Страница 2 из 105
Решили, что стучит Элизабет, и действительно, кто-то видел, как она прячет в постель кусок деревяшки… Но миссис де Морган, страстно увлекавшаяся духами, столетие спустя предложила другое объяснение: девочка, после того как ей сказали, что она будет наказана, если призрак не вернется, постаралась изо всех сил изобразить эффект присутствия призрака, выстукивая пальцами по доске. Значит, и этот призрак не был мистификацией? (Кстати, обнаружились и другие подробности: припадки у легковозбудимой девочки возникали одновременно со стуками; свободное кольцо от шторы крутилось на стержне, когда Элизабет не было дома; удары по деревянной панели над очагом были такой силы, что хозяева пугались, как бы она не раскололась…) Подобные проявления феномена позже нередко связывали с нервными детьми. Именно подобные случаи стали сюжетами современного американского писателя Стивена Кинга!
Мы немного увлеклись историей и совсем забыли о том, что об этом еще будет большой и интересный разговор в самой книге. Но перед тем как пуститься в мир призраков, предупредим читателя: на страницах сборника вы встретите около двух десятков теней родом из Чехословакии и Англии — стран, особенно славящихся привидениями.
Местожительство: Вальдштейнская площадь, Прага. Характер: крайне опасен для музыкантов.
Его история восходит к VII веку, когда в Праге жил трубач по имени Рупрехт, безмерно гордившийся своим искусством. И было чем гордиться: если он подносил трубу к губам, ее было слышно на другом конце города. Громче его, утверждал Рупрехт, никто играть не умеет.
Один завистливый музыкант из челяди князя Вальдштейна как-то побился с Рупрехтом об заклад, что тот не сможет трубить без остановки десять минут. Рупрехт высокомерно усмехнулся, заранее предвкушая выигрыш. Увы, бедняга не знал, что коварный завистник затеял спор в тот момент, когда у князя ужасно болели зубы. Чтобы хоть как-то отвлечься и облегчить свои муки, князь бегал с саблей в руках за домашними и успел уже зарубить горничную, садовника и конюха.
И тут Рупрехт набрал побольше воздуха, поднял трубу и заиграл так громко, что затрепетали флюгера на шпилях княжеского дворца, В тот же миг из дворца выскочил князь, и, прежде чем Рупрехт сообразил, в чем дело, его голова покатилась по брусчатке.
С той поры он регулярно появляется на Вальдштейнской площади. В одной руке привидение держит трубу, в другой — голову. На обычных людей Рупрехт внимания не обращает. Но стоит ему приметить музыканта с инструментом, как он начинает трубить, вызывая коллегу на поединок. Музыканты, естественно, отказываются, и тогда Рупрехт, беспрестанно трубя, преследует их до дому.
Существует поверье, что безглавый трубач успокоится лишь тогда, когда человек, страдающий воспалением надкостницы, попросит его протрубить над ухом.
Часть первая
ПРИЗРАКИ РЯДОМ С НАМИ
К. Кроув
ДОМА, ПОСЕЩАЕМЫЕ ПРИВИДЕНИЯМИ[2]
Кто из нас не слыхал о домах, посещаемых привидениями? Есть ли такая страна, город или деревушка, где не знали бы подобного дома, составляющего неистощимый предмет рассказов на посиделках? Кому из путешественников не случалось видеть, что здание, иногда красивой наружности, стояло с заколоченными дверями и окнами — пустое, покинутое, во владении крыс и мышей? Отчего об этом доме идет такая дурная слава? Вам отвечают вполголоса: тут привидения. Я помню, что в детстве мне привелось видеть дом, о котором носились такие слухи. Он находился, кажется, между Мэдстоном и Торнбриджем; в наружности его не было ничего мрачного, он не казался ни очень ветхим, ни слишком огромным и стоял возле проезжей дороги. Несмотря на это, меня уверяли, что уже несколько лет в нем никто не жил. После я узнала, что его наконец решили сломать. Сколько раз случалось мне слышать рассказы о том, как приезжие нанимали дома за такой бесценок, что сами тому дивились. Но лишь только они располагались в этих дешевых домах, как странные приключения лишали их покоя. Так, однажды английское семейство за самую ничтожную плату приобрело право жить в прекрасном доме, построенном на западном берегу Италии, в Мола-ди-Гаэта. Англичане жили в нем очень покойно. Но вот однажды хозяйка, сидя на нижнем этаже, в гостиной, окна которой выходили на балкон и были затворены, вдруг увидела, как некая фигура в белом прошла мимо окон. Она подумала, что это кто-нибудь из дочерей, и торопливо открыла окно. Однако, к величайшему ее удивлению, на балконе не было ни души и только морские волны плескали, ударяясь о фундамент стены. Но чтобы так неожиданно кому-то исчезнуть, нужно было броситься с высоты террасы в море. Когда же она стала рассказывать об этом странном случае, ей ответили, что именно поэтому она и сняла квартиру за такую дешевую цену.
