже другой вопрос. Значительно важнее – нравственная сторона. Рассказать все о миссии и предложить самой сделать выбор нельзя ни в коем случае. На очередном допросе мозголомов из контрразведки – проверялись, время от времени, все офицеры ВКСС без исключения – обязательно вскроется знание девушкой сверхсекретной информации. После этого на относительно продолжительную жизнь Сюзанны нельзя будет поставить ни копейки. Уберут опасного свидетеля при первой возможности. Тащить ее с собой, не предупредив? Подло! Ломал голову, ломал и… плюнул. Если любит – и почему он в это верит? – то простит. А если нет… то тоже простит, но тогда это для Павла уже не будет иметь особого значения.

Как только решение было принято, Затонов немедленно озадачился способом включения девушки в состав экспедиции. Рассмотрел несколько вариантов и немедленно приступил к исполнению простейшего, хотя от него явно попахивало авантюрой. Связавшись с генералом по защищенному каналу коммуникатора, грубо отматюкал его и выставил свои условия участия в экспедиции.

Довлатов на шантаж отреагировал на удивление адекватно – помогло то, что свои отношения с Сюзанной они не афишировали. С заметным удовольствием и, надо признать, очень высоким мастерством ответно покрыл Павла матом, выдержал паузу и взял организацию включения девушки в экипаж подполковника Затонова на себя.

– Подполковника? – удивленно переспросил командир полка.

– Приказ я подписал пятнадцать минут назад. Сейчас он уже должен быть в официальной сети базы, – хохотнул командующий, заметно улучшивший себе настроение изощренной руганью, – так же, как и приказ об отстранении тебя от должности командира полка в связи с переводом на другую работу.

– Это какую же? – не постеснялся Павел перебить пятизвездочного генерала.

– Странный вопрос, – хмыкнул Довлатов, даже не обратив внимания на наглость подполковника, – конечно, летчика-испытателя. Как еще мы можем закамуфлировать караван к Наташке? Сутки тебе на пьянку с бывшими подчиненными. Обмыть звездочки – это святое. Через два дня прибудет новейшая техника – займешься освоением. С машинами прилетят твои напарники. Командование всеми возлагается на тебя. Все, отдыхай, а я займусь вопросами твоей девчонки.

Свежеиспеченный подполковник долго смотрел на заткнувшийся коммуникатор, потом занялся организацией пьянки. Он решил так нажраться, как не напивался уже очень давно, еще с курсантских времен. Почему? Доверия к генералу у него не было. Наверняка у Довлатова еще какая-то пакость заготовлена…

****

– Ну как он?

– Сосет, – довольно доложил Сашка. – Кирюха, попробуй ты у котенка бутылку отобрать.

Маленький пардус после резкого выдергивания соски попытался недовольно зарычать, что выразилось в смешном писке, но, узрев хозяина, перевернулся на спину, подставляя темный животик. Кирилл ласково потрепал котенка, готового играть все время, свободное от сна и кормежки, и снова сунул ему еще не опустевшую глиняную бутылку.

– Этот выживет, – довольно констатировал герцог.

Гепардов – королевских зверей или по-иному пардусов – дозволялось держать только монархам и членам их семей. Очень уж опасными были эти огромные кошки. За хозяина самые быстрые на Наташке животные – до полутора сотен километров в час на коротких дистанциях бывает, ускоряются – порвут кого угодно. Растут котята весьма быстро – к году свои шестьдесят-семьдесят килограммов набирают гарантированно. К двум – иногда до девяноста пяти доходят. И уже с месяца начинают жрать мясо. Главное – очень нетребовательны к обслуге, кроме питания. Довольно умные и беззаветно преданные хозяину. Не у всех королей на континенте такие отличные друзья-телохранители есть, пригодные, в том числе, и к загонной охоте. Приручить взрослого королевского зверя ведь невозможно, только едва открывшего глаза котенка с помощью приваживания.

Герцог посмотрел на Сашку, увлеченно игравшего с маленьким пардусом, и отцепил с ремня купленный сегодня клинок.

– Хозяин, ваше высочество, не гоните! – бухнулся на колени Сашка, когда Кирилл протянул ему кинжал свободного человека.

– Что значит, не гоните? – не понял герцог.

– Если свободу даете, – слуга отлично понял, что поимка королевского зверя даже в глазах очень гордых, если не сказать частенько спесивых дворян дает хозяину право на освобождение смерда, – значит я вам, ваше высочество, больше не нужен?

– Чтой-то ты вдруг на "вы" заговорил? Мы же одни, – удивился Кирилл.

– Ну как же, если я теперь не слуга, то ни на что больше рассчитывать не могу, – промямлил после паузы Сашка.

– Дурак, – улыбнулся парень, поднимая друга с колен, – ну куда же я без тебя? Или, по-твоему, герцог не имеет права на платного слугу из свободных?

Сашка молча топтался, разглядывая кинжал.

– Вешай на ремень и дуй к сэру Алексию. Он уже должен был твою вольную в канцелярии местного градоначальника зарегистрировать. Подожди! – остановил метнувшегося к дверям довольного Сашку, доставая из кошелька золотой.

– Потом на рынок сгоняй и приоденься – негоже свободному человеку в такой непрезентабельной одеже ходить.

– Так справное же все, – попробовал возразить слуга.

– Справное, но не видное. А ты, Александр, теперь и по одежке должен соответствовать. Ну не пустят же тебя в таком виде в студенческие кельи поселяться.

До Сашки, огорошенного нежданно свалившейся на него свободой, о которой он ранее и не помышлял, да еще впервые названного полным именем, не сразу и дошло, что герцог разрешает ему поступить в академию на учение. Раньше пределом всех мечтаний было научиться читать и пусть тайно, прячась ото всех, изучать знания, изложенные в книгах.