Страница 46 из 84
— А мы думали, что все богатства здесь, в доме лежат, — Кипа усмехнулся.
— Ага, — я тоже улыбнулся, — сейчас. Пертак человеком был жадным и никому не верил, и все свои неправедные накопления по территории поместья в трех местах раскидал.
— А как же сундуки в его покоях?
— Там полсотни монет на текущие расходы и несколько меховых шуб, и именно с этого места мы начнем. А все остальное придется из тайников и схронов доставать, которые во дворе и в других зданиях. — Наемник вопросительно посмотрел на меня, и я, поняв его невысказанный вопрос, кивнул: — Я знаю, где и что лежит, не переживай, лично при допросе Пертака присутствовал, и каждое его слово запомнил.
— Тогда другое дело.
Два наемника встали на стражу, один занялся приготовлением пищи, а Кипа и еще четыре воина, словно тени, двинулись за мной.
Первым местом, которое мы обчистили, был кабинет Пертака, где стояли два массивных сундука. Ключей от них у нас не было. Но с нами были взятые в хозяйственной кладовке стальные ломики, которые живо взломали замки и предоставили нам доступ к части баронского добра. И в сундуках, как я и предполагал, было найдено восемь меховых шуб из соболя и песца, десяток золотых иллиров и около четырехсот серебряных ниров.
Второе денежное место находилось на первом этаже дружинного дома, в закрытой на ключ каморке, в которой не было ничего интересного, разумеется, если не копать земляной пол. Я знал, что и как искать, и через час работы в тесном пространстве, вырыв глубокую яму, с ее дна наемники достали еще один тяжелый сундучок, который был под завязку забит иллирами. И на вскидку, выходило, что в нем не менее пятисот монет. Солидно.
От дружинного здания мы отправились на хоздвор, и за пустой конюшней, вход в которую был открыт, под сенником, воины снова начали земляные работы. И в результате этих раскопок мы стали обладателями нескольких брезентовых свертков, в которых имелось немало интересного и ценного. Золотая и серебряная посуда, три шкатулки с украшениями: брошками, ожерельями, браслетами, кольцами и драгоценными камнями, в основном, изумрудами. Ну и добыча с древнего капища, массивные серебряные канделябры под свечи, осколки каких-то золотых предметов, древние монеты с непонятными надписями и кувшинчики из драгметаллов под благовония и масла.
Ну, и последний раскоп мы сделали уже после полудня. Под корнями древнего дуба, росшего позади господского дома, обнаружили двадцать продолговатых серебряных цилиндров весом по килограмму двести грамм каждый. Судя по всему, это были заготовки под монеты, которые, некогда, перевозили торговцы из Мариенгарда в Адельбург.
На этом, наши поисковые работы были окончены. Все мы сильно проголодались, и направились в обеденный зал, где спасенная мной девушка, про которую я, увлекшись сбором баронского добра, уже забыл, наконец-то, пришла в себя. Она с испугом смотрела на крепких мужчин при оружии, которые с хозяйским видом ходили вокруг, и присаживались за стол, и молчала. И посмотрев в ее наполненные тревогой выразительные карие глаза, я решил, что ужин пока подождет, и сначала надо переговорить с местной жительницей.
— Как вы себя чувствуете? — присев на табуретку рядом с ложем девушки, спросил я ее.
Короткое молчание, и ответ:
— Хорошо.
Отметив, что голос у спасенной девчонки не дрожит и звучит приятно, можно сказать, мягко, я продолжил:
— Вас покормили?
— Да, благодарю.
— Кто вы и как вас зовут?
— Я старшая дочь барона Пертака, — короткая заминка, — от наложницы. Меня зовут Инна. А вы кто?
— Позвольте представиться, — я чуть кивнул подбородком, — граф Уркварт Ройхо. Прибыл в поместье Пертак дабы уведомить людей и домочадцев барона о том, что он скончался. И до тех пор, пока герцог не решит судьбу этих земель, они переходят под руку моего товарища графа Тормана Сараны, интересы которого я представляю.