Есть дома даже в многолюдных городах, например в Лондоне и его окрестностях, где совершаются разные таинственные события: двери сами собой растворяются и затворяются, раздается шорох, слышны шаги, шелест платья и прочее. Подобные страшные обстоятельства так ославили один дом в Айршейре, что наконец его предоставили в полное владение двум старикам, которых ничто не смущало и не беспокоило, потому как они уже ни на что не обращали более внимания. Известная многими хорошими сочинениями дама как-то недавно рассказывала мне, как она гостила у приятельницы, которая живет в одной из внутренних провинций Англии. Она ночевала с сестрой в одной комнате. Вдруг ночью им послышалось, что кто-то идет по лестнице; шаги приблизились к двери, потом удалились, затем взошли по лестнице на верхний этаж и раздались уже над самой головой. Поутру, когда их спросили, хорошо ли провели ночь, они обо всем рассказали.
«Все те, кто ночевал в этой комнате, — сказала хозяйка, — слышали тот же самый шум. Сколько раз я отпирала дверь моей спальни, думая, что кормилица несет мне ребенка, но в коридоре никого не было. Мы долго и напрасно старались узнать, откуда происходит шум, и наконец перестали обращать на него внимание».
Я знаю два или три дома в Лондоне и один в окрестностях, где недавно произошло нечто подобное. Но об этих происшествиях, разумеется, говорили как можно меньше, чтобы не отвадить жильцов. В одном из таких зданий, на Сен-Джеймсской площади, есть комната, в которой кто бы ни ночевал особенно подвергался бесчисленному множеству таинственных проказ. Однажды вечером поместили в ней офицера — морского или армейского, не помню. Все надеялись, что спокойствие такого храброго человека не будет нарушено. Однако же на другой день поутру он твердо заявил, что уезжает и ни за что не останется ночевать в этой комнате. С той поры дом долго оставался пустым.
Наконец нашелся на него покупатель, который сразу нанял рабочих для ремонта. Однажды, когда они отправились обедать, хозяин решил проверить их работу. Он обошел нижний этаж и поднимался по лестнице на второй, как вдруг услышал за собой шаги. Он удивился. Обернулся — никого нет. Пожал плечами и стал подниматься дальше, как опять раздался шум, который неизвестно откуда исходил. Несколько смущенный этим, он вошел в залу с камином, где был разведен огонь. Пытаясь преодолеть неприятное ощущение, он резко двигает кресло к камину, нечаянно ударив его о наличник, и садится. И тут точно такой же стук повторяется, словно кто-то невидимый подражает всем его движениям и, подобно ему, садится в призрачное кресло. Пораженный хозяин встал и поспешно удалился.
Некоторое время назад некто нанял дом в Вест-Энде. Переехав туда, он в первую же ночь почувствовал, что кто-то тянет с него одеяло. Сначала подумал, что это ему показалось, поправил одеяло, но его опять сдвинули. «Нет, — сказал он, — это уже слишком!» Поднявшись, бросился искать по углам того, кто пытается играть с ним такую шутку, но никого не нашел. Стоило ему лишь лечь, одеяло снова скользнуло на пол. И на этот раз не удалось обнаружить нитки или чего-то вроде этого, что могло бы навести на след шутника. Домашние, которым он жаловался, слушали его с беспокойством, печально кивали, но не давали никаких объяснений. Уже соседи надоумили его, что в этом доме всегда случаются подобные происшествия. Он тотчас же из него выехал.
2
Из журнала «Москвитянин», 1853 г. (Перевод с английского).