Проклятая рота

Ярх открыл рот и выпучил глаза, я поспешно допил то, что оставалось в кружке – все, вечеринка закончена, новый командир не даст нам продолжать, как бы мы этого ни хотели.

– Так что давайте спать, – велел Пугало. – Кто дежурит завтра?

– Вот засранец, – прошептал Ярх, стоило десятнику отвернуться, но в шепоте этом звучала не только досада, но и восхищение.

Уснул я легко и быстро, а вот пробуждение, как и следовало ожидать, вышло тяжелым – голова словно наковальня, по которой лупят трое кузнецов, в брюхе ворочается что-то колючее и горячее, а в рот будто опростались все страдающие поносом кошки этого мира.

И нечего было вчера мешать брагу с вином… и вообще пить.

Ярх казался возмутительно свежим, а вот Стась то и дело кривился и щупал синяк на физиономии – откуда тот взялся, я вспомнить не сумел, как ни напрягал память. Как выглядит Пугало, я определить не мог благодаря скрывавшей его лицо черной ткани, но голос его прозвучал не менее властно, чем вчера:

– Задницы поднимайте и собирайтесь. Отправляемся в Приме.

– Зачем? – спросил я, раздумывая, где бы достать пару ведер холодной воды – одно на голову, другое в себя.

– Выгнать жителей из домов. Инквизиторы хотят-то сжечь город.

Вот это ничего себе, слуги Желтого Садовника что, с ума посходили?

Но платят нам не за то, чтобы обсуждать интеллектуальные способности заказчиков, поэтому мы быстро взяли руки в ноги и всей ротой двинулись в сторону Приме. Прошагали мимо сидевших верхом Лорда и жирдяя-герцога, хмурого и надутого, точно жаба перед дождем.

Да уж, попал в плен, так радоваться нечему.

– А зачем город сжигать? – спросил я, когда мы оставили позади труп дракона – его никто и не подумал хоронить, и летающий ящер, изрядно поклеванный воронами, лежал там же, где вчера.

– Показать этому толстому ублюдку настоящее сранство, да еще и напугать всех, – сказал Ярх, рассеянно поглаживая болтающееся на груди ожерелье. – Хотя глупость. Только самые безумные боги могли вложить эту дурь в головы инквизиторов! Ой!

Последний возглас обозначил, что красноглазый заметил приближающихся к нам сзади троих всадников в желтых плащах. Я напрягся, но слуги Желтого Садовника проехали мимо, скользнув по нам равнодушными взглядами – да, этим сосункам до ва-Рингоса далеко, как воронам до дракона.

Жители Приме, похоже, откуда-то узнали, какая участь ждет их город, поскольку через ворота ломилась настоящая толпа – женщины с баулами, ведущие за руку детей, мрачные мужики с тачками, ковыляющие старухи с палками, собаки, свиньи, козы и даже шныряющие под ногами крысы, похоже, тоже с грузом…

В глазах, обращенных в нашу сторону, кипел страх, щедро приправленный ненавистью.

– Демоны забери, но мы-то при чем? – пробормотал я, когда одна старуха плюнула мне под ноги и пробормотала нечто неразборчивое, но очень похожее на проклятие. – Исполняем приказ, и все.

– А им не все равно? – бросил через плечо Пугало. – А ну с дороги! Быстрее!

Толпа при виде наших морд шарахнулась в сторону, кто-то испуганно завопил, заплакал ребенок – наверняка ему рассказали не одну страшную сказочку про людоедов из Проклятой роты…

Да, поганое у нас сегодня дело. Это не честная схватка лоб в лоб.

– Нам направо, – скомандовал Пугало, когда мы прошли через ворота. – Вот туда, да… Квартал до Синей башни.

Обойти с десяток улиц, вопя во все горло «Покиньте свои жилища! Немедленно! Город будет предан огню!» – на первый взгляд плевая задачка, куда легче, чем выстоять под градом стрел или остановить атаку набравшей ход конницы, но мне те часа два, которые мы потратили, ее исполняя, показались адом.

– Что? Какой огонь? – завопил выскочивший из портняжьей мастерской сутулый мужик.