— Бедный папа, — всхлипнула девушка, и прикрыла веки глаз. — Сначала призраки, а теперь еще его гибель. Наверное, привидение говорило правду, и он совершил смертельную ошибку, покусившись на святыню народа най.
— Что за народ най? Какая реликвия? Призраки разговаривали с вами?
Невольно, вопросы, которые вертелись на языке, посыпались из меня один за другим, и видимо, этим я напугал Инну. Она закрылась пледом, и заплакала. Напрягать девушку я не стал, и так совершенно ясно, что у дочери Пертака сильнейший стресс. Сначала призраки, которые непонятно что творили в поместье-замке, холод и голод в святилище Улле, где она пряталась, а теперь еще известие о смерти батюшки, и рядом незнакомые люди, от которых неизвестно чего ожидать. Слишком много на нее всего навалилось, и я решил дать Инне пару часов отдыха, а затем, когда магический эликсир сильнее скажется на ее самочувствии, еще раз попытаться с ней поговорить.
Я подошел к столу и присел напротив Кипы. Из общего котелка налил в чистую глубокую тарелку наваристого мясного супа, с аппетитом покушал и, попивая горячий взвар, посмотрел на десятника, который окончил трапезу раньше меня, но уходить не торопился.
— Когда выезжаем? — спросил наемник, лишь только наши взгляды соприкоснулись.
— Завтра, — ответил я. — Сегодня поместье покинуть уже не успеем, добычу паковать долго. А на ночь глядя, по местным дорогам петлять не интересно, запросто можно в какой-нибудь овраг свалиться и шею себе свернуть. Кроме того, по остальным жилым комнатам надо пройтись, наверняка, там немало интересного найдем.
— Правильно, — согласился со мной Кипа, — так все и сделаем. — Старый воин шмыгнул носом и задал самый главный для себя вопрос: — Сколько нам денег дашь?
Понимая, что жадничать не стоит, а то до замка Сараны можно и не доехать, я сказал:
— Сотню на всю вашу братву. Столько же возьму себе.
— А почему не больше?
— Мои товарищи в курсе того, сколько у Пертака денег и добра было. Поэтому излишек найденного делим, а на что расчет изначально был, все довезем.
— Принимаю.
Десятник встал, я следом, и тут меня окликнула Инна, которая заплаканными глазами посмотрела на меня:
— Господин граф.
— Да? — я вновь сел рядом с ней.
— А папа, он действительно, погиб?
— Вне всякого сомнения, сударыня. Его смерть я видел своими собственными глазами.
— А что же теперь со мной будет?
"В самом деле, — подумал я, — а какая ее ждет судьба? Слуг, наложниц и дружинников в поместье нет, и где они неизвестно. Нам здесь задерживаться не стоит, мы возьмем все, что нам необходимо, и покинем эти места, а девчонка останется. И не просто одна-одинешенька, а против всей близлежащей деревни и ее жителей, которые уже завтра или послезавтра придут сюда грабить усадьбу Пертака. Так что, дочку барона, да еще от наложницы, что значит, наверняка, не признанную, не ждет ничего хорошего. Скорее всего, девчонку просто трахнут всей толпой, а потом выкинут ее на ближайшее болото, где она, если все еще будет жива, в любом случае погибнет. Стремно. Однако и я не добрый рыцарь в сияющих доспехах, который выведет из провинциальной тьмы принцессу. И оказавшись в безопасности, девушка вполне может заложить всю нашу компанию властям, в данном конкретном случае это герцог Мариен и его бастард, и они узнают, сколько мы вывезли из поместья добычи. И хотя нам никто и ничего не сделает, мы имеем полное право на поживу, так как бароны первыми залезли в замок Сараны, данный факт можно как-то косвенно против нас использовать и заставить юных кадетов поделиться трофеями. Из этого новые вопросы. Что делать? Оставить девушку в доме своего отца или все же взять ее с собой? Пока не знаю. Дилемма".
— Надо подумать, сударыня, — сказал я, так и не приняв окончательного решения, и перевел разговор на иную тему: — Давайте поговорим о том, что с вами произошло. И оттого, насколько искренне вы со мной будете, зависит ваша дальнейшая судьба. Вы готовы к разговору?