– Обычный, который жжется, – объяснил ему Ярх. – Собирай пожитки и вали.

Но мужик, похоже, ополоумел от страха – кинулся на нас с голыми руками, а получив в ухо, сел наземь и зарыдал, точно дитя. Так мы его и оставили, чтобы в следующем переулке наткнуться на пару девчонок лет пяти, черненьких, голубоглазых, в одинаковых платьях.

На вопросы они не отвечали, только тряслись, так что пришлось Стасю аккуратно взять обеих, посадить себе на плечи и отнести в сторону ворот – тут они точно пропадут, а там, глядишь, кто-то найдется родной или знакомый, прихватит с собой.

Собачий труп в подворотне, свежий, сегодняшний, оскаленный и жуткий…

Обгорелый дом с выбитыми окнами – следы вчерашнего мародерства…

Когда мы повернули обратно, я скажу откровенно – вздохнул с облегчением, да и не я один. У ворот оказалось куда более пустынно, подобно статуям замерли среди площади всадники в желтых плащах.

– Вы сделали свое дело, десятник? – спросил тот из них, что постарше, лысоватый, с бородавкой над верхней губой.

– Так точно, – угрюмо отозвался Пугало.

– Тогда уходите быстрее, ибо это вместилище греха и скверны скоро вспыхнет во славу Милостивого Светлого Владыки, да усилится его мощь тысячекратно, и огонь очистит все.

Похоже, инквизиторы собрались спалить тут все с помощью магии. Ну что же, поступок вполне в их духе.

Лорд Проклятый обнаружился по другую сторону от ворот, и позади него под Белым Страхом выстроилась почти вся рота, не хватало только нашего десятка.

– Что-то вы задержались, – сказал командир.

– Старались, как могли, – Пугало пожал плечами.

– Уж не сомневаюсь. В строй, – и Лорд махнул назад рукой в латной перчатке.

Физиономия скорчившегося в седле герцога была такой же белой, как у вышитого на знамени символа роты, руки, сжимавшие повод, дрожали, глаза шныряли по сторонам. Каково это – видеть, как уничтожают твой родной дом, то, что ты много лет считал своим?

– Началось, – сказал Ярх, едва мы заняли свое место среди прочих десятков.

Над стеной Приме вздыбился настоящий огненный фонтан, за ним поднялся другой, третий и четвертый, и вскоре они слились в настоящую стену светло-желтого пламени. На нас накатила волна жара, лошадь Лорда захрапела, отворачивая морду. Одна из башен к востоку от нас с треском рухнула, над ее развалинами поднялся столб искр.

Трое в желтых плащах выехали из ворот неспешно, не обращая внимания на разверзшийся позади ад.

– Можете уводить своих людей, – сказал инквизитор с бородавкой, проезжая мимо нашего командира.

– Да, – ответил тот и принялся разворачивать коня.

– Сейчас возвращаемся в лагерь, собираемся и выступаем обратно на север, – пояснил Пугало. – Это дело решили-то еще вчера, но я не хотел до сегодня вам говорить.

– Ничего себе… – протянул Ярх. – И ради чего все это было?

Да, зачем мы сражались, убивали, гибли сами, чтобы все закончилось пшиком?

Что осталось позади – осада, фальшивая служба меж Детей Ночи, Покосившиеся пущи, визит к Затворнику, моя жизнь среди обозных, короткий плен и пытки, разведка и видение меж древних храмов, первая схватка, ночное нападение, переход через Шелудивый лес… и тот день, когда я обнаружил себя посреди огромной поляны, утыканной белыми и черными монолитами.

Тот день, когда я стал Рыжим, когда все это началось.

Что ждет впереди? Неясно…

Ведь придется вернуться туда, где властвует Желтый Садовник, чьи слуги настроены ко мне, мягко говоря, недружелюбно, да и он сам наверняка тоже, если узнал о моем существовании…

Эх, ничего, где наша не пропадала? Действительно, наша, разношерстная, но сплоченная и дружная, готовая сражаться за любого из своих и стоять насмерть, если нужно, привыкшая отрабатывать деньги нанимателя собственным потом и кровью.

Наша Проклятая рота